В последнем номере "Социологии власти" Андрей Кузнецов препарирует три текста Латура, гибрид которых мы потом узнали в русском переводе под именем "Где недостающая масса? Социология одной двери" (2006). Два соображения по поводу этой замечательной статьи-расследования.
Первое соображение пришло бы всякому, у кого бессменной кассетой в VHS-плеере годами был финчеровский «Бойцовский клуб». !Спойлер статьи!: Латур, в полном соответствии с сюжетом фильма, изобретает себе альтер-эго – «технолога», от его лица закладывает в 80-е несколько бомб под фундамент социологии и пускает своему техно-Тайлеру пулю в голову статьей 1992 года. Так вот. Как известно, одно из главных действующих лиц БК – мыло. Обычно его интерпретируют как символ цивилизации (средство гигиены), разрушающей саму себя (ингредиент бомбы). Но если отбросить символизм, фильм показывает нам типичный акторно-сетевой кейс: выстраивание сети через серию переводов, серию делегирования компетенций (от рационального субъекта – активному бессознательному, от человека – бомбе, от одиночки – группировке, от тела – руке с пистолетом и т.п.). Важно не то, что мыло или пистолет «тоже действуют». А то, что для объяснения происходящего мы должны двигаться назад за акторами по сетям (включая нейронные сети в мозгу главного героя в начальных титрах), отмечая вспышки напряжения, фиксирующие объекты в момент их (временного) становления героями. Без этой работы мы увидим только техно/антропо-центричный финал: двое людей наблюдают техноапокалипсис за окном.
Это первое. Во-вторых, статья разоблачает кое-какие фокусы латуровского письма. Не секрет, что словарь ANT критикуется за «непоследовательность», что тексты акторно-сетевых теоретиков противоречивы и пестрят неологизмами (вроде «валюта-сеть», «текст-сеть», «гетерогенная инженерия» и прочее), что радикальность, смысл и ценность многих концептов ANT требуют отдельного доказательства. В общих чертах эти упреки были сформулированы еще в рецензии на «Науку в действии» Ольги Амстердамска («Вы, конечно, шутите, месье Латур!», 1990) и статье Ива Жангра «Мотив радикализма» (1995). Известны и общие ответы Латура: нужно уйти от дисциплинарных языков (disciplinary master-narratives), отказаться от объяснений, реализовать в новом языке принцип симметрии.
Из расследования Кузнецова можно сделать такой вывод по поводу латурианских шуточек: акторно-сетевая теория – это прежде всего принцип письма, необходимый, «чтобы убедительно превращать объекты в полемические коллективные вещи». ANT нуждается в апробации, но не как объяснительная или предсказывающая модель, а как повторяющийся эксперимент по превращению объектов в вещи посредством текстов. В этом смысле главные «объекты» ANT – микробы, морские гребешки, Арамис, португалский галеон, атеросклероз и, разумеется, незабвенный зимбабвийский втулочный насос – именно становятся «вещами», то есть перестают быть тождественны своим именам, перестают быть объектами инженерных или социологических описаний и начинают вызывать раздражение (если не у критиков ANT, то уж точно у злополучных социологов, решивших быть последовательными латурианцами). Важно, что у теоретического текста здесь нет преимуществ перед другими описаниями (например, манифестом или романом): статус письма определяется результатом (достигнуто/не достигнуто овеществление объекта).
Этот вывод может отчасти объяснить, почему «теория технологий» с таким скрипом работает в эмпирических исследованиях, и почему столько текстов посвящены прояснению принципов ANT, а не их применению на практике.
Первое соображение пришло бы всякому, у кого бессменной кассетой в VHS-плеере годами был финчеровский «Бойцовский клуб». !Спойлер статьи!: Латур, в полном соответствии с сюжетом фильма, изобретает себе альтер-эго – «технолога», от его лица закладывает в 80-е несколько бомб под фундамент социологии и пускает своему техно-Тайлеру пулю в голову статьей 1992 года. Так вот. Как известно, одно из главных действующих лиц БК – мыло. Обычно его интерпретируют как символ цивилизации (средство гигиены), разрушающей саму себя (ингредиент бомбы). Но если отбросить символизм, фильм показывает нам типичный акторно-сетевой кейс: выстраивание сети через серию переводов, серию делегирования компетенций (от рационального субъекта – активному бессознательному, от человека – бомбе, от одиночки – группировке, от тела – руке с пистолетом и т.п.). Важно не то, что мыло или пистолет «тоже действуют». А то, что для объяснения происходящего мы должны двигаться назад за акторами по сетям (включая нейронные сети в мозгу главного героя в начальных титрах), отмечая вспышки напряжения, фиксирующие объекты в момент их (временного) становления героями. Без этой работы мы увидим только техно/антропо-центричный финал: двое людей наблюдают техноапокалипсис за окном.
Это первое. Во-вторых, статья разоблачает кое-какие фокусы латуровского письма. Не секрет, что словарь ANT критикуется за «непоследовательность», что тексты акторно-сетевых теоретиков противоречивы и пестрят неологизмами (вроде «валюта-сеть», «текст-сеть», «гетерогенная инженерия» и прочее), что радикальность, смысл и ценность многих концептов ANT требуют отдельного доказательства. В общих чертах эти упреки были сформулированы еще в рецензии на «Науку в действии» Ольги Амстердамска («Вы, конечно, шутите, месье Латур!», 1990) и статье Ива Жангра «Мотив радикализма» (1995). Известны и общие ответы Латура: нужно уйти от дисциплинарных языков (disciplinary master-narratives), отказаться от объяснений, реализовать в новом языке принцип симметрии.
Из расследования Кузнецова можно сделать такой вывод по поводу латурианских шуточек: акторно-сетевая теория – это прежде всего принцип письма, необходимый, «чтобы убедительно превращать объекты в полемические коллективные вещи». ANT нуждается в апробации, но не как объяснительная или предсказывающая модель, а как повторяющийся эксперимент по превращению объектов в вещи посредством текстов. В этом смысле главные «объекты» ANT – микробы, морские гребешки, Арамис, португалский галеон, атеросклероз и, разумеется, незабвенный зимбабвийский втулочный насос – именно становятся «вещами», то есть перестают быть тождественны своим именам, перестают быть объектами инженерных или социологических описаний и начинают вызывать раздражение (если не у критиков ANT, то уж точно у злополучных социологов, решивших быть последовательными латурианцами). Важно, что у теоретического текста здесь нет преимуществ перед другими описаниями (например, манифестом или романом): статус письма определяется результатом (достигнуто/не достигнуто овеществление объекта).
Этот вывод может отчасти объяснить, почему «теория технологий» с таким скрипом работает в эмпирических исследованиях, и почему столько текстов посвящены прояснению принципов ANT, а не их применению на практике.
In the last issue of Sociology of Power, Andrei Kuznetsov dissects three Latour texts, a hybrid of which we later recognized in Russian translation under the name Where is the Missing Mass? Sociology of One Door (2006). Two thoughts on this great investigative article.
The first consideration would come to anyone who has had Fincher's Fight Club for years as a permanent cassette in a VHS player. ! Spoiler of the article !: Latour, in full accordance with the plot of the film, invents an alter-ego for himself - a "technologist", on his behalf, in the 80s, he lays several bombs under the foundation of sociology and shoots his techno-Tyler in the head with a 1992 article. So that's it. As you know, one of the main characters of the BC is soap. It is usually interpreted as a symbol of civilization (hygiene product) destroying itself (bomb ingredient). But if we discard symbolism, the film shows us a typical actor-network case: building a network through a series of translations, a series of delegating competencies (from a rational subject to an active unconscious, from a person to a bomb, from a loner to a group, from a body to a hand with a pistol, etc.). P.). The important thing is not that the soap or the gun "also works." And the fact that in order to explain what is happening, we must move backward after the actors through the networks (including the neural networks in the brain of the protagonist in the opening credits), noting the bursts of tension that fix the objects at the moment of their (temporary) becoming heroes. Without this work, we will only see a techno / anthropo-centric ending: two people are watching a techno-apocalypse outside the window.
This is the first thing. Secondly, the article exposes some of the tricks of Laturov's writing. It is no secret that the ANT dictionary is criticized for "inconsistency", that the texts of actor-network theorists are contradictory and full of neologisms (like "currency-network", "text-network", "heterogeneous engineering", etc.), that radicality, meaning and value many ANT concepts require a separate proof. In general terms, these reproaches were formulated as early as in the review of Science in Action by Olga Amsterdam (“You are, of course, joking, Monsieur Latour!”, 1990) and the article by Yves Zhangra, The Motive of Radicalism (1995). Latour's general answers are also known: it is necessary to get away from disciplinary master-narratives, abandon explanations, and implement the principle of symmetry in a new language.
From Kuznetsov's investigation, one can draw the following conclusion about Laturian jokes: the actor-network theory is, first of all, the principle of writing, necessary "to convincingly turn objects into polemical collective things." ANT needs to be tested, not as an explanatory or predictive model, but as a repetitive experiment to transform objects into things through texts. In this sense, the main ANT “objects” - microbes, scallops, Aramis, Portuguese galleon, atherosclerosis and, of course, the unforgettable Zimbabwean bushing pump - become “things”, that is, they cease to be identical with their names, cease to be objects of engineering or sociological descriptions and begin to cause irritation (if not the critics of ANT, then certainly the ill-fated sociologists who decided to be consistent Laturians). It is important that the theoretical text here has no advantages over other descriptions (for example, a manifesto or a novel): the status of a letter is determined by the result (achieved / not achieved reification of the object).
This finding may explain, in part, why "theory of technology" is so squeaky about empirical research, and why so many texts are devoted to clarifying the principles of ANT, rather than applying them in practice.
The first consideration would come to anyone who has had Fincher's Fight Club for years as a permanent cassette in a VHS player. ! Spoiler of the article !: Latour, in full accordance with the plot of the film, invents an alter-ego for himself - a "technologist", on his behalf, in the 80s, he lays several bombs under the foundation of sociology and shoots his techno-Tyler in the head with a 1992 article. So that's it. As you know, one of the main characters of the BC is soap. It is usually interpreted as a symbol of civilization (hygiene product) destroying itself (bomb ingredient). But if we discard symbolism, the film shows us a typical actor-network case: building a network through a series of translations, a series of delegating competencies (from a rational subject to an active unconscious, from a person to a bomb, from a loner to a group, from a body to a hand with a pistol, etc.). P.). The important thing is not that the soap or the gun "also works." And the fact that in order to explain what is happening, we must move backward after the actors through the networks (including the neural networks in the brain of the protagonist in the opening credits), noting the bursts of tension that fix the objects at the moment of their (temporary) becoming heroes. Without this work, we will only see a techno / anthropo-centric ending: two people are watching a techno-apocalypse outside the window.
This is the first thing. Secondly, the article exposes some of the tricks of Laturov's writing. It is no secret that the ANT dictionary is criticized for "inconsistency", that the texts of actor-network theorists are contradictory and full of neologisms (like "currency-network", "text-network", "heterogeneous engineering", etc.), that radicality, meaning and value many ANT concepts require a separate proof. In general terms, these reproaches were formulated as early as in the review of Science in Action by Olga Amsterdam (“You are, of course, joking, Monsieur Latour!”, 1990) and the article by Yves Zhangra, The Motive of Radicalism (1995). Latour's general answers are also known: it is necessary to get away from disciplinary master-narratives, abandon explanations, and implement the principle of symmetry in a new language.
From Kuznetsov's investigation, one can draw the following conclusion about Laturian jokes: the actor-network theory is, first of all, the principle of writing, necessary "to convincingly turn objects into polemical collective things." ANT needs to be tested, not as an explanatory or predictive model, but as a repetitive experiment to transform objects into things through texts. In this sense, the main ANT “objects” - microbes, scallops, Aramis, Portuguese galleon, atherosclerosis and, of course, the unforgettable Zimbabwean bushing pump - become “things”, that is, they cease to be identical with their names, cease to be objects of engineering or sociological descriptions and begin to cause irritation (if not the critics of ANT, then certainly the ill-fated sociologists who decided to be consistent Laturians). It is important that the theoretical text here has no advantages over other descriptions (for example, a manifesto or a novel): the status of a letter is determined by the result (achieved / not achieved reification of the object).
This finding may explain, in part, why "theory of technology" is so squeaky about empirical research, and why so many texts are devoted to clarifying the principles of ANT, rather than applying them in practice.
У записи 16 лайков,
7 репостов.
7 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Дячкина
