«Моя мать Марлен» (1992) дочь Марлен Дитрих Альфреда Зибера, Мария Рива, которая впервые открыла публике глаза на личные неурядицы блистательной кинозвезды. Со слов матери Мария Рива передает, как та описывала свою первую встречу с Ремарком:
«Она сидела со Штернбергом в венецианском „Лидо“ за обедом, когда к их столу подошел незнакомый мужчина.
— Господин фон Штернберг? Милостивая госпожа?
Моя мать вообще не любила, когда с ней заговаривали незнакомые люди, но ее очаровал глубокий, выразительный голос мужчины. Она оценила тонкие черты его лица, чувственный рот и глаза хищной птицы, взгляд которых смягчился, когда он поклонился ей.
— Позвольте представиться. Эрих Мария Ремарк.
Моя мать протянула ему руку, которую тот учтиво поцеловал. Фон Штернберг жестом велел официанту принести еще один стул и предложил:
— Не присядете ли к нам?
— Благодарю. Если милостивая госпожа не возражает.
В восторге от его безупречных манер, мать слегка улыбнулась и кивком головы предложила ему сесть.
— Вы выглядите слишком молодо для того, чтобы написать одну из самых великих книг нашего времени, — проговорила она, не спуская с него глаз.
— Может быть, я написал ее всего лишь для того, чтобы однажды услышать, как вы произнесете эти слова своим волшебным голосом. — Щелкнув золотой зажигалкой, он поднес ей огонь; она прикрыла язычок пламени в его загорелой руке своими тонкими белыми кистями, глубоко втянула сигаретный дым и кончиком языка сбросила с нижней губы крошку табака…
Фон Штернберг, гениальный постановщик, тихо удалился. Он сразу распознал любовь с первого взгляда».
«Она сидела со Штернбергом в венецианском „Лидо“ за обедом, когда к их столу подошел незнакомый мужчина.
— Господин фон Штернберг? Милостивая госпожа?
Моя мать вообще не любила, когда с ней заговаривали незнакомые люди, но ее очаровал глубокий, выразительный голос мужчины. Она оценила тонкие черты его лица, чувственный рот и глаза хищной птицы, взгляд которых смягчился, когда он поклонился ей.
— Позвольте представиться. Эрих Мария Ремарк.
Моя мать протянула ему руку, которую тот учтиво поцеловал. Фон Штернберг жестом велел официанту принести еще один стул и предложил:
— Не присядете ли к нам?
— Благодарю. Если милостивая госпожа не возражает.
В восторге от его безупречных манер, мать слегка улыбнулась и кивком головы предложила ему сесть.
— Вы выглядите слишком молодо для того, чтобы написать одну из самых великих книг нашего времени, — проговорила она, не спуская с него глаз.
— Может быть, я написал ее всего лишь для того, чтобы однажды услышать, как вы произнесете эти слова своим волшебным голосом. — Щелкнув золотой зажигалкой, он поднес ей огонь; она прикрыла язычок пламени в его загорелой руке своими тонкими белыми кистями, глубоко втянула сигаретный дым и кончиком языка сбросила с нижней губы крошку табака…
Фон Штернберг, гениальный постановщик, тихо удалился. Он сразу распознал любовь с первого взгляда».
"My Mother Marlene" (1992) daughter of Marlene Dietrich Alfred Sieber, Maria Riva, who first opened the public's eyes to the personal troubles of the brilliant movie star. According to her mother, Maria Riva tells how she described her first meeting with Remarque:
“She was sitting with Sternberg in the Venetian Lido at dinner when a stranger came up to their table.
- Herr von Sternberg? Dear lady?
My mother did not like it when strangers spoke to her, but she was fascinated by the deep, expressive voice of a man. She appreciated the delicate features of his face, the sensual mouth and eyes of the bird of prey, whose gaze softened as he bowed to her.
- Let me introduce myself. Erich Maria Remarque.
My mother held out her hand to him, which he kissed politely. Von Sternberg motioned for the waiter to bring another chair and offered:
- Will you sit down with us?
- Thank you. If the gracious lady does not mind.
Delighted with his impeccable manner, his mother smiled slightly and motioned for him to sit down.
“You look too young to write one of the greatest books of our time,” she said, not taking her eyes off him.
“Maybe I wrote it just to hear you say these words with your magic voice one day. - Clicking on the gold lighter, he set fire to her; She covered the tongue of flame in his tanned hand with her thin white tassels, sucked in the cigarette smoke deeply and with the tip of her tongue dropped a crumbs of tobacco from her lower lip ...
Von Sternberg, the genius director, quietly left. He immediately recognized love at first sight. "
“She was sitting with Sternberg in the Venetian Lido at dinner when a stranger came up to their table.
- Herr von Sternberg? Dear lady?
My mother did not like it when strangers spoke to her, but she was fascinated by the deep, expressive voice of a man. She appreciated the delicate features of his face, the sensual mouth and eyes of the bird of prey, whose gaze softened as he bowed to her.
- Let me introduce myself. Erich Maria Remarque.
My mother held out her hand to him, which he kissed politely. Von Sternberg motioned for the waiter to bring another chair and offered:
- Will you sit down with us?
- Thank you. If the gracious lady does not mind.
Delighted with his impeccable manner, his mother smiled slightly and motioned for him to sit down.
“You look too young to write one of the greatest books of our time,” she said, not taking her eyes off him.
“Maybe I wrote it just to hear you say these words with your magic voice one day. - Clicking on the gold lighter, he set fire to her; She covered the tongue of flame in his tanned hand with her thin white tassels, sucked in the cigarette smoke deeply and with the tip of her tongue dropped a crumbs of tobacco from her lower lip ...
Von Sternberg, the genius director, quietly left. He immediately recognized love at first sight. "
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Бориславка Шарова
