Венеция IV: музыка лун и суперлужие
Сегодня в Венеции было очередное наводнение, на небе суперлуние, а хозяйка под шумок забрала у меня из комнаты пианино. Оно было маленькое, стояло у зеркала и отражалось во всех сделанных в комнате фотографиях. Будто предвкушая потерю, накануне из Питера я привезла свою губную гармошку в ля мажоре (может, это значит, что теперь все наладится?). Теперь у нас в квартире самое настоящее музыкальное сожительство: сард-студент-композитор, венецианец-бармен-певец и гармонически-неугормонная я, поющая в душе (расставляйте ударение сами).
Главного уличного музыканта Венеции зовут Джорджо. Он раньше успешно пел и играл в известной рок-группе, но в какой-то момент сломался, застрял где-то между алкоголизмом и гениальностью и теперь ходит по ночной Венеции с разбитой гитарой, раскатистым плачем и итальянскими шедеврами, которые для меня были откровенным открытием, ибо ни одного местного исполнителя, который казался мне по русской памяти легендой, здесь не признают. В последний раз мы встречались с Джорждо на пустынной площади под стеной Арсенала, будто созданной, чтобы к ней приставляли вереницы на расстрел. Здесь мы впервые в его биографии пели русские песни и впервые в моей биографии курили гашиш. Он рассказывал мне с моим спутником истории о том, как беззаветно его любили женщины, и как он всем им предпочел гитару. На память об этой ночи в День всех святых осталось только фото меня с гитарой, как будто я что-то могу с ней делать кроме как фотографироваться. Джорждо в это время собирал на каменной земле рассыпанный трясущимися руками последний табак.
А познакомились мы на ночной Сан-Марко. Около 3 утра там собираются стойкие мужчины, работающие в пятизвездочных отелях неподалеку, они заказывают Джорждо свои любимые песни, за что угощают его пивом из единственной на всю округу открытой забегаловки, и кричат на всю огромную пустую площадь проклятия в адрес тех, кто днем не дают на ней зернышку упасть.
В рабочее время площадь Сан-Марко – как театральное фойе в антракте - кругами ходят напыщенные от грандиозности места шпильки и трости – только пространства раз в сто больше. Одновременно там играют от 2 до 4 оркестров, в центре площади есть точка, где слышно всех, но в остальной части пьяццы они удивительным образом не перебивают друг друга. Исполняемое ими скрипично-духовое поппури слышно из окон музея Коррер, обтягивающего длинную сторону Сан Марко словно Главный штаб на Дворцовой. Произведения Тинторетто, Тициана, Веронезе, Кановы и других муниципальных гениев – под аккомпанемент Чайковского или, например, Вальса-бостона – особо изощренная доза эстетического наркотика.
Правда, когда во время ночного визита в пустую базилику Сан-Марко, усеянную византийскими золотыми мозаиками, в ответ на твои молитвы о вечном с пьяццы донеслись звуки танго Пьяццолы, захотелось плакать.
В самых же музыкальных местах Венеции – например, в театре Ла Фениче – помимо опер и концертов можно послушать бизнес- и научные конференции, в рамках которых музыкой звучат аплодисменты – в сумасшедшей акустике залов.
Я, как человек без музыки разве что спящий, в Венеции наушники долго не признавала – слушала город и море. Но в поисках новых извращенных сочетаний, технологии довели меня до прогулок по городу воды в сопровождении аудиокниг – под строки Ключевского о немытой и восхитительной России крайне меланхолически перепрыгиваются лужи - остатки утреннего наводнения и голуби – остатки незанятого ночного пространства.
А звуки музыки не оставят и во сне, наверное это всё желание повыть на луну, которая подошла сегодня неприлично близко. Только главное - выть в ля мажоре.
http://ferouza.tumblr.com/post/153197209233/венеция-iv-музыка-лун-или-суперлужие
Сегодня в Венеции было очередное наводнение, на небе суперлуние, а хозяйка под шумок забрала у меня из комнаты пианино. Оно было маленькое, стояло у зеркала и отражалось во всех сделанных в комнате фотографиях. Будто предвкушая потерю, накануне из Питера я привезла свою губную гармошку в ля мажоре (может, это значит, что теперь все наладится?). Теперь у нас в квартире самое настоящее музыкальное сожительство: сард-студент-композитор, венецианец-бармен-певец и гармонически-неугормонная я, поющая в душе (расставляйте ударение сами).
Главного уличного музыканта Венеции зовут Джорджо. Он раньше успешно пел и играл в известной рок-группе, но в какой-то момент сломался, застрял где-то между алкоголизмом и гениальностью и теперь ходит по ночной Венеции с разбитой гитарой, раскатистым плачем и итальянскими шедеврами, которые для меня были откровенным открытием, ибо ни одного местного исполнителя, который казался мне по русской памяти легендой, здесь не признают. В последний раз мы встречались с Джорждо на пустынной площади под стеной Арсенала, будто созданной, чтобы к ней приставляли вереницы на расстрел. Здесь мы впервые в его биографии пели русские песни и впервые в моей биографии курили гашиш. Он рассказывал мне с моим спутником истории о том, как беззаветно его любили женщины, и как он всем им предпочел гитару. На память об этой ночи в День всех святых осталось только фото меня с гитарой, как будто я что-то могу с ней делать кроме как фотографироваться. Джорждо в это время собирал на каменной земле рассыпанный трясущимися руками последний табак.
А познакомились мы на ночной Сан-Марко. Около 3 утра там собираются стойкие мужчины, работающие в пятизвездочных отелях неподалеку, они заказывают Джорждо свои любимые песни, за что угощают его пивом из единственной на всю округу открытой забегаловки, и кричат на всю огромную пустую площадь проклятия в адрес тех, кто днем не дают на ней зернышку упасть.
В рабочее время площадь Сан-Марко – как театральное фойе в антракте - кругами ходят напыщенные от грандиозности места шпильки и трости – только пространства раз в сто больше. Одновременно там играют от 2 до 4 оркестров, в центре площади есть точка, где слышно всех, но в остальной части пьяццы они удивительным образом не перебивают друг друга. Исполняемое ими скрипично-духовое поппури слышно из окон музея Коррер, обтягивающего длинную сторону Сан Марко словно Главный штаб на Дворцовой. Произведения Тинторетто, Тициана, Веронезе, Кановы и других муниципальных гениев – под аккомпанемент Чайковского или, например, Вальса-бостона – особо изощренная доза эстетического наркотика.
Правда, когда во время ночного визита в пустую базилику Сан-Марко, усеянную византийскими золотыми мозаиками, в ответ на твои молитвы о вечном с пьяццы донеслись звуки танго Пьяццолы, захотелось плакать.
В самых же музыкальных местах Венеции – например, в театре Ла Фениче – помимо опер и концертов можно послушать бизнес- и научные конференции, в рамках которых музыкой звучат аплодисменты – в сумасшедшей акустике залов.
Я, как человек без музыки разве что спящий, в Венеции наушники долго не признавала – слушала город и море. Но в поисках новых извращенных сочетаний, технологии довели меня до прогулок по городу воды в сопровождении аудиокниг – под строки Ключевского о немытой и восхитительной России крайне меланхолически перепрыгиваются лужи - остатки утреннего наводнения и голуби – остатки незанятого ночного пространства.
А звуки музыки не оставят и во сне, наверное это всё желание повыть на луну, которая подошла сегодня неприлично близко. Только главное - выть в ля мажоре.
http://ferouza.tumblr.com/post/153197209233/венеция-iv-музыка-лун-или-суперлужие
Venice IV: Music of the Moons and Super Service
Today in Venice there was another flood, there is a supermoon in the sky, and the hostess, on the sly, took the piano from my room. It was small, stood by the mirror and was reflected in all the photographs taken in the room. As if anticipating a loss, the day before from St. Petersburg I brought my harmonica in A major (maybe this means that now everything will work out?). Now we have a real musical cohabitation in our apartment: a sard-student-composer, a Venetian-bartender-singer and a harmoniously non-hormone me singing in the shower (put the stress yourself).
The main street musician in Venice is called Giorgio. He used to successfully sing and play in a famous rock band, but at some point he broke down, got stuck somewhere between alcoholism and genius and now walks around Venice at night with a broken guitar, rolling crying and Italian masterpieces, which for me were a frank discovery , because not a single local performer, who seemed to me to be a legend from Russian memory, is not recognized here. The last time we met with Giorgio was in a deserted square under the wall of the Arsenal, as if it was created to be put on lines to be shot. Here we sang Russian songs for the first time in his biography and smoked hashish for the first time in my biography. He told me with my companion stories about how selflessly women loved him, and how he preferred the guitar to all of them. In memory of this night on All Saints Day, there was only a photo of me with a guitar, as if I could do something with it except to take pictures. Giorgio at this time was collecting the last tobacco on the stone ground, scattered with shaking hands.
And we met at night San Marco. At about 3 in the morning, staunch men who work in five-star hotels nearby gather there, they order Giorgio their favorite songs, for which they treat him with beer from the only open eatery in the whole district, and shout curses at the entire huge empty square at those who do not give a grain to fall on it.
During working hours, Piazza San Marco is like a theatrical foyer during the intermission - pompous from the grandeur of the place pins and canes go around in circles - only the space is a hundred times more. At the same time, from 2 to 4 orchestras are playing there, in the center of the square there is a point where everyone is heard, but in the rest of the piazza, they surprisingly do not interrupt each other. The violin and brass potpourri they perform can be heard from the windows of the Correr Museum, which stretches across the long side of San Marco like the General Staff Building on Palace Square. The works of Tintoretto, Titian, Veronese, Canova and other municipal geniuses - to the accompaniment of Tchaikovsky or, for example, Waltz-Boston - are a particularly sophisticated dose of aesthetic drug.
True, when, during a night visit to the empty Basilica of San Marco, dotted with Byzantine gold mosaics, in response to your prayers for eternal, the sounds of Piazzola's tango were heard from the Piazza, I wanted to cry.
In the most musical places in Venice - for example, in the La Fenice Theater - in addition to operas and concerts, you can listen to business and scientific conferences, during which applause sounds like music - in the crazy acoustics of the halls.
As a person without music, except perhaps asleep, I did not recognize headphones for a long time in Venice - I listened to the city and the sea. But in search of new perverted combinations, technologies brought me to walks through the city of water, accompanied by audiobooks - under Klyuchevsky's lines about unwashed and delightful Russia, puddles are extremely melancholy jumping over - the remnants of the morning flood and pigeons - the remains of unoccupied night space.
And the sounds of music will not leave even in a dream, perhaps this is all the desire to howl at the moon, which has come indecently close today. Only the main thing is to howl in A major.
http://ferouza.tumblr.com/post/153197209233/venice-iv-music-moon-or-superservice
Today in Venice there was another flood, there is a supermoon in the sky, and the hostess, on the sly, took the piano from my room. It was small, stood by the mirror and was reflected in all the photographs taken in the room. As if anticipating a loss, the day before from St. Petersburg I brought my harmonica in A major (maybe this means that now everything will work out?). Now we have a real musical cohabitation in our apartment: a sard-student-composer, a Venetian-bartender-singer and a harmoniously non-hormone me singing in the shower (put the stress yourself).
The main street musician in Venice is called Giorgio. He used to successfully sing and play in a famous rock band, but at some point he broke down, got stuck somewhere between alcoholism and genius and now walks around Venice at night with a broken guitar, rolling crying and Italian masterpieces, which for me were a frank discovery , because not a single local performer, who seemed to me to be a legend from Russian memory, is not recognized here. The last time we met with Giorgio was in a deserted square under the wall of the Arsenal, as if it was created to be put on lines to be shot. Here we sang Russian songs for the first time in his biography and smoked hashish for the first time in my biography. He told me with my companion stories about how selflessly women loved him, and how he preferred the guitar to all of them. In memory of this night on All Saints Day, there was only a photo of me with a guitar, as if I could do something with it except to take pictures. Giorgio at this time was collecting the last tobacco on the stone ground, scattered with shaking hands.
And we met at night San Marco. At about 3 in the morning, staunch men who work in five-star hotels nearby gather there, they order Giorgio their favorite songs, for which they treat him with beer from the only open eatery in the whole district, and shout curses at the entire huge empty square at those who do not give a grain to fall on it.
During working hours, Piazza San Marco is like a theatrical foyer during the intermission - pompous from the grandeur of the place pins and canes go around in circles - only the space is a hundred times more. At the same time, from 2 to 4 orchestras are playing there, in the center of the square there is a point where everyone is heard, but in the rest of the piazza, they surprisingly do not interrupt each other. The violin and brass potpourri they perform can be heard from the windows of the Correr Museum, which stretches across the long side of San Marco like the General Staff Building on Palace Square. The works of Tintoretto, Titian, Veronese, Canova and other municipal geniuses - to the accompaniment of Tchaikovsky or, for example, Waltz-Boston - are a particularly sophisticated dose of aesthetic drug.
True, when, during a night visit to the empty Basilica of San Marco, dotted with Byzantine gold mosaics, in response to your prayers for eternal, the sounds of Piazzola's tango were heard from the Piazza, I wanted to cry.
In the most musical places in Venice - for example, in the La Fenice Theater - in addition to operas and concerts, you can listen to business and scientific conferences, during which applause sounds like music - in the crazy acoustics of the halls.
As a person without music, except perhaps asleep, I did not recognize headphones for a long time in Venice - I listened to the city and the sea. But in search of new perverted combinations, technologies brought me to walks through the city of water, accompanied by audiobooks - under Klyuchevsky's lines about unwashed and delightful Russia, puddles are extremely melancholy jumping over - the remnants of the morning flood and pigeons - the remains of unoccupied night space.
And the sounds of music will not leave even in a dream, perhaps this is all the desire to howl at the moon, which has come indecently close today. Only the main thing is to howl in A major.
http://ferouza.tumblr.com/post/153197209233/venice-iv-music-moon-or-superservice
У записи 20 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Кристина Емельяненко
