Ночами все также хочется читать стихи...
Николай Гумилёв
Заблудившийся трамвай. 1920 год
Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.
Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.
Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.
Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трем мостам.
И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик, — конечно тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.
Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?
Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят — зеленная, — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.
В красной рубашке, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.
А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.
Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.
И сразу ветер знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.
Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.
И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.
Николай Гумилёв
Заблудившийся трамвай. 1920 год
Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.
Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.
Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.
Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трем мостам.
И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик, — конечно тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.
Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?
Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят — зеленная, — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.
В красной рубашке, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.
А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.
Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.
И сразу ветер знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.
Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.
И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.
At night, I also want to read poetry ...
Nikolay Gumilyov
Lost tram. 1920 year
I walked along an unfamiliar street
And suddenly I heard a raven's sky,
And the ringing of the lute, and distant thunder,
A tram flew in front of me.
How I jumped on his bandwagon
Was a mystery to me
A path of fire in the air
He left in the light of day.
He raced like a dark winged storm,
He got lost in the abyss of time ...
Stop, tram driver,
Stop the car now.
Late. We have already rounded the wall
We slipped through a grove of palm trees
Across the Neva, across the Nile and the Seine
We thundered across three bridges.
And, flashing by the window frame,
Threw us an inquisitive look after us
An old beggar, of course the same
That he died in Beirut a year ago.
Where I am? So languid and so anxious
My heart is beating back:
You see the station where you can
To buy a ticket to Spirit India?
Signboard ... bloodshot letters
They say - green, - I know, here
Instead of cabbage and instead of rutabagas
Dead heads are being sold.
In a red shirt, with a face like an udder,
The executioner cut off my head too,
She lay with others
Here, in a slippery box, at the very bottom.
And in the alley there is a boardwalk fence,
House with three windows and a gray lawn ...
Stop, tram driver,
Stop the car now!
Masha, you lived and sang here,
I, the groom, weaved a carpet,
Where is your voice and body now
Could it be that you died!
How you moaned in your room
I'm with a powdered braid
I went to introduce myself to the Empress
And I did not see you again.
Now I understand: our freedom
Only from there beating light
People and shadows stand at the entrance
To the zoological garden of the planets.
And immediately the wind is familiar and sweet,
And over the bridge flies at me
Rider's hand in an iron glove
And two hooves of his horse.
Faithful stronghold of Orthodoxy
Isaac is cut high above,
There I will serve a prayer for health
Masha and a memorial service for me.
And all the same forever the heart is gloomy,
And it's hard to breathe, and it hurts to live ...
Masha, I never thought
That you can love and be so sad.
Nikolay Gumilyov
Lost tram. 1920 year
I walked along an unfamiliar street
And suddenly I heard a raven's sky,
And the ringing of the lute, and distant thunder,
A tram flew in front of me.
How I jumped on his bandwagon
Was a mystery to me
A path of fire in the air
He left in the light of day.
He raced like a dark winged storm,
He got lost in the abyss of time ...
Stop, tram driver,
Stop the car now.
Late. We have already rounded the wall
We slipped through a grove of palm trees
Across the Neva, across the Nile and the Seine
We thundered across three bridges.
And, flashing by the window frame,
Threw us an inquisitive look after us
An old beggar, of course the same
That he died in Beirut a year ago.
Where I am? So languid and so anxious
My heart is beating back:
You see the station where you can
To buy a ticket to Spirit India?
Signboard ... bloodshot letters
They say - green, - I know, here
Instead of cabbage and instead of rutabagas
Dead heads are being sold.
In a red shirt, with a face like an udder,
The executioner cut off my head too,
She lay with others
Here, in a slippery box, at the very bottom.
And in the alley there is a boardwalk fence,
House with three windows and a gray lawn ...
Stop, tram driver,
Stop the car now!
Masha, you lived and sang here,
I, the groom, weaved a carpet,
Where is your voice and body now
Could it be that you died!
How you moaned in your room
I'm with a powdered braid
I went to introduce myself to the Empress
And I did not see you again.
Now I understand: our freedom
Only from there beating light
People and shadows stand at the entrance
To the zoological garden of the planets.
And immediately the wind is familiar and sweet,
And over the bridge flies at me
Rider's hand in an iron glove
And two hooves of his horse.
Faithful stronghold of Orthodoxy
Isaac is cut high above,
There I will serve a prayer for health
Masha and a memorial service for me.
And all the same forever the heart is gloomy,
And it's hard to breathe, and it hurts to live ...
Masha, I never thought
That you can love and be so sad.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Олечка Терехова
