- Водоплясов! Ты знаешь какая у тебя фамилия? Водоплясов! То есть, "пляшущий по воде", понимаешь? То есть, легкий, воздушный. А ты что пишешь мне здесь ежедневно? Слово "шинель" через две буквы "е"?! Ты чего, Водоплясов?!
Я через полуоткрытую дверь каюты слышу, как начштаба отчитывает молодого писаря.
- Слушай меня, Водоплясов! В русском языке есть слова. Их там много. Среди них попадаются глаголы и существительные. А есть прилагательные, понимаешь? А? И есть наречия, числительные, местоимения. Они существуют отдельно. Это ясно? Хорошо. Уже хорошо. Уже небезнадежно, Водоплясов. А когда их, эти самые слова, составляют вместе, получаются предложения, где есть сказуемые, подлежащие и прочая светотень. И все это русский язык. Это наш с тобой язык. У нас великий язык, Водоплясов! В нем переставь местами сказуемое и подлежащие и появиться интонация. Вот смотри: "Наша Маша горько плачет" и "Плачет Маша горько... наша". А? Это же поэзия, сиськи на плетень! Былины, мамина норка! А есть предложение в одно только слово. Смотри: "Вечереет. Моросит. Потемнело". Одно слово, а сколько в нем всякой великой ерунды! Ты чувствуешь? Да ни хрена ты не чувствуешь! У тебя ведь член можно сломать, пока до конца абзаца доберешься! Где тебя научили так писать?! Кто тебя научил?! Покажи мне его, и я его убью! Зверски зарежу! Я его расковыряю. Я отомщу за тебя, Водоплясов! За твое неполноценное среднее образование. Когда я читаю
все, что ты тут навалял, я же чешусь весь в нескромных местах многократно!..
Я отхожу от двери. Я думаю о Водоплясове и начальнике штаба, и о том, что они, в сущности, очень подходят друг другу. Мало того, пожалуй друг без друга они уже не могут существовать, потому что не могут обойтись без этих обоюдных встряхиваний, и еще я думаю о том, как все в этом мире устроено таким замечательным образом. Как в калейдоскопе - чуть тронул картинку, и она сбивается только на какое-то неуловимое мгновение и только затем, чтоб опять сложиться в чудесный орнамент. В этом месте я вздыхаю - ах! А утром опять полуоткрытая дверь в каюту начальника штаба и из -за нее:
- Водоплясов! Ну - ка, иди, сука, опять сюда!..
И все, видите ли, с самого начала.
© Александр Покровский. 72 метра
Я через полуоткрытую дверь каюты слышу, как начштаба отчитывает молодого писаря.
- Слушай меня, Водоплясов! В русском языке есть слова. Их там много. Среди них попадаются глаголы и существительные. А есть прилагательные, понимаешь? А? И есть наречия, числительные, местоимения. Они существуют отдельно. Это ясно? Хорошо. Уже хорошо. Уже небезнадежно, Водоплясов. А когда их, эти самые слова, составляют вместе, получаются предложения, где есть сказуемые, подлежащие и прочая светотень. И все это русский язык. Это наш с тобой язык. У нас великий язык, Водоплясов! В нем переставь местами сказуемое и подлежащие и появиться интонация. Вот смотри: "Наша Маша горько плачет" и "Плачет Маша горько... наша". А? Это же поэзия, сиськи на плетень! Былины, мамина норка! А есть предложение в одно только слово. Смотри: "Вечереет. Моросит. Потемнело". Одно слово, а сколько в нем всякой великой ерунды! Ты чувствуешь? Да ни хрена ты не чувствуешь! У тебя ведь член можно сломать, пока до конца абзаца доберешься! Где тебя научили так писать?! Кто тебя научил?! Покажи мне его, и я его убью! Зверски зарежу! Я его расковыряю. Я отомщу за тебя, Водоплясов! За твое неполноценное среднее образование. Когда я читаю
все, что ты тут навалял, я же чешусь весь в нескромных местах многократно!..
Я отхожу от двери. Я думаю о Водоплясове и начальнике штаба, и о том, что они, в сущности, очень подходят друг другу. Мало того, пожалуй друг без друга они уже не могут существовать, потому что не могут обойтись без этих обоюдных встряхиваний, и еще я думаю о том, как все в этом мире устроено таким замечательным образом. Как в калейдоскопе - чуть тронул картинку, и она сбивается только на какое-то неуловимое мгновение и только затем, чтоб опять сложиться в чудесный орнамент. В этом месте я вздыхаю - ах! А утром опять полуоткрытая дверь в каюту начальника штаба и из -за нее:
- Водоплясов! Ну - ка, иди, сука, опять сюда!..
И все, видите ли, с самого начала.
© Александр Покровский. 72 метра
- Vodoplyasov! Do you know what your last name is? Vodoplyasov! That is, "dancing on the water", you know? That is, light, airy. What are you writing to me here every day? The word "overcoat" through two letters "e" ?! What are you doing, Vodoplyasov ?!
Through the half-open cabin door I hear the chief of staff scolding the young clerk.
- Listen to me, Vodoplyasov! There are words in Russian. There are many of them. Among them are verbs and nouns. And there are adjectives, you know? AND? And there are adverbs, numerals, pronouns. They exist separately. It is clear? Good. Already good. Not hopeless already, Vodoplyasov. And when they, these very words, are put together, sentences are obtained where there are predicates, subjects and other chiaroscuro. And all this is Russian. This is our language with you. We have a great language, Vodoplyasov! In it, rearrange the predicate and the subject and intonation appears. Look: "Our Masha is crying bitterly" and "Masha is crying bitterly ... ours." AND? It's poetry, boobs on the fence! Epics, mother's mink! And there is a sentence in only one word. Look: "It's getting dark. It is drizzling. It has darkened." One word, and how much great nonsense it contains! You feel? You don’t feel a damn thing! After all, your penis can be broken until you get to the end of the paragraph! Where did you learn to write like that ?! Who taught you ?! Show him to me and I will kill him! I'll slaughter you brutally! I pick it open. I will avenge you, Vodoplyasov! For your incomplete secondary education. When i read
everything that you piled here, but I scratch myself all over in immodest places many times! ..
I step away from the door. I think about Vodoplyasov and the chief of staff, and that they, in essence, are very suitable for each other. Moreover, perhaps they can no longer exist without each other, because they cannot do without these mutual shaking, and I also think about how everything in this world is arranged in such a wonderful way. As in a kaleidoscope - I slightly touched the picture, and it gets lost only for some elusive moment and only then, to again fold into a wonderful ornament. At this point I sigh - ah! And in the morning again the half-open door to the chief of staff's cabin and from behind it:
- Vodoplyasov! Well - come on, bitch, here again! ..
And everything, you see, from the very beginning.
© Alexander Pokrovsky. 72 meters
Through the half-open cabin door I hear the chief of staff scolding the young clerk.
- Listen to me, Vodoplyasov! There are words in Russian. There are many of them. Among them are verbs and nouns. And there are adjectives, you know? AND? And there are adverbs, numerals, pronouns. They exist separately. It is clear? Good. Already good. Not hopeless already, Vodoplyasov. And when they, these very words, are put together, sentences are obtained where there are predicates, subjects and other chiaroscuro. And all this is Russian. This is our language with you. We have a great language, Vodoplyasov! In it, rearrange the predicate and the subject and intonation appears. Look: "Our Masha is crying bitterly" and "Masha is crying bitterly ... ours." AND? It's poetry, boobs on the fence! Epics, mother's mink! And there is a sentence in only one word. Look: "It's getting dark. It is drizzling. It has darkened." One word, and how much great nonsense it contains! You feel? You don’t feel a damn thing! After all, your penis can be broken until you get to the end of the paragraph! Where did you learn to write like that ?! Who taught you ?! Show him to me and I will kill him! I'll slaughter you brutally! I pick it open. I will avenge you, Vodoplyasov! For your incomplete secondary education. When i read
everything that you piled here, but I scratch myself all over in immodest places many times! ..
I step away from the door. I think about Vodoplyasov and the chief of staff, and that they, in essence, are very suitable for each other. Moreover, perhaps they can no longer exist without each other, because they cannot do without these mutual shaking, and I also think about how everything in this world is arranged in such a wonderful way. As in a kaleidoscope - I slightly touched the picture, and it gets lost only for some elusive moment and only then, to again fold into a wonderful ornament. At this point I sigh - ah! And in the morning again the half-open door to the chief of staff's cabin and from behind it:
- Vodoplyasov! Well - come on, bitch, here again! ..
And everything, you see, from the very beginning.
© Alexander Pokrovsky. 72 meters
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Башлаков
