Байка, рассказанная Юрием Германом.
«- Это началось еще до войны, - понес Юрий Павлович. - Собиралась у меня на Новый год обычно тепленькая компания. Ну, Оля Берггольц, Миша Слонимский, Миша Зощенко... И надумали мы пошалить. Взяли телефонную книжку, открыли где откроется, ткнули пальцем и попали на фамилию Курочкин. Набрали номер, слышим этакий армейский бас:
- Слушаю!
- Это товарищ Куроедов?
- Не туда попали. Я майор Курочкин.
- Не может быть! Вы лейтенант Куроедов!
-.Вам сказано: я Курочкин!
- Нет. Вы Куроедов!
- Перестаньте хулиганить!
- Не перестанем!
Ну, он нас послал и бросил трубку. Это года за три до войны началось. И вот на каждое Новогодие ровно в двенадцать часов десять минут мы ему стали звонить: «Товарищ Куроедов! Мы вас поздравляем и желаем...». Тот орет: «Хулиганье! Ну, доберусь до вас рано-поздно!». И бах - война. Какие там Новогодья... Первый раз уцелевшие из нашей компании собрались году уже в сорок седьмом. Закусили. И вспомнили Курочкина. Звонить или не звонить? Если даже телефон не изменился, то уж в живых этого кадрового майора никак быть не может. Ну никакой вероятности! Однако решились. Звоним:
- Товарища Курочкина можно?
- Да. Слушаю.
Мы как все заорем:
- Куроедов! Живой, значит?!
- Живой, - отвечает. - Только без одной ноги. А вы, хулиганье, как?
- Давай адрес! - орем.
- Так он в телефонной книге есть! - говорит сквозь слезы.
Ну, и всей пьяной гурьбой к нему грянули уже под самое утро... Однако это уже другая история».
«Другая история» осталась нерассказанной…
«- Это началось еще до войны, - понес Юрий Павлович. - Собиралась у меня на Новый год обычно тепленькая компания. Ну, Оля Берггольц, Миша Слонимский, Миша Зощенко... И надумали мы пошалить. Взяли телефонную книжку, открыли где откроется, ткнули пальцем и попали на фамилию Курочкин. Набрали номер, слышим этакий армейский бас:
- Слушаю!
- Это товарищ Куроедов?
- Не туда попали. Я майор Курочкин.
- Не может быть! Вы лейтенант Куроедов!
-.Вам сказано: я Курочкин!
- Нет. Вы Куроедов!
- Перестаньте хулиганить!
- Не перестанем!
Ну, он нас послал и бросил трубку. Это года за три до войны началось. И вот на каждое Новогодие ровно в двенадцать часов десять минут мы ему стали звонить: «Товарищ Куроедов! Мы вас поздравляем и желаем...». Тот орет: «Хулиганье! Ну, доберусь до вас рано-поздно!». И бах - война. Какие там Новогодья... Первый раз уцелевшие из нашей компании собрались году уже в сорок седьмом. Закусили. И вспомнили Курочкина. Звонить или не звонить? Если даже телефон не изменился, то уж в живых этого кадрового майора никак быть не может. Ну никакой вероятности! Однако решились. Звоним:
- Товарища Курочкина можно?
- Да. Слушаю.
Мы как все заорем:
- Куроедов! Живой, значит?!
- Живой, - отвечает. - Только без одной ноги. А вы, хулиганье, как?
- Давай адрес! - орем.
- Так он в телефонной книге есть! - говорит сквозь слезы.
Ну, и всей пьяной гурьбой к нему грянули уже под самое утро... Однако это уже другая история».
«Другая история» осталась нерассказанной…
Bike, told by Yuri German.
“It began even before the war,” Yuri Pavlovich bore. - A warm company usually gathered for my New Year. Well, Olya Bergholz, Misha Slonimsky, Misha Zoshchenko ... And we decided to fool around. They took the phone book, opened where it would open, pointed with a finger and hit the name Kurochkin. We dialed a number, we hear a sort of army bass:
- I'm listening!
- This is comrade Kuroyedov?
- Not got there. I'm Major Kurochkin.
- Can not be! You are Lt. Kuroyedov!
“You said: I am Kurochkin!”
- Not. You are Kuroyedov!
- Stop hooligans!
- Do not stop!
Well, he sent us and hung up. This is three years before the war began. And now, at every New Year's Eve exactly at twelve o'clock ten minutes we began to call him: “Comrade Kuroyedov! We congratulate you and wish ... ". He yells: “Hooligan! Well, I'll get to you sooner or later! ” And bang - war. What kind of New Years there ... The first time the survivors of our company gathered in the forty-seventh year. Have a bite. And they remembered Kurochkin. Call or not call? Even if the phone has not changed, then so alive this major can not be. Well, no chance! However, they decided. Call:
- Comrade Kurochkina possible?
- Yes. I'm listening.
We like all zaorem:
- Kuroyedov! Alive means ?!
- Alive, - responds. - Only without one leg. And you, hooligan, how?
- Give the address! - orem.
- So he is in the phone book! - says through the tears.
Well, and the whole drunken crowd started on him very early in the morning ... However, this is another story. ”
"Another story" remains untold ...
“It began even before the war,” Yuri Pavlovich bore. - A warm company usually gathered for my New Year. Well, Olya Bergholz, Misha Slonimsky, Misha Zoshchenko ... And we decided to fool around. They took the phone book, opened where it would open, pointed with a finger and hit the name Kurochkin. We dialed a number, we hear a sort of army bass:
- I'm listening!
- This is comrade Kuroyedov?
- Not got there. I'm Major Kurochkin.
- Can not be! You are Lt. Kuroyedov!
“You said: I am Kurochkin!”
- Not. You are Kuroyedov!
- Stop hooligans!
- Do not stop!
Well, he sent us and hung up. This is three years before the war began. And now, at every New Year's Eve exactly at twelve o'clock ten minutes we began to call him: “Comrade Kuroyedov! We congratulate you and wish ... ". He yells: “Hooligan! Well, I'll get to you sooner or later! ” And bang - war. What kind of New Years there ... The first time the survivors of our company gathered in the forty-seventh year. Have a bite. And they remembered Kurochkin. Call or not call? Even if the phone has not changed, then so alive this major can not be. Well, no chance! However, they decided. Call:
- Comrade Kurochkina possible?
- Yes. I'm listening.
We like all zaorem:
- Kuroyedov! Alive means ?!
- Alive, - responds. - Only without one leg. And you, hooligan, how?
- Give the address! - orem.
- So he is in the phone book! - says through the tears.
Well, and the whole drunken crowd started on him very early in the morning ... However, this is another story. ”
"Another story" remains untold ...
У записи 46 лайков,
12 репостов.
12 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Николас Пшеничный
