Из записи в ЖЖ Маргариты Симоньян в десятую годовщину:
Третий день. Знакомые из штаба: 'Сейчас наши пойдут забирать тела мужчин со двора, вроде договорились. Можем взять твоего оператора'...
И тут как громыхнет! Страшный взрыв в школе, такого грохота в эти дни еще не было. И сразу за ним - второй! И тут же, мгновенно - стрельба. Вырубается связь, по спутнику выходим в эфир, а вокруг - сплошная стрельба со всех сторон - и бегут, бегут, бегут полуголые дети в крови... Дети сами прыгают в Скорые, кого-то несут - все это посреди беспрерывной хаотической стрельбы, грохота и суматошного бега... Бегут и стреляют мужчины: бородатые мужчины, безбородые мужчины, мужчины в военной форме и мужчины в спортивных костюмах... Понемногу стрельба на площади затихает. Родственники - в больницах и моргах. Мы остаемся у тарелки. И до двух часов ночи слушаем ад в школе. После этой первой волны бежавших детей и родителей живых убежавших из школы мы больше не видели. Ночью город перестает быть молчаливым. В городе воцаряется нечеловеческий душераздирающий вой. Он не прекратится всю неделю похорон... Я вою тоже, пока пишу свои сюжеты. Просто от увиденного. Весь блокнот уже мокрый, строки плывут. Никогда - ни до, ни после - так не рыдала... Собираем свидетельства выживших. Все говорят одно и то же: был взрыв, разнесло окно, мы побежали, по нам стали стрелять из школы... Это рассказывают те, кто смог убежать. Кто не смог, не успел, остался в этом аду, уже ничего не расскажет.
https://m-simonyan.livejournal.com/87913.html
Третий день. Знакомые из штаба: 'Сейчас наши пойдут забирать тела мужчин со двора, вроде договорились. Можем взять твоего оператора'...
И тут как громыхнет! Страшный взрыв в школе, такого грохота в эти дни еще не было. И сразу за ним - второй! И тут же, мгновенно - стрельба. Вырубается связь, по спутнику выходим в эфир, а вокруг - сплошная стрельба со всех сторон - и бегут, бегут, бегут полуголые дети в крови... Дети сами прыгают в Скорые, кого-то несут - все это посреди беспрерывной хаотической стрельбы, грохота и суматошного бега... Бегут и стреляют мужчины: бородатые мужчины, безбородые мужчины, мужчины в военной форме и мужчины в спортивных костюмах... Понемногу стрельба на площади затихает. Родственники - в больницах и моргах. Мы остаемся у тарелки. И до двух часов ночи слушаем ад в школе. После этой первой волны бежавших детей и родителей живых убежавших из школы мы больше не видели. Ночью город перестает быть молчаливым. В городе воцаряется нечеловеческий душераздирающий вой. Он не прекратится всю неделю похорон... Я вою тоже, пока пишу свои сюжеты. Просто от увиденного. Весь блокнот уже мокрый, строки плывут. Никогда - ни до, ни после - так не рыдала... Собираем свидетельства выживших. Все говорят одно и то же: был взрыв, разнесло окно, мы побежали, по нам стали стрелять из школы... Это рассказывают те, кто смог убежать. Кто не смог, не успел, остался в этом аду, уже ничего не расскажет.
https://m-simonyan.livejournal.com/87913.html
From the entry in LJ Margarita Simonyan on the tenth anniversary:
The third day. Acquaintances from the headquarters: 'Now ours will go to pick up the bodies of men from the yard, it seems we agreed. We can take your operator '...
And then how it rumbles! A terrible explosion at the school, such a roar these days has never happened. And right behind him - the second! And then, instantly - shooting. The connection is cut off, we go on the air by satellite, and all around there is continuous shooting from all sides - and half-naked children are running, running, running, half-naked children in blood ... Children themselves jump into the ambulances, carry someone - all this is in the midst of continuous chaotic shooting, roar and hectic running ... Men are running and shooting: bearded men, beardless men, men in military uniforms and men in tracksuits ... Little by little, the shooting in the square subsides. Relatives are in hospitals and morgues. We stay at the plate. And until two o'clock in the morning we listen to hell at school. After this first wave of children and parents who escaped from the school, we never saw them again. At night, the city ceases to be silent. An inhuman heartbreaking howl reigns in the city. It will not stop the whole week of the funeral ... I howl, too, while I write my stories. Just from what he saw. The entire notebook is already wet, the lines are floating. I have never - neither before nor after - sobbed so ... We collect evidence of survivors. Everyone says the same thing: there was an explosion, the window was blown apart, we ran, they started shooting at us from the school ... Those who were able to escape tell this story. Those who could not, did not have time, remained in this hell, will not tell anything.
https://m-simonyan.livejournal.com/87913.html
The third day. Acquaintances from the headquarters: 'Now ours will go to pick up the bodies of men from the yard, it seems we agreed. We can take your operator '...
And then how it rumbles! A terrible explosion at the school, such a roar these days has never happened. And right behind him - the second! And then, instantly - shooting. The connection is cut off, we go on the air by satellite, and all around there is continuous shooting from all sides - and half-naked children are running, running, running, half-naked children in blood ... Children themselves jump into the ambulances, carry someone - all this is in the midst of continuous chaotic shooting, roar and hectic running ... Men are running and shooting: bearded men, beardless men, men in military uniforms and men in tracksuits ... Little by little, the shooting in the square subsides. Relatives are in hospitals and morgues. We stay at the plate. And until two o'clock in the morning we listen to hell at school. After this first wave of children and parents who escaped from the school, we never saw them again. At night, the city ceases to be silent. An inhuman heartbreaking howl reigns in the city. It will not stop the whole week of the funeral ... I howl, too, while I write my stories. Just from what he saw. The entire notebook is already wet, the lines are floating. I have never - neither before nor after - sobbed so ... We collect evidence of survivors. Everyone says the same thing: there was an explosion, the window was blown apart, we ran, they started shooting at us from the school ... Those who were able to escape tell this story. Those who could not, did not have time, remained in this hell, will not tell anything.
https://m-simonyan.livejournal.com/87913.html
У записи 3 лайков,
0 репостов,
190 просмотров.
0 репостов,
190 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Роман Масалев
