Интересно и как-то по-новому перечитываются классики...
Борис Пастернак
Сосны
В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув
И к небу головы задрав.
Трава на просеке сосновой
Непроходима и густа.
Мы переглянемся и снова
Меняем позы и места.
И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены
И от болезней, эпидемий
И смерти освобождены.
С намеренным однообразьем,
Как мазь, густая синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.
Мы делим отдых краснолесья,
Под копошенье мураша
Сосновою снотворной смесью
Лимона с ладаном дыша.
И так неистовы на синем
Разбеги огненных стволов,
И мы так долго рук не вынем
Из-под заломленных голов,
И столько широты во взоре,
И так покорны все извне,
Что где-то за стволами море
Мерещится все время мне.
Там волны выше этих веток
И, сваливаясь с валуна,
Обрушивают град креветок
Со взбаламученного дна.
А вечерами за буксиром
На пробках тянется заря
И отливает рыбьим жиром
И мглистой дымкой янтаря.
Смеркается, и постепенно
Луна хоронит все следы
Под белой магиею пены
И черной магией воды.
А волны все шумней и выше,
И публика на поплавке
Толпится у столба с афишей,
Неразличимой вдалеке.
1941
#стихикаждыйдень
Борис Пастернак
Сосны
В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув
И к небу головы задрав.
Трава на просеке сосновой
Непроходима и густа.
Мы переглянемся и снова
Меняем позы и места.
И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены
И от болезней, эпидемий
И смерти освобождены.
С намеренным однообразьем,
Как мазь, густая синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.
Мы делим отдых краснолесья,
Под копошенье мураша
Сосновою снотворной смесью
Лимона с ладаном дыша.
И так неистовы на синем
Разбеги огненных стволов,
И мы так долго рук не вынем
Из-под заломленных голов,
И столько широты во взоре,
И так покорны все извне,
Что где-то за стволами море
Мерещится все время мне.
Там волны выше этих веток
И, сваливаясь с валуна,
Обрушивают град креветок
Со взбаламученного дна.
А вечерами за буксиром
На пробках тянется заря
И отливает рыбьим жиром
И мглистой дымкой янтаря.
Смеркается, и постепенно
Луна хоронит все следы
Под белой магиею пены
И черной магией воды.
А волны все шумней и выше,
И публика на поплавке
Толпится у столба с афишей,
Неразличимой вдалеке.
1941
#стихикаждыйдень
It is interesting and somehow the classics are re-read in a new way ...
Boris Pasternak
Pines
In the grass, between the wild balsams,
Chamomile and forest bathing,
We lie with our hands thrown back
And raised their heads to the sky.
Grass on a pine clearing
Impenetrable and thick.
We'll look at each other and again
We change positions and places.
And now, immortals for a while,
We are numbered among the pines
And from diseases, epidemics
And deaths are set free.
With deliberate monotony
Like an ointment, thick blue
Lays down as bunnies
And stains our sleeves.
We share the rest of the redwood,
Under the goose bump
Pine sleeping pill
Lemon with incense breathing.
And so frantic on the blue
Run up the trunks of fire
And we won't take our hands out for so long
From under the broken heads
And so much breadth in the gaze
And everyone from the outside is so submissive,
That somewhere behind the trunks the sea
Means all the time.
There are waves above these branches
And falling off a boulder
Hail the shrimp
From the agitated bottom.
And in the evenings behind the tug
Dawn stretches on traffic jams
And casts fish oil
And a hazy haze of amber.
It gets dark, and gradually
The moon buries all traces
Under the white magic of the foam
And the black magic of water.
And the waves are getting louder and higher
And the audience on the float
Crowds at the pillar with a poster
Indistinguishable in the distance
1941
#everyday
Boris Pasternak
Pines
In the grass, between the wild balsams,
Chamomile and forest bathing,
We lie with our hands thrown back
And raised their heads to the sky.
Grass on a pine clearing
Impenetrable and thick.
We'll look at each other and again
We change positions and places.
And now, immortals for a while,
We are numbered among the pines
And from diseases, epidemics
And deaths are set free.
With deliberate monotony
Like an ointment, thick blue
Lays down as bunnies
And stains our sleeves.
We share the rest of the redwood,
Under the goose bump
Pine sleeping pill
Lemon with incense breathing.
And so frantic on the blue
Run up the trunks of fire
And we won't take our hands out for so long
From under the broken heads
And so much breadth in the gaze
And everyone from the outside is so submissive,
That somewhere behind the trunks the sea
Means all the time.
There are waves above these branches
And falling off a boulder
Hail the shrimp
From the agitated bottom.
And in the evenings behind the tug
Dawn stretches on traffic jams
And casts fish oil
And a hazy haze of amber.
It gets dark, and gradually
The moon buries all traces
Under the white magic of the foam
And the black magic of water.
And the waves are getting louder and higher
And the audience on the float
Crowds at the pillar with a poster
Indistinguishable in the distance
1941
#everyday
У записи 20 лайков,
0 репостов,
402 просмотров.
0 репостов,
402 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Артём Морс
