Долго проверяли, есть ли у него аккредитация на этот митинг. Выяснили, что нет, но отпустили. Был единственный активист-рецидивист, тут же пытавшийся призывать ничего не подписывать, но его сержант быстро, но вежливо усадил и пригрозил камерой. Еще один парень, слегка поддатый, недовольно начал бузить в заднем ряду, возмущался, показывая разодранную при погрузке в автозак до крови ногу, и требовал справедливости. При нем был рюкзак-колобок с притороченной туристичекой пенкой. Когда начали составлять протоколы, он ушел в глухой
отказ – не назвал себя, к тому же оказался без документов. Полицейские, ухмыляясь, сказали, что ему придется еще пожалеть…
Меня и еще нескольких задержанных для ускорения дела увели в кабинет, где на двух столах уже строчили протоколы два майора и женщина-капитан. Переписывали по образцу слово в слово. Почему-то не шмонали, наверное из-за институтской корочки с золотыми буквами «Российская академия наук», подчеркнутой вежливости и настойчивости, с которой я требовал дать мне возможность написать Объяснительную самому – большинству народа они предлагали обычный вариант «со слов записано верно». У одного парня, которого обыскали, на дне рюкзака нашли белую оппозиционную ленточку с надписью «НАХ-НАХ», сильно обрадовались и прикололи ее к делу. Задержанным объявляли, что каждый, кто бумаги подпишет и согласиться на фотографирование и дактилоскопию, будет отпущен по домам до явки в суд. Наивные молодые ребята, кто на это повелся, – стали первыми обитателями обезьянников. Отпустили только мужичка-валидольщика…
Как выяснилось, шьют КОАП 19.3 Ч.1 (неповиновение) и 20.2 Ч.2 (несанкционированное участие) с оформлением двух соответствующих протоколов. Мне протоколы не показывали, переписали паспортные данные, но краем глаза я увидел, что там пишут: участвовал в несогласованном митинге. Цитирую (по полученным потом копиям): «При этом гр-н [ФИО – вписано другим почерком] … как и другие участники шествия СКАНИРОВАЛ [!] лозунги: «Свободу! Ваши выборы вранье!», непосредственно участвовал в проведении шествия… Сотрудники полиции требовали прекратить свои действия, но на действия не реагировал… продолжил свои действия, т.о. проявил неповиновение». В общем, типовая бредятина! Причем подробности правонарушений в деталях в протоколах немного различались – в одном было шествие, во втором только митинг, по-разному переставлены слова
в лозунгах, но зато в обеих версиях я их злостным образом «сканировал».
Пока писал Объяснительную, где отрицал приписные мне действия, переминался с ноги на ногу около часа (стула не предложили) я повторял, что с протоколом соглашаться не собираюсь, мои пальчики и фотографии они тоже смогут получить лишь насильственным образом. Заодно отговорил еще одного парнишку, который потом стал моим сокамерником, тоже этого не делать. Господа офицеры стали сильно недружелюбными, заявили, что обоих отправят в другое отделение. Бумаги поглядеть так и не дали. Перед тем, как нас увели, случился забавный инцидент. В кабинет вошел подполковник, как мне показалось, с налитыми и весьма остекленевшими глазами. Покровительственно рыкнул подчиненным и хамски матюгнулся на нас. Я ему сделал замечание, дескать, уважаемый, нам необязательно тыкать и материться, особенно в присутствии женщины. Он взъярился, заорал, о том, что мы все нехорошие человеки и, в общем, редиски (правда, в иных выражениях), с которыми им приходится возиться вместо раскрытия преступлений, поэтому мы не заслуживаем иного обращения. Говорит – Может вам еще кофе поднести? Спасибо, – тоже обнаглев, отвечаю, – нам тоже не по душе спектакль, но кофе – это излишне, а вот от предложения водички попить не отказался бы, в горле пересохло (там 2х-литровка минералки стояла, и полицейские к ней прикладывались). Все ржут. Спрашиваю – ну, и как же вы хотите, чтобы мы уважали закон и порядок, представленные в вашем лице, если сами ведете себя с нами таким образом? Подполковник совсем разъярился, заорал, что конкретно ему положить на мое уважение и с матюгами ушел. В общем, наверное, хорошо, что мы не остались в этом отделении… (ПРОДОЛ
отказ – не назвал себя, к тому же оказался без документов. Полицейские, ухмыляясь, сказали, что ему придется еще пожалеть…
Меня и еще нескольких задержанных для ускорения дела увели в кабинет, где на двух столах уже строчили протоколы два майора и женщина-капитан. Переписывали по образцу слово в слово. Почему-то не шмонали, наверное из-за институтской корочки с золотыми буквами «Российская академия наук», подчеркнутой вежливости и настойчивости, с которой я требовал дать мне возможность написать Объяснительную самому – большинству народа они предлагали обычный вариант «со слов записано верно». У одного парня, которого обыскали, на дне рюкзака нашли белую оппозиционную ленточку с надписью «НАХ-НАХ», сильно обрадовались и прикололи ее к делу. Задержанным объявляли, что каждый, кто бумаги подпишет и согласиться на фотографирование и дактилоскопию, будет отпущен по домам до явки в суд. Наивные молодые ребята, кто на это повелся, – стали первыми обитателями обезьянников. Отпустили только мужичка-валидольщика…
Как выяснилось, шьют КОАП 19.3 Ч.1 (неповиновение) и 20.2 Ч.2 (несанкционированное участие) с оформлением двух соответствующих протоколов. Мне протоколы не показывали, переписали паспортные данные, но краем глаза я увидел, что там пишут: участвовал в несогласованном митинге. Цитирую (по полученным потом копиям): «При этом гр-н [ФИО – вписано другим почерком] … как и другие участники шествия СКАНИРОВАЛ [!] лозунги: «Свободу! Ваши выборы вранье!», непосредственно участвовал в проведении шествия… Сотрудники полиции требовали прекратить свои действия, но на действия не реагировал… продолжил свои действия, т.о. проявил неповиновение». В общем, типовая бредятина! Причем подробности правонарушений в деталях в протоколах немного различались – в одном было шествие, во втором только митинг, по-разному переставлены слова
в лозунгах, но зато в обеих версиях я их злостным образом «сканировал».
Пока писал Объяснительную, где отрицал приписные мне действия, переминался с ноги на ногу около часа (стула не предложили) я повторял, что с протоколом соглашаться не собираюсь, мои пальчики и фотографии они тоже смогут получить лишь насильственным образом. Заодно отговорил еще одного парнишку, который потом стал моим сокамерником, тоже этого не делать. Господа офицеры стали сильно недружелюбными, заявили, что обоих отправят в другое отделение. Бумаги поглядеть так и не дали. Перед тем, как нас увели, случился забавный инцидент. В кабинет вошел подполковник, как мне показалось, с налитыми и весьма остекленевшими глазами. Покровительственно рыкнул подчиненным и хамски матюгнулся на нас. Я ему сделал замечание, дескать, уважаемый, нам необязательно тыкать и материться, особенно в присутствии женщины. Он взъярился, заорал, о том, что мы все нехорошие человеки и, в общем, редиски (правда, в иных выражениях), с которыми им приходится возиться вместо раскрытия преступлений, поэтому мы не заслуживаем иного обращения. Говорит – Может вам еще кофе поднести? Спасибо, – тоже обнаглев, отвечаю, – нам тоже не по душе спектакль, но кофе – это излишне, а вот от предложения водички попить не отказался бы, в горле пересохло (там 2х-литровка минералки стояла, и полицейские к ней прикладывались). Все ржут. Спрашиваю – ну, и как же вы хотите, чтобы мы уважали закон и порядок, представленные в вашем лице, если сами ведете себя с нами таким образом? Подполковник совсем разъярился, заорал, что конкретно ему положить на мое уважение и с матюгами ушел. В общем, наверное, хорошо, что мы не остались в этом отделении… (ПРОДОЛ
It took a long time to check whether he had accreditation for this rally. We found out that there was no, but they let me go. There was the only recidivist activist who immediately tried to urge not to sign anything, but his sergeant quickly but politely sat him down and threatened him with his camera. Another guy, slightly screwy, began to bang up in the back row with displeasure, was indignant, showing a leg that was torn to pieces during loading into a paddy wagon, and demanded justice. He had a knapsack-bun with a strapped tourist foam. When they began to draw up the protocols, he went into a deaf
refusal - he did not identify himself, moreover, he was without documents. The policemen, grinning, said that he would have to regret more ...
To speed up the case, I and several other detainees were taken to an office, where two majors and a woman captain were already scribbling protocols on two tables. They copied the sample word for word. For some reason, they didn’t ransom, probably because of the institute's crust with golden letters “Russian Academy of Sciences”, the emphasized politeness and persistence with which I demanded to give me the opportunity to write the Explanatory Note myself - they offered most of the people the usual version “written down correctly”. One guy who was searched had a white opposition ribbon with the words “NAKH-NAKH” at the bottom of his backpack, they were very happy and pinned it down to the case. The detainees were told that everyone who signed the papers and agreed to be photographed and fingerprinted would be released to their homes until they appeared in court. Naive young guys who fell for this became the first inhabitants of the monkeys. Only the peasant was released ...
As it turned out, they sew the Code of Administrative Offenses 19.3 Part 1 (disobedience) and 20.2 Part 2 (unauthorized participation) with the registration of two corresponding protocols. They did not show me the protocols, they rewrote my passport data, but out of the corner of my eye I saw what was being written there: I had participated in an uncoordinated rally. I quote (from the copies received later): “At the same time, Mr. [full name - written in a different handwriting] ... like the other participants in the procession SCANED [!] The slogans:“ Freedom! Your election is a lie! ”, Directly participated in the procession ... The police officers demanded to stop their actions, but did not react to the actions ... continued their actions, thus. showed disobedience. " In general, typical nonsense! Moreover, the details of the offenses in the minutes differed slightly - in one there was a procession, in the second only a rally, the words were rearranged in different ways
in slogans, but in both versions I maliciously "scanned" them.
While I was writing the Explanatory Document, in which I denied the actions attributed to me, I shifted from foot to foot for about an hour (no chair was offered), I repeated that I was not going to agree with the protocol, they could also get my fingers and photos only by force. At the same time, I dissuaded another boy, who later became my cellmate, not to do this either. The officers became very unfriendly and announced that both would be sent to another department. The papers were never given a look. Before we were taken away, there was a funny incident. The lieutenant colonel entered the office, it seemed to me, with full and very glazed eyes. He roared patronizingly at his subordinates and swore at us rudely. I made a remark to him, they say, dear, we don’t have to poke and swear, especially in the presence of a woman. He got angry, yelled, that we are all bad people and, in general, radishes (albeit in different terms), with which they have to mess around instead of solving crimes, so we do not deserve any other treatment. Says - Can I bring you more coffee? Thank you, - I am also impudent, I answer, - we also do not like the performance, but coffee is unnecessary, but I would not refuse an offer of water, my throat was dry (there was a 2-liter bottle of mineral water, and the police were kissing it). Everyone laughs. I ask - well, how do you want us to respect the law and order represented in your person, if you yourself behave with us in this way? The lieutenant colonel was completely furious, yelled what exactly he should put on my respect and left with the matyuga. In general, it's probably good that we didn't stay in this department ... (CONTINUED
refusal - he did not identify himself, moreover, he was without documents. The policemen, grinning, said that he would have to regret more ...
To speed up the case, I and several other detainees were taken to an office, where two majors and a woman captain were already scribbling protocols on two tables. They copied the sample word for word. For some reason, they didn’t ransom, probably because of the institute's crust with golden letters “Russian Academy of Sciences”, the emphasized politeness and persistence with which I demanded to give me the opportunity to write the Explanatory Note myself - they offered most of the people the usual version “written down correctly”. One guy who was searched had a white opposition ribbon with the words “NAKH-NAKH” at the bottom of his backpack, they were very happy and pinned it down to the case. The detainees were told that everyone who signed the papers and agreed to be photographed and fingerprinted would be released to their homes until they appeared in court. Naive young guys who fell for this became the first inhabitants of the monkeys. Only the peasant was released ...
As it turned out, they sew the Code of Administrative Offenses 19.3 Part 1 (disobedience) and 20.2 Part 2 (unauthorized participation) with the registration of two corresponding protocols. They did not show me the protocols, they rewrote my passport data, but out of the corner of my eye I saw what was being written there: I had participated in an uncoordinated rally. I quote (from the copies received later): “At the same time, Mr. [full name - written in a different handwriting] ... like the other participants in the procession SCANED [!] The slogans:“ Freedom! Your election is a lie! ”, Directly participated in the procession ... The police officers demanded to stop their actions, but did not react to the actions ... continued their actions, thus. showed disobedience. " In general, typical nonsense! Moreover, the details of the offenses in the minutes differed slightly - in one there was a procession, in the second only a rally, the words were rearranged in different ways
in slogans, but in both versions I maliciously "scanned" them.
While I was writing the Explanatory Document, in which I denied the actions attributed to me, I shifted from foot to foot for about an hour (no chair was offered), I repeated that I was not going to agree with the protocol, they could also get my fingers and photos only by force. At the same time, I dissuaded another boy, who later became my cellmate, not to do this either. The officers became very unfriendly and announced that both would be sent to another department. The papers were never given a look. Before we were taken away, there was a funny incident. The lieutenant colonel entered the office, it seemed to me, with full and very glazed eyes. He roared patronizingly at his subordinates and swore at us rudely. I made a remark to him, they say, dear, we don’t have to poke and swear, especially in the presence of a woman. He got angry, yelled, that we are all bad people and, in general, radishes (albeit in different terms), with which they have to mess around instead of solving crimes, so we do not deserve any other treatment. Says - Can I bring you more coffee? Thank you, - I am also impudent, I answer, - we also do not like the performance, but coffee is unnecessary, but I would not refuse an offer of water, my throat was dry (there was a 2-liter bottle of mineral water, and the police were kissing it). Everyone laughs. I ask - well, how do you want us to respect the law and order represented in your person, if you yourself behave with us in this way? The lieutenant colonel was completely furious, yelled what exactly he should put on my respect and left with the matyuga. In general, it's probably good that we didn't stay in this department ... (CONTINUED
У записи 42 лайков,
21 репостов.
21 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Лисицын
