Два озверевших от женской крови насильника-угнетателя сидели, попивая
винцо, а в небе над ними летали Туполевы и Илюшины; с потолка светил
нитью накаливания эдисон; на электрической плите грел пищу фарадей;
рядом на стенке, ожидая вызова, висел белл; под окном ждал своего
хозяина форд с дизелем; где-то за стенкой чуть слышно играл моцарта
трёхпрограммный маркони; в шкафу среди прочих висело старое платье жены
а-ля версаче, отстроченное зингером; в морозильнике линде ждала своего
часа запотевшая бутылка Менделеева; на табуретке рядом лежал
первопечатник Фёдоров; за окошком радовался потеплению цельсий… Весь
мир, куда ни глянь, был наполнен насилием и угнетением. И всё, всё, что
напридумывали насильники, было направлено исключительно на одно – на
угнетение женщин. Даже стиральные и посудомоечные машины. Даже
профеминистические законы, принятые патриархальными угнетателями в
последние десятилетия, и те были направлены целиком на скрытое угнетение
женщин.
винцо, а в небе над ними летали Туполевы и Илюшины; с потолка светил
нитью накаливания эдисон; на электрической плите грел пищу фарадей;
рядом на стенке, ожидая вызова, висел белл; под окном ждал своего
хозяина форд с дизелем; где-то за стенкой чуть слышно играл моцарта
трёхпрограммный маркони; в шкафу среди прочих висело старое платье жены
а-ля версаче, отстроченное зингером; в морозильнике линде ждала своего
часа запотевшая бутылка Менделеева; на табуретке рядом лежал
первопечатник Фёдоров; за окошком радовался потеплению цельсий… Весь
мир, куда ни глянь, был наполнен насилием и угнетением. И всё, всё, что
напридумывали насильники, было направлено исключительно на одно – на
угнетение женщин. Даже стиральные и посудомоечные машины. Даже
профеминистические законы, принятые патриархальными угнетателями в
последние десятилетия, и те были направлены целиком на скрытое угнетение
женщин.
Two rapist-oppressor, brutalized by female blood, sat drinking
wine, and the Tupolevs and Ilyushins flew in the sky above them; from the ceiling
filament edison; Faraday warmed food on an electric stove;
a bell hung on the wall, waiting for a call; under the window waiting for his
the owner is a Ford with a diesel engine; somewhere behind the wall, Mozart played barely audibly
three-program marconi; in the closet, among others, hung his wife's old dress
a la versace, stitched with a zinger; in the freezer linda was waiting for her
a misted bottle of Mendeleev for an hour; lying on a stool next to
the first printer Fedorov; outside the window rejoiced at the warming of Celsius ...
the world, wherever you looked, was filled with violence and oppression. And everything, everything that
were invented by rapists, it was aimed exclusively at one thing - at
oppression of women. Even washing machines and dishwashers. Even
pro-feminist laws passed by patriarchal oppressors in
the last decades, and those were aimed entirely at latent oppression
women.
wine, and the Tupolevs and Ilyushins flew in the sky above them; from the ceiling
filament edison; Faraday warmed food on an electric stove;
a bell hung on the wall, waiting for a call; under the window waiting for his
the owner is a Ford with a diesel engine; somewhere behind the wall, Mozart played barely audibly
three-program marconi; in the closet, among others, hung his wife's old dress
a la versace, stitched with a zinger; in the freezer linda was waiting for her
a misted bottle of Mendeleev for an hour; lying on a stool next to
the first printer Fedorov; outside the window rejoiced at the warming of Celsius ...
the world, wherever you looked, was filled with violence and oppression. And everything, everything that
were invented by rapists, it was aimed exclusively at one thing - at
oppression of women. Even washing machines and dishwashers. Even
pro-feminist laws passed by patriarchal oppressors in
the last decades, and those were aimed entirely at latent oppression
women.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Яна Степанова
