ОСТОРОЖНО, МНОГА БУКВ!
Ожидаю что пост будет поддержан большинством людей с техническим образованием и складом ума и вызовет лучи негодования со стороны... в общем читайте и всё поймёте сами.
У каждого мужика в кругу друзей/знакомых есть женщины с позицией "тыжпрограммист", "я ничего в этом не понимаю и понимать не должна". Вроде как общество становиться на их сторону и особого порицания их позиции нет, но у меня внутри каждый раз что-то негодует когда я встречаюсь с таким положением дел. И тут попался мне на глаза обрывок текста из "Дня триффидов" Уиндема Джона. Мужик очень точно выразил мои чувства и отношение к ситуации. 1951-ый год, а актуальность не пропала.
Итак, ситуация: наступил апокалипсис, 99% населения земли ослепло, а искусственно выведенные плотоядные растения высекают остатки человечества. Цивилизации больше нет, диалог состоялся спустя, примерно, месяц после катастрофы.
"...О Джозелле моя собеседница ничего не знала. Она никогда не слыхала ее фамилии и, вероятно, никогда ее не встречала.
Пока мы разговаривали, в зале вспыхнул электрический свет. Девушка посмотрела на лампы с благоговением, точно на небесное знамение. Она задула свечи и, продолжая трудиться над штопкой, время от времени поглядывала вверх, как бы желая убедиться, что лампы никуда не делись.
Через несколько минут вошел Коукер.
– Ваша работа? – спросил я, кивнув на лампы.
– Да, – признался он. – Здесь у них есть собственный генератор. Лучше использовать бензин, чем дать ему испариться.
– Вы хотите сказать, что мы все это время могли иметь здесь электрический свет? – спросила девушка.
Коукер посмотрел на нее.
– Надо было всего-навсего завести мотор, – сказал он. – Если вам нужен был свет, почему вы этого не сделали?
– Я не знала, что он есть, и, кроме того, я ничего не понимаю в моторах и электричестве.
Коукер продолжал задумчиво глядеть на нее.
– И поэтому вы сидели впотьмах, – сказал он. – Как, по-вашему, долго вы протянете, если будете по-прежнему сидеть впотьмах вместо того, чтобы заниматься делом?
Его тон задел ее.
– Не моя вина, что я не разбираюсь в таких вещах.
– Не согласен, – возразил Коукер. – Это не просто ваша вина. Вы ее лелеете и холите. Более того, вы притворяетесь, будто вы слишком одухотворенная натура, чтобы разбираться в технике. Это дешевая и глупая форма тщеславия. Каждый является в мир круглым невеждой, но на то Бог и даровал ему – и даже ей – мозги, чтобы приобретать знания. Неспособность пользоваться собственными мозгами не есть достойная похвалы добродетель, даже женщин следует порицать за это.
Она рассердилась, что было вполне понятно. Впрочем, Коукер был зол с самого начала. Она сказала:
– Все это очень хорошо, но у разных людей ум действует в разных направлениях. Мужчины понимают, как работают машины и электричество. Женщины, как правило, такими вещами не очень интересуются.
– Не пытайтесь всучить мне стряпню из мифов и притворства, это не для меня, – сказал Коукер. – Вам прекрасно известно, что женщины управляются – вернее управлялись – с самыми тонкими и сложными механизмами, когда брали на себя труд разобраться в них. Но обычно бывало так, что они слишком ленивы и не желают брать на себя этот труд. На что это им, когда традицию, милой беспомощности можно расценить как женскую добродетель? И когда можно свалить все дело на чьи-то плечи? Обычно это поза, и против нее никто не считает нужным выступить. Напротив, ее лелеют, мужчины ей подыгрывают, стойко ремонтируя для своей бедняжки пылесос и мужественно меняя перегоревшие лампы. Вся эта комедия полностью устраивала обе стороны. Жесткая практичность так хорошо гармонировала с душевной тонкостью и очаровательной беспомощностью, и дурак тот, кто пачкает руки.
Он продолжал, окончательно войдя в раж.
– До сих пор мы могли себе позволить забавляться такого рода умственной ленью и игрой в паразитов. Целые поколения твердили о равенстве полов, но женщина кровно заинтересована в своей зависимости и не желает освобождаться от нее. Ей пришлось модифицировать свое поведение в соответствии с изменившимися условиями, но эти модификации были незначительны, да и они вызывали у женщин недовольство. – Он помолчал. – Вы сомневаетесь? Так вот, взгляните на какую-нибудь бойкую девчонку и на интеллектуальную женщину. Обе они, каждая по-своему, втирают очки, играя в высшую чувствительность. Но приходит война, приносит с собой общественные обязанности, и оказывается, что из той и другой можно сделать приличных механиков.
– Они обычно не становились хорошими механиками, – заметила девушка. – Об этом все говорят.
– А, это защитный механизм в действии. Позвольте вам заметить, что такие утверждения были в интересах почти всех. Впрочем, все равно, до некоторой степени это было так, – признал он. – А почему? Да, потому, что они учились наспех, без надлежащей школьной подготовки, и им вдобавок пришлось бороться против взлелеянного годами убеждения, будто такие интересы им чужды и слишком громоздки для их тонких натур.
– Не понимаю, отчего вы набросились именно на меня, – сказала она. – Не я ведь одна ничего не понимаю в этом несчастном моторе.
Коукер усмехнулся.
– Вы совершенно правы. Получилось нечестно. Я просто разозлился, что вот есть мотор, исправный, готовый к работе, и никто пальцем не пошевелил, чтобы завести его. Меня всегда выводит из себя тупое недомыслие.
– Тогда пойдите и выскажите все это мисс Дюрран, а не мне.
– Не беспокойтесь, выскажу. Но это касается не только ее. Это касается и вас и всех остальных. Я в этом совершенно уверен, знаете, ли. Времена изменились довольно радикально. Вы больше не можете сказать: «Ну, в таких делах я ничего не понимаю», – и оставить это дело кому-нибудь другому. Больше нет идиотов, путающих невежество с невинностью, вот что важно. И невежество перестало быть в женщине изюминкой или игрушкой. Оно делается опасным, смертельно опасным. Если все мы как можно скорее не научимся разбираться во множестве вещей, которые прежде нас не интересовали, то ни мы, ни наши подопечные долго не протянут.
– Не понимаю, с чего вам вздумалось изливать свое презрение к женщинам именно на меня – и все из-за какого-то грязного старого мотора, – сказала она обиженно.
Коукер поднял глаза к потолку.
– Великий Боже! А я-то стараюсь втолковать ей, что у женщин есть все способности, стоит им только взять на себя труд применить их.
– Вы сказали, что мы паразиты. Думаете, это приятно слышать?
– Я не собираюсь говорить вам ничего приятного. И я всего-навсего сказал, что в погибшем мире женщинам было выгодно играть роль паразитов.
– И все потому, что я ничего не понимаю в каком-то вонючем шумном моторе.
– Черт возьми! – сказал Коукер. – Послушайте, отцепитесь вы от этого мотора.
– А тогда зачем…
– Мотор просто оказался символом. Главное же состоит в том, что отныне нам всем придется многому учиться. И не тому, что нравится, а тому, что обеспечивает и поддерживает жизнь общины. Отныне нельзя будет просто заполнить избирательный бюллетень и сложить всю ответственность на кого-то другого. И нельзя будет считать, что женщина выполнила свой долг перед обществом, если убедила мужчину взять ее на содержание и предоставить ей укромный уголок, где она будет безответственно рожать детей и отдавать их еще кому-то для обучения.
– Все-таки я не понимаю, какое это имеет отношение к моторам…
– Послушайте, – сказал Коукер терпеливо. – Предположим, у вас есть ребенок. Кем бы вы хотели его видеть, когда он вырастет? Дикарем или цивилизованным человеком?
– Конечно, цивилизованным.
– Вот. А тогда будьте любезны обеспечить ему цивилизованное окружение. Все, чему он обучится, он узнает от нас. Мы все должны знать как можно больше, стать как можно более интеллигентными, чтобы дать ему максимум возможного. Это означает для нас тяжелый труд и напряженную работу мысли. Измененные условия должны повлечь за собой изменение взглядов.
Девушка собрала свою штопку. Несколько секунд она критически разглядывала Коукера.
– Мне кажется, с такими взглядами, как у вас, вам больше подойдет группа мистера Бидли, – сказала она. – Мы здесь не намерены ни менять своих взглядов, ни поступаться своими убеждениями. Именно поэтому мы отделились от той группы. Так что если вам не нравятся обычаи достойных респектабельных людей, вам лучше уехать отсюда. – Она фыркнула и удалилась.
Коукер смотрел ей вслед. Когда дверь за нею закрылась, он облегчил свои чувства с непринужденностью портового грузчика. Я расхохотался.
– А чего вы ожидали? – спросил я. – Вы встаете в позу и ораторствуете перед этой девицей, как будто она является собранием правонарушителей – да еще ответственных за всю западную социальную систему. И после этого вы удивлены, что она взбесилась.
– Я ожидал, что она внемлет голосу разума, – пробормотал Коукер."
Ожидаю что пост будет поддержан большинством людей с техническим образованием и складом ума и вызовет лучи негодования со стороны... в общем читайте и всё поймёте сами.
У каждого мужика в кругу друзей/знакомых есть женщины с позицией "тыжпрограммист", "я ничего в этом не понимаю и понимать не должна". Вроде как общество становиться на их сторону и особого порицания их позиции нет, но у меня внутри каждый раз что-то негодует когда я встречаюсь с таким положением дел. И тут попался мне на глаза обрывок текста из "Дня триффидов" Уиндема Джона. Мужик очень точно выразил мои чувства и отношение к ситуации. 1951-ый год, а актуальность не пропала.
Итак, ситуация: наступил апокалипсис, 99% населения земли ослепло, а искусственно выведенные плотоядные растения высекают остатки человечества. Цивилизации больше нет, диалог состоялся спустя, примерно, месяц после катастрофы.
"...О Джозелле моя собеседница ничего не знала. Она никогда не слыхала ее фамилии и, вероятно, никогда ее не встречала.
Пока мы разговаривали, в зале вспыхнул электрический свет. Девушка посмотрела на лампы с благоговением, точно на небесное знамение. Она задула свечи и, продолжая трудиться над штопкой, время от времени поглядывала вверх, как бы желая убедиться, что лампы никуда не делись.
Через несколько минут вошел Коукер.
– Ваша работа? – спросил я, кивнув на лампы.
– Да, – признался он. – Здесь у них есть собственный генератор. Лучше использовать бензин, чем дать ему испариться.
– Вы хотите сказать, что мы все это время могли иметь здесь электрический свет? – спросила девушка.
Коукер посмотрел на нее.
– Надо было всего-навсего завести мотор, – сказал он. – Если вам нужен был свет, почему вы этого не сделали?
– Я не знала, что он есть, и, кроме того, я ничего не понимаю в моторах и электричестве.
Коукер продолжал задумчиво глядеть на нее.
– И поэтому вы сидели впотьмах, – сказал он. – Как, по-вашему, долго вы протянете, если будете по-прежнему сидеть впотьмах вместо того, чтобы заниматься делом?
Его тон задел ее.
– Не моя вина, что я не разбираюсь в таких вещах.
– Не согласен, – возразил Коукер. – Это не просто ваша вина. Вы ее лелеете и холите. Более того, вы притворяетесь, будто вы слишком одухотворенная натура, чтобы разбираться в технике. Это дешевая и глупая форма тщеславия. Каждый является в мир круглым невеждой, но на то Бог и даровал ему – и даже ей – мозги, чтобы приобретать знания. Неспособность пользоваться собственными мозгами не есть достойная похвалы добродетель, даже женщин следует порицать за это.
Она рассердилась, что было вполне понятно. Впрочем, Коукер был зол с самого начала. Она сказала:
– Все это очень хорошо, но у разных людей ум действует в разных направлениях. Мужчины понимают, как работают машины и электричество. Женщины, как правило, такими вещами не очень интересуются.
– Не пытайтесь всучить мне стряпню из мифов и притворства, это не для меня, – сказал Коукер. – Вам прекрасно известно, что женщины управляются – вернее управлялись – с самыми тонкими и сложными механизмами, когда брали на себя труд разобраться в них. Но обычно бывало так, что они слишком ленивы и не желают брать на себя этот труд. На что это им, когда традицию, милой беспомощности можно расценить как женскую добродетель? И когда можно свалить все дело на чьи-то плечи? Обычно это поза, и против нее никто не считает нужным выступить. Напротив, ее лелеют, мужчины ей подыгрывают, стойко ремонтируя для своей бедняжки пылесос и мужественно меняя перегоревшие лампы. Вся эта комедия полностью устраивала обе стороны. Жесткая практичность так хорошо гармонировала с душевной тонкостью и очаровательной беспомощностью, и дурак тот, кто пачкает руки.
Он продолжал, окончательно войдя в раж.
– До сих пор мы могли себе позволить забавляться такого рода умственной ленью и игрой в паразитов. Целые поколения твердили о равенстве полов, но женщина кровно заинтересована в своей зависимости и не желает освобождаться от нее. Ей пришлось модифицировать свое поведение в соответствии с изменившимися условиями, но эти модификации были незначительны, да и они вызывали у женщин недовольство. – Он помолчал. – Вы сомневаетесь? Так вот, взгляните на какую-нибудь бойкую девчонку и на интеллектуальную женщину. Обе они, каждая по-своему, втирают очки, играя в высшую чувствительность. Но приходит война, приносит с собой общественные обязанности, и оказывается, что из той и другой можно сделать приличных механиков.
– Они обычно не становились хорошими механиками, – заметила девушка. – Об этом все говорят.
– А, это защитный механизм в действии. Позвольте вам заметить, что такие утверждения были в интересах почти всех. Впрочем, все равно, до некоторой степени это было так, – признал он. – А почему? Да, потому, что они учились наспех, без надлежащей школьной подготовки, и им вдобавок пришлось бороться против взлелеянного годами убеждения, будто такие интересы им чужды и слишком громоздки для их тонких натур.
– Не понимаю, отчего вы набросились именно на меня, – сказала она. – Не я ведь одна ничего не понимаю в этом несчастном моторе.
Коукер усмехнулся.
– Вы совершенно правы. Получилось нечестно. Я просто разозлился, что вот есть мотор, исправный, готовый к работе, и никто пальцем не пошевелил, чтобы завести его. Меня всегда выводит из себя тупое недомыслие.
– Тогда пойдите и выскажите все это мисс Дюрран, а не мне.
– Не беспокойтесь, выскажу. Но это касается не только ее. Это касается и вас и всех остальных. Я в этом совершенно уверен, знаете, ли. Времена изменились довольно радикально. Вы больше не можете сказать: «Ну, в таких делах я ничего не понимаю», – и оставить это дело кому-нибудь другому. Больше нет идиотов, путающих невежество с невинностью, вот что важно. И невежество перестало быть в женщине изюминкой или игрушкой. Оно делается опасным, смертельно опасным. Если все мы как можно скорее не научимся разбираться во множестве вещей, которые прежде нас не интересовали, то ни мы, ни наши подопечные долго не протянут.
– Не понимаю, с чего вам вздумалось изливать свое презрение к женщинам именно на меня – и все из-за какого-то грязного старого мотора, – сказала она обиженно.
Коукер поднял глаза к потолку.
– Великий Боже! А я-то стараюсь втолковать ей, что у женщин есть все способности, стоит им только взять на себя труд применить их.
– Вы сказали, что мы паразиты. Думаете, это приятно слышать?
– Я не собираюсь говорить вам ничего приятного. И я всего-навсего сказал, что в погибшем мире женщинам было выгодно играть роль паразитов.
– И все потому, что я ничего не понимаю в каком-то вонючем шумном моторе.
– Черт возьми! – сказал Коукер. – Послушайте, отцепитесь вы от этого мотора.
– А тогда зачем…
– Мотор просто оказался символом. Главное же состоит в том, что отныне нам всем придется многому учиться. И не тому, что нравится, а тому, что обеспечивает и поддерживает жизнь общины. Отныне нельзя будет просто заполнить избирательный бюллетень и сложить всю ответственность на кого-то другого. И нельзя будет считать, что женщина выполнила свой долг перед обществом, если убедила мужчину взять ее на содержание и предоставить ей укромный уголок, где она будет безответственно рожать детей и отдавать их еще кому-то для обучения.
– Все-таки я не понимаю, какое это имеет отношение к моторам…
– Послушайте, – сказал Коукер терпеливо. – Предположим, у вас есть ребенок. Кем бы вы хотели его видеть, когда он вырастет? Дикарем или цивилизованным человеком?
– Конечно, цивилизованным.
– Вот. А тогда будьте любезны обеспечить ему цивилизованное окружение. Все, чему он обучится, он узнает от нас. Мы все должны знать как можно больше, стать как можно более интеллигентными, чтобы дать ему максимум возможного. Это означает для нас тяжелый труд и напряженную работу мысли. Измененные условия должны повлечь за собой изменение взглядов.
Девушка собрала свою штопку. Несколько секунд она критически разглядывала Коукера.
– Мне кажется, с такими взглядами, как у вас, вам больше подойдет группа мистера Бидли, – сказала она. – Мы здесь не намерены ни менять своих взглядов, ни поступаться своими убеждениями. Именно поэтому мы отделились от той группы. Так что если вам не нравятся обычаи достойных респектабельных людей, вам лучше уехать отсюда. – Она фыркнула и удалилась.
Коукер смотрел ей вслед. Когда дверь за нею закрылась, он облегчил свои чувства с непринужденностью портового грузчика. Я расхохотался.
– А чего вы ожидали? – спросил я. – Вы встаете в позу и ораторствуете перед этой девицей, как будто она является собранием правонарушителей – да еще ответственных за всю западную социальную систему. И после этого вы удивлены, что она взбесилась.
– Я ожидал, что она внемлет голосу разума, – пробормотал Коукер."
CAUTION, MANY LETTERS!
I expect that the post will be supported by the majority of people with a technical education and mentality and will cause rays of indignation from the outside ... in general, read and understand everything yourself.
Every man in his circle of friends / acquaintances has women with the position of "tyzhprogrammer", "I do not understand anything about this and should not understand." It seems like society is on their side and there is no particular condemnation of their position, but inside me every time something is indignant when I meet this state of affairs. And then I saw a snippet of text from "Day of the Triffids" by Wyndham John. The man very accurately expressed my feelings and attitude to the situation. 1951, and the relevance has not disappeared.
So, the situation: the apocalypse has come, 99% of the world's population has gone blind, and artificially bred carnivorous plants are carving out the remains of humanity. There is no more civilization, the dialogue took place about a month after the disaster.
"... About Josella, my interlocutor did not know anything. She never heard her last name and probably never met her.
While we were talking, an electric light flashed in the hall. The girl looked at the lamps with awe, like a heavenly sign. She blew out the candles and, as she continued to work on the darning, from time to time looked up, as if wishing to make sure that the lamps had not gone anywhere.
A few minutes later Coker entered.
- Your work? I asked, nodding at the lamps.
“Yes,” he admitted. “They have their own generator here. It is better to use gasoline than letting it evaporate.
"Are you saying that we could have had electric light here all this time?" The girl asked.
Coker looked at her.
“I just had to start the engine,” he said. - If you needed light, why didn't you?
“I didn’t know he was, and besides, I don’t understand anything about motors and electricity.
Coker continued to stare at her thoughtfully.
“And so you sat in the dark,” he said. - How long do you think you will last if you continue to sit in the dark instead of doing business?
His tone brushed her.
“It's not my fault that I don't understand such things.
“I don’t agree,” said Coker. “It's not just your fault. You cherish and groom her. Moreover, you pretend that you are too spiritual to understand technology. This is a cheap and stupid form of vanity. Everyone is a round ignoramus into the world, but that is why God gave him - and even her - brains to acquire knowledge. Failure to use one's own brain is not a commendable virtue, even women should be blamed for it.
She was angry, which was understandable. However, Coker was angry from the start. She said:
“This is all very good, but for different people the mind works in different directions. Men understand how cars and electricity work. Women, as a rule, are not very interested in such things.
“Don’t try to foist on me a concoction of myth and pretense, it’s not for me,” Coker said. - You know perfectly well that women are controlled - or rather controlled - with the most delicate and complex mechanisms, when they took the trouble to understand them. But it usually happened that they were too lazy and did not want to take on this work. What is it for them, when the tradition of sweet helplessness can be regarded as a woman's virtue? And when can the whole thing be blamed on someone else's shoulders? Usually this is a pose, and no one considers it necessary to oppose it. On the contrary, they cherish her, men play along with her, steadfastly repairing a vacuum cleaner for their poor thing and courageously changing burned out lamps. This whole comedy suited both sides completely. Tough practicality harmonized so well with spiritual subtlety and charming helplessness, and a fool is he who gets his hands dirty.
He continued, finally going into a rage.
“Until now, we could afford to amuse ourselves with this kind of mental laziness and playing at parasites. Whole generations have been talking about gender equality, but a woman is vitally interested in her addiction and does not want to free herself from it. She had to modify her behavior in accordance with the changed conditions, but these modifications were minor, and they caused discontent among women. He paused. - Are you in doubt? Now, take a look at some lively girl and an intelligent woman. Both of them, each in their own way, rub their glasses, playing with the highest sensitivity. But war comes, brings social responsibilities with it, and it turns out that you can make decent mechanics out of both.
“They usually didn't make good mechanics,” the girl said. - Everyone is talking about it.
- Oh, this is a defense mechanism in action. Let me tell you that such statements were in the best interest of almost everyone. However, all the same, to some extent it was so, - he admitted. - And why? Yes, because they studied in a hurry, without proper schooling, and in addition they had to fight against the conviction, nurtured by years, that such interests were alien to them and too cumbersome for their delicate natures.
- I do not understand why you pounced
I expect that the post will be supported by the majority of people with a technical education and mentality and will cause rays of indignation from the outside ... in general, read and understand everything yourself.
Every man in his circle of friends / acquaintances has women with the position of "tyzhprogrammer", "I do not understand anything about this and should not understand." It seems like society is on their side and there is no particular condemnation of their position, but inside me every time something is indignant when I meet this state of affairs. And then I saw a snippet of text from "Day of the Triffids" by Wyndham John. The man very accurately expressed my feelings and attitude to the situation. 1951, and the relevance has not disappeared.
So, the situation: the apocalypse has come, 99% of the world's population has gone blind, and artificially bred carnivorous plants are carving out the remains of humanity. There is no more civilization, the dialogue took place about a month after the disaster.
"... About Josella, my interlocutor did not know anything. She never heard her last name and probably never met her.
While we were talking, an electric light flashed in the hall. The girl looked at the lamps with awe, like a heavenly sign. She blew out the candles and, as she continued to work on the darning, from time to time looked up, as if wishing to make sure that the lamps had not gone anywhere.
A few minutes later Coker entered.
- Your work? I asked, nodding at the lamps.
“Yes,” he admitted. “They have their own generator here. It is better to use gasoline than letting it evaporate.
"Are you saying that we could have had electric light here all this time?" The girl asked.
Coker looked at her.
“I just had to start the engine,” he said. - If you needed light, why didn't you?
“I didn’t know he was, and besides, I don’t understand anything about motors and electricity.
Coker continued to stare at her thoughtfully.
“And so you sat in the dark,” he said. - How long do you think you will last if you continue to sit in the dark instead of doing business?
His tone brushed her.
“It's not my fault that I don't understand such things.
“I don’t agree,” said Coker. “It's not just your fault. You cherish and groom her. Moreover, you pretend that you are too spiritual to understand technology. This is a cheap and stupid form of vanity. Everyone is a round ignoramus into the world, but that is why God gave him - and even her - brains to acquire knowledge. Failure to use one's own brain is not a commendable virtue, even women should be blamed for it.
She was angry, which was understandable. However, Coker was angry from the start. She said:
“This is all very good, but for different people the mind works in different directions. Men understand how cars and electricity work. Women, as a rule, are not very interested in such things.
“Don’t try to foist on me a concoction of myth and pretense, it’s not for me,” Coker said. - You know perfectly well that women are controlled - or rather controlled - with the most delicate and complex mechanisms, when they took the trouble to understand them. But it usually happened that they were too lazy and did not want to take on this work. What is it for them, when the tradition of sweet helplessness can be regarded as a woman's virtue? And when can the whole thing be blamed on someone else's shoulders? Usually this is a pose, and no one considers it necessary to oppose it. On the contrary, they cherish her, men play along with her, steadfastly repairing a vacuum cleaner for their poor thing and courageously changing burned out lamps. This whole comedy suited both sides completely. Tough practicality harmonized so well with spiritual subtlety and charming helplessness, and a fool is he who gets his hands dirty.
He continued, finally going into a rage.
“Until now, we could afford to amuse ourselves with this kind of mental laziness and playing at parasites. Whole generations have been talking about gender equality, but a woman is vitally interested in her addiction and does not want to free herself from it. She had to modify her behavior in accordance with the changed conditions, but these modifications were minor, and they caused discontent among women. He paused. - Are you in doubt? Now, take a look at some lively girl and an intelligent woman. Both of them, each in their own way, rub their glasses, playing with the highest sensitivity. But war comes, brings social responsibilities with it, and it turns out that you can make decent mechanics out of both.
“They usually didn't make good mechanics,” the girl said. - Everyone is talking about it.
- Oh, this is a defense mechanism in action. Let me tell you that such statements were in the best interest of almost everyone. However, all the same, to some extent it was so, - he admitted. - And why? Yes, because they studied in a hurry, without proper schooling, and in addition they had to fight against the conviction, nurtured by years, that such interests were alien to them and too cumbersome for their delicate natures.
- I do not understand why you pounced
У записи 27 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Соболев
