"— Сумасшедший мир. Дурацкое время, — сказала она устало. — Люди совершенно разучились жить. Работа, работа, работа… Весь смысл жизни в работе. Все время чего-то ищут. Все время что-то строят. Зачем? Я понимаю, это нужно было раньше, когда всего не хватало. Когда была эта экономическая борьба. Когда еще нужно было доказывать, что мы можем не хуже, а лучше, чем они. Доказали. А борьба осталась. Какая-то глухая, неявная. Я не понимаю ее. Может быть, ты понимаешь, Григорий?
— Понимаю, — сказал Дауге.
— Ты всегда понимал. Ты всегда понимал мир, в котором ты живешь. И ты, и Володька, и этот скучный Быков. Иногда я думаю, что вы все просто ограниченные люди. Вы просто неспособны задать вопрос — «зачем?» — Она снова отпила из бокала. — Ты знаешь, недавно я познакомилась с одним школьным учителем. Он учит детей страшным вещам. Он учит их, что работать гораздо интереснее, чем развлекаться. И они верят ему. Ты понимаешь? Ведь это же страшно! Я говорила с его учениками. Мне показалось, что они презирают меня. За что? За то, что я хочу прожить свою единственную жизнь так, как мне хочется?
Дауге хорошо представил себе этот разговор Марии Юрковской с пятнадцатилетними пареньками и девчонками из районной школы. Где уж тебе понять, подумал он. Где тебе понять, как неделями, месяцами с отчаянием бьешься в глухую стену, исписываешь горы бумаги, исхаживаешь десятки километров по кабинету или по пустыне, и кажется, что решения нет и что ты безмозглый слепой червяк, и ты уже не веришь, что так было неоднократно, а потом наступает этот чудесный миг, когда открываешь, наконец, калитку в стене, и еще одна глухая стена позади, и ты снова бог, и вселенная снова у тебя на ладони. Впрочем, это даже не нужно понимать. Это нужно чувствовать. Он сказал:
— Они тоже хотят прожить жизнь так, как им хочется. Но вам хочется разного.
Она резко возразила:
— А что, если права я?
— Нет, — сказал Дауге. — Правы они. Они не задают вопроса «зачем?».
— А может быть, они просто не могут широко мыслить?
Дауге усмехнулся. Что ты знаешь о широте мысли, подумал он.
— Ты пьешь холодную воду в жаркий день, — сказал он терпеливо. — И ты не спрашиваешь — «зачем?». Ты просто пьешь, и тебе хорошо…
Она прервала его:
— Да, мне хорошо. Вот и дайте мне пить мою холодную воду, а они пусть пьют свою!
— Пусть, — спокойно согласился Дауге. Он с удивлением и радостью чувствовал, как уходит куда-то противная гнетущая тоска. — Мы ведь не об этом говорим. Тебя интересует, кто прав. Так вот. Человек — это уже не животное. Природа дала ему разум. Разум этот неизбежно должен развиваться. А ты гасишь в себе разум. Искусственно гасишь. Ты всю жизнь посвятила этому. И есть еще много людей на планете, которые гасят свой разум. Они называются мещанами."
— Понимаю, — сказал Дауге.
— Ты всегда понимал. Ты всегда понимал мир, в котором ты живешь. И ты, и Володька, и этот скучный Быков. Иногда я думаю, что вы все просто ограниченные люди. Вы просто неспособны задать вопрос — «зачем?» — Она снова отпила из бокала. — Ты знаешь, недавно я познакомилась с одним школьным учителем. Он учит детей страшным вещам. Он учит их, что работать гораздо интереснее, чем развлекаться. И они верят ему. Ты понимаешь? Ведь это же страшно! Я говорила с его учениками. Мне показалось, что они презирают меня. За что? За то, что я хочу прожить свою единственную жизнь так, как мне хочется?
Дауге хорошо представил себе этот разговор Марии Юрковской с пятнадцатилетними пареньками и девчонками из районной школы. Где уж тебе понять, подумал он. Где тебе понять, как неделями, месяцами с отчаянием бьешься в глухую стену, исписываешь горы бумаги, исхаживаешь десятки километров по кабинету или по пустыне, и кажется, что решения нет и что ты безмозглый слепой червяк, и ты уже не веришь, что так было неоднократно, а потом наступает этот чудесный миг, когда открываешь, наконец, калитку в стене, и еще одна глухая стена позади, и ты снова бог, и вселенная снова у тебя на ладони. Впрочем, это даже не нужно понимать. Это нужно чувствовать. Он сказал:
— Они тоже хотят прожить жизнь так, как им хочется. Но вам хочется разного.
Она резко возразила:
— А что, если права я?
— Нет, — сказал Дауге. — Правы они. Они не задают вопроса «зачем?».
— А может быть, они просто не могут широко мыслить?
Дауге усмехнулся. Что ты знаешь о широте мысли, подумал он.
— Ты пьешь холодную воду в жаркий день, — сказал он терпеливо. — И ты не спрашиваешь — «зачем?». Ты просто пьешь, и тебе хорошо…
Она прервала его:
— Да, мне хорошо. Вот и дайте мне пить мою холодную воду, а они пусть пьют свою!
— Пусть, — спокойно согласился Дауге. Он с удивлением и радостью чувствовал, как уходит куда-то противная гнетущая тоска. — Мы ведь не об этом говорим. Тебя интересует, кто прав. Так вот. Человек — это уже не животное. Природа дала ему разум. Разум этот неизбежно должен развиваться. А ты гасишь в себе разум. Искусственно гасишь. Ты всю жизнь посвятила этому. И есть еще много людей на планете, которые гасят свой разум. Они называются мещанами."
"- Crazy world. Stupid time," she said wearily. "People have completely forgotten how to live. Work, work, work ... The whole meaning of life is in work. All the time they are looking for something. All the time they are building something. Why? I understand it was necessary before, when everything was not enough. When there was this economic struggle. When it was still necessary to prove that we can not be worse, but better than they. Proved. But the struggle remained. Some kind of deaf, implicit. I don't understand Maybe you understand, Grigory?
- I understand, - said Dauge.
“You always understood. You have always understood the world you live in. And you, and Volodka, and this boring Bykov. Sometimes I think that you are all just limited people. You are simply unable to ask the question "why?" She sipped again from the glass. - You know, I recently met a school teacher. He teaches children scary things. He teaches them that work is much more interesting than having fun. And they believe him. You understand? It's scary! I spoke with his students. It seemed to me that they despise me. For what? For wanting to live my one and only life the way I want?
Dauge well imagined this conversation between Maria Yurkovskaya and fifteen-year-old boys and girls from the district school. How can you understand, he thought. Where can you understand how for weeks, months with despair you beat against a blank wall, write mountains of paper, walk tens of kilometers around your office or in the desert, and it seems that there is no solution and that you are a brainless blind worm, and you no longer believe that it was so repeatedly, and then this wonderful moment comes when you finally open the gate in the wall, and another blank wall behind, and you are again a god, and the universe is again in your palm. However, this does not even need to be understood. You need to feel it. He said:
- They also want to live life the way they want. But you want different things.
She sharply objected:
- What if I'm right?
- No, - said Dauge. - They are right. They don't ask the question "why?"
- Or maybe they just can't think broadly?
Dauge chuckled. What do you know about the breadth of thought, he thought.
“You drink cold water on a hot day,” he said patiently. - And you don't ask - "why?". You just drink and you feel good ...
She interrupted him:
- Yes, I feel good. So let me drink my cold water, and let them drink theirs!
- Let, - Dauge agreed calmly. With surprise and joy, he felt a nasty, oppressive melancholy disappearing somewhere. - We're not talking about that. You are wondering who is right. So that's it. Man is no longer an animal. Nature gave him reason. This reason must inevitably develop. And you extinguish the mind in yourself. You extinguish artificially. You have devoted your whole life to this. And there are many more people on the planet who extinguish their minds. They are called burghers. "
- I understand, - said Dauge.
“You always understood. You have always understood the world you live in. And you, and Volodka, and this boring Bykov. Sometimes I think that you are all just limited people. You are simply unable to ask the question "why?" She sipped again from the glass. - You know, I recently met a school teacher. He teaches children scary things. He teaches them that work is much more interesting than having fun. And they believe him. You understand? It's scary! I spoke with his students. It seemed to me that they despise me. For what? For wanting to live my one and only life the way I want?
Dauge well imagined this conversation between Maria Yurkovskaya and fifteen-year-old boys and girls from the district school. How can you understand, he thought. Where can you understand how for weeks, months with despair you beat against a blank wall, write mountains of paper, walk tens of kilometers around your office or in the desert, and it seems that there is no solution and that you are a brainless blind worm, and you no longer believe that it was so repeatedly, and then this wonderful moment comes when you finally open the gate in the wall, and another blank wall behind, and you are again a god, and the universe is again in your palm. However, this does not even need to be understood. You need to feel it. He said:
- They also want to live life the way they want. But you want different things.
She sharply objected:
- What if I'm right?
- No, - said Dauge. - They are right. They don't ask the question "why?"
- Or maybe they just can't think broadly?
Dauge chuckled. What do you know about the breadth of thought, he thought.
“You drink cold water on a hot day,” he said patiently. - And you don't ask - "why?". You just drink and you feel good ...
She interrupted him:
- Yes, I feel good. So let me drink my cold water, and let them drink theirs!
- Let, - Dauge agreed calmly. With surprise and joy, he felt a nasty, oppressive melancholy disappearing somewhere. - We're not talking about that. You are wondering who is right. So that's it. Man is no longer an animal. Nature gave him reason. This reason must inevitably develop. And you extinguish the mind in yourself. You extinguish artificially. You have devoted your whole life to this. And there are many more people on the planet who extinguish their minds. They are called burghers. "
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ксюша Большакова
