В болдинских просторах на опушке
Средь берез, рябины и ольхи
Написал поэт товарищ Пушкин
Неполиткорректные стихи.
Удалившись от столицы шумной,
Занимался Пушкин ерундой:
Пасквиль сочинял неостроумный —
Про попа с работником Балдой.
В этом тексте не прошел он мимо
Нездоровых экстремистских тем.
И разжег такую нетерпимость,
Что нагадил в душу сразу всем.
Хамски, неумело и нескладно,
За собой не чувствуя вины,
Выставил поэт тупым и жадным
Духовенство всей своей страны.
В недрах кучерявой черепушки
Сочинился откровенный бред.
Как же это так, товарищ Пушкин?
А еще, казалось бы, поэт.
Поп в поэме выглядел дебилом.
Церковь — некультурна и тупа.
Сколько непочтительности было
В жизнеописаниях попа!
А поэт еще добавил грязи
В откровенном кризисе идей:
Описал финансовые связи
С бандформированием чертей!
И в финале от удара по лбу
Этот поп совсем безумным стал.
Ты бы, Пушкин, блоги лучше вел бы.
Или книжки умные читал.
Вот в какие "творческие выси"
Был поэт болезненно влеком!
И в итоге мы имеем высер,
Говоря приличным языком.
Осрамился перед всей отчизной,
Показав бездарность вместе с тем.
Не гонялся б ты за дешевизной
Конъюнктурных и чернушных тем!
Ишь, насочинял, роняя слюни,
пачкая простой бумажный лист.
Прямо как какой-нибудь Акунин —
Злобный и бездарный оранжист.
Ты зачем под видом эвфемизмов
Впариваешь, гражданин поэт,
Несомненный признак экстремизма
В каждый зарифмованный куплет?
Возбуждая этим в общей массе
(той, что называется толпа)
Ненависть к определенной рясе
И иному признаку попа?
Эта провокация поэта
Выглядит, как я судить могу,
Типа одиночного пикета —
Только у читателя в мозгу.
А ведь где бы ни произносили
Эти экстремистские слова,
Есть у нас статья УК России
Номер двести восемьдесят два.
Можно получить на всю катушку,
Если кто об этом сообщит.
От таких, как ты, товарищ Пушкин,
Изолятор следственный трещит.
Вреден, некрасив и непотребен,
И реально кончится бедой
Этот твой, простите, панк-молебен —
О попе с работником Балдой.
Просто надо думать головою.
Чтоб не оказаться вдруг, шутя,
Там, где буря мглою небо кроет,
Вечно вихри снежные крутя.
Потому что церковь — не игрушка.
Сам потом завоешь от тоски:
Няня, — скажешь, — няня, где же кружка,
Миска, ложка, паспорт и носки?
Так что в рамках действующих правил
В наш терпимый толерантный век
Пушкина как следует поправил
Компетентный в этом человек:
Чтоб в сюжете не было агиток,
Чтоб из текста исключить вражду,
Чтоб как Бхагавад, простите, Гиту
Томский суд не расценил Балду.
В целом сохранилась вся интрига
И не тронут авторский сюжет.
Но теперь исправленная книга
сможет без проблем увидеть свет.
Правок было внесено немного:
Только криминал исправить чтоб.
Черти превратились в бандерлогов.
Стал герой Навальный, а не поп.
Попадья, попенок и поповна
В этой новой версии другой
Превратились в блогеров, дословно:
Alex Exler, Dolboeb, Drugoi...
А взамен героя-шарлатана
С некрасивым именем Балда —
Шесть мигрантов из Таджикистана
С биржи соискателей труда.
И немножко их, родных и близких.
Все, конечно, с визой годовой.
Все, конечно, с временной пропиской.
Все, конечно, с книжкой трудовой.
С медицинской книжкой, также чистой
От туберкулеза и чумы:
Эти правки с грамотным юристом
Долго согласовывали мы.
А назвали: "Сколково и Путин",
Этим самым в корне превратив
Книгу, хулиганскую по сути,
В яркий федеральный позитив.
И настолько книга лучше стала,
Что людей потянет как магнит!
И к началу съемок сериала
Пушкин будет просто знаменит.
Л. Каганов.
Если кто не в теме - РПЦ одобрила переиздание сказки Пушкина "О попе и р
Средь берез, рябины и ольхи
Написал поэт товарищ Пушкин
Неполиткорректные стихи.
Удалившись от столицы шумной,
Занимался Пушкин ерундой:
Пасквиль сочинял неостроумный —
Про попа с работником Балдой.
В этом тексте не прошел он мимо
Нездоровых экстремистских тем.
И разжег такую нетерпимость,
Что нагадил в душу сразу всем.
Хамски, неумело и нескладно,
За собой не чувствуя вины,
Выставил поэт тупым и жадным
Духовенство всей своей страны.
В недрах кучерявой черепушки
Сочинился откровенный бред.
Как же это так, товарищ Пушкин?
А еще, казалось бы, поэт.
Поп в поэме выглядел дебилом.
Церковь — некультурна и тупа.
Сколько непочтительности было
В жизнеописаниях попа!
А поэт еще добавил грязи
В откровенном кризисе идей:
Описал финансовые связи
С бандформированием чертей!
И в финале от удара по лбу
Этот поп совсем безумным стал.
Ты бы, Пушкин, блоги лучше вел бы.
Или книжки умные читал.
Вот в какие "творческие выси"
Был поэт болезненно влеком!
И в итоге мы имеем высер,
Говоря приличным языком.
Осрамился перед всей отчизной,
Показав бездарность вместе с тем.
Не гонялся б ты за дешевизной
Конъюнктурных и чернушных тем!
Ишь, насочинял, роняя слюни,
пачкая простой бумажный лист.
Прямо как какой-нибудь Акунин —
Злобный и бездарный оранжист.
Ты зачем под видом эвфемизмов
Впариваешь, гражданин поэт,
Несомненный признак экстремизма
В каждый зарифмованный куплет?
Возбуждая этим в общей массе
(той, что называется толпа)
Ненависть к определенной рясе
И иному признаку попа?
Эта провокация поэта
Выглядит, как я судить могу,
Типа одиночного пикета —
Только у читателя в мозгу.
А ведь где бы ни произносили
Эти экстремистские слова,
Есть у нас статья УК России
Номер двести восемьдесят два.
Можно получить на всю катушку,
Если кто об этом сообщит.
От таких, как ты, товарищ Пушкин,
Изолятор следственный трещит.
Вреден, некрасив и непотребен,
И реально кончится бедой
Этот твой, простите, панк-молебен —
О попе с работником Балдой.
Просто надо думать головою.
Чтоб не оказаться вдруг, шутя,
Там, где буря мглою небо кроет,
Вечно вихри снежные крутя.
Потому что церковь — не игрушка.
Сам потом завоешь от тоски:
Няня, — скажешь, — няня, где же кружка,
Миска, ложка, паспорт и носки?
Так что в рамках действующих правил
В наш терпимый толерантный век
Пушкина как следует поправил
Компетентный в этом человек:
Чтоб в сюжете не было агиток,
Чтоб из текста исключить вражду,
Чтоб как Бхагавад, простите, Гиту
Томский суд не расценил Балду.
В целом сохранилась вся интрига
И не тронут авторский сюжет.
Но теперь исправленная книга
сможет без проблем увидеть свет.
Правок было внесено немного:
Только криминал исправить чтоб.
Черти превратились в бандерлогов.
Стал герой Навальный, а не поп.
Попадья, попенок и поповна
В этой новой версии другой
Превратились в блогеров, дословно:
Alex Exler, Dolboeb, Drugoi...
А взамен героя-шарлатана
С некрасивым именем Балда —
Шесть мигрантов из Таджикистана
С биржи соискателей труда.
И немножко их, родных и близких.
Все, конечно, с визой годовой.
Все, конечно, с временной пропиской.
Все, конечно, с книжкой трудовой.
С медицинской книжкой, также чистой
От туберкулеза и чумы:
Эти правки с грамотным юристом
Долго согласовывали мы.
А назвали: "Сколково и Путин",
Этим самым в корне превратив
Книгу, хулиганскую по сути,
В яркий федеральный позитив.
И настолько книга лучше стала,
Что людей потянет как магнит!
И к началу съемок сериала
Пушкин будет просто знаменит.
Л. Каганов.
Если кто не в теме - РПЦ одобрила переиздание сказки Пушкина "О попе и р
In the Boldin open spaces at the edge
Among birches, mountain ash and alder
Written by the poet Comrade Pushkin
Politically incorrect verses.
Moving away from the noisy capital,
Pushkin was engaged in nonsense:
The lampoon was invented by the non-witty -
About the priest with the worker Balda.
In this text he did not pass by
Unhealthy extremist topics.
And ignited such intolerance
That shit into everyone's soul at once.
Boorish, clumsy and awkward,
Feeling no guilt behind myself,
Made the poet stupid and greedy
The clergy of their entire country.
In the bowels of a curly skull
Outright delirium was composed.
How is this so, comrade Pushkin?
And also, it would seem, a poet.
Pop in the poem looked like a moron.
The church is uncivilized and stupid.
How much disrespect was
In the biographies of the priest!
And the poet also added dirt
In an outright crisis of ideas:
Described financial ties
With the bandit formation of devils!
And in the finale from a blow to the forehead
This pop became completely insane.
You would, Pushkin, blog better.
Or I read smart books.
These are the "creative heights"
The poet was painfully attracted!
And in the end we have vyser,
Speaking in decent language.
Disgraced before all the fatherland,
Showing mediocrity at the same time.
You wouldn't be chasing cheapness
Convenient and dark themes!
Look, I composed, drooling,
messing up a plain paper sheet.
Just like some Akunin -
Spiteful and mediocre Orangeman.
Why are you under the guise of euphemisms
You bet, citizen poet,
A sure sign of extremism
Every rhymed verse?
Exciting this in the general mass
(the one called the crowd)
Hatred of a certain cassock
And another sign of the priest?
This provocation of the poet
Looks like I can tell
Single picket type -
Only in the mind of the reader.
But wherever they say
These extremist words
We have an article of the Criminal Code of Russia
Number two hundred eighty two.
You can get it to the fullest,
If anyone informs about it.
From people like you, comrade Pushkin,
The investigative isolation ward is bursting.
Harmful, ugly and obscene,
And it really ends in trouble
This is your, sorry, punk prayer -
About the priest with the worker Balda.
You just have to think with your head.
So as not to suddenly appear, joking,
Where the storm covers the sky with darkness,
Always whirling snow whirlwinds.
Because the church is not a toy.
Then you will win from melancholy:
Nanny, - you say - nanny, where is the mug,
Bowl, spoon, passport and socks?
So within the current rules
In our tolerant, tolerant age
Pushkin properly corrected
Competent person in this:
So that there are no agitation in the plot,
To exclude enmity from the text,
So as Bhagavad, excuse me, Gita
The Tomsk court did not assess Balda.
In general, the whole intrigue was preserved
And the author's plot is not touched.
But now the revised book
will be able to see the light without any problems.
Few changes were made:
Just fix the crime to.
The devils have turned into Banderlog.
Navalny became a hero, not a priest.
Popadya, popenok and priest
This new version has a different
We turned into bloggers, literally:
Alex Exler, Dolboeb, Drugoi ...
And instead of a charlatan hero
With the ugly name Balda -
Six migrants from Tajikistan
From the jobseekers exchange.
And a little of them, relatives and friends.
All, of course, with a one-year visa.
All, of course, with a temporary registration.
All, of course, with a work book.
With a medical record, also clean
For tuberculosis and plague:
These edits with a competent lawyer
We agreed for a long time.
And they called it: "Skolkovo and Putin"
By doing this, radically transforming
A book, hooligan in essence,
In a bright federal positive.
And the book has become so much better
That people will be pulled like a magnet!
And by the beginning of filming
Pushkin will be simply famous.
L. Kaganov.
If anyone is not in the subject - the Russian Orthodox Church approved the re-edition of Pushkin's fairy tale "
Among birches, mountain ash and alder
Written by the poet Comrade Pushkin
Politically incorrect verses.
Moving away from the noisy capital,
Pushkin was engaged in nonsense:
The lampoon was invented by the non-witty -
About the priest with the worker Balda.
In this text he did not pass by
Unhealthy extremist topics.
And ignited such intolerance
That shit into everyone's soul at once.
Boorish, clumsy and awkward,
Feeling no guilt behind myself,
Made the poet stupid and greedy
The clergy of their entire country.
In the bowels of a curly skull
Outright delirium was composed.
How is this so, comrade Pushkin?
And also, it would seem, a poet.
Pop in the poem looked like a moron.
The church is uncivilized and stupid.
How much disrespect was
In the biographies of the priest!
And the poet also added dirt
In an outright crisis of ideas:
Described financial ties
With the bandit formation of devils!
And in the finale from a blow to the forehead
This pop became completely insane.
You would, Pushkin, blog better.
Or I read smart books.
These are the "creative heights"
The poet was painfully attracted!
And in the end we have vyser,
Speaking in decent language.
Disgraced before all the fatherland,
Showing mediocrity at the same time.
You wouldn't be chasing cheapness
Convenient and dark themes!
Look, I composed, drooling,
messing up a plain paper sheet.
Just like some Akunin -
Spiteful and mediocre Orangeman.
Why are you under the guise of euphemisms
You bet, citizen poet,
A sure sign of extremism
Every rhymed verse?
Exciting this in the general mass
(the one called the crowd)
Hatred of a certain cassock
And another sign of the priest?
This provocation of the poet
Looks like I can tell
Single picket type -
Only in the mind of the reader.
But wherever they say
These extremist words
We have an article of the Criminal Code of Russia
Number two hundred eighty two.
You can get it to the fullest,
If anyone informs about it.
From people like you, comrade Pushkin,
The investigative isolation ward is bursting.
Harmful, ugly and obscene,
And it really ends in trouble
This is your, sorry, punk prayer -
About the priest with the worker Balda.
You just have to think with your head.
So as not to suddenly appear, joking,
Where the storm covers the sky with darkness,
Always whirling snow whirlwinds.
Because the church is not a toy.
Then you will win from melancholy:
Nanny, - you say - nanny, where is the mug,
Bowl, spoon, passport and socks?
So within the current rules
In our tolerant, tolerant age
Pushkin properly corrected
Competent person in this:
So that there are no agitation in the plot,
To exclude enmity from the text,
So as Bhagavad, excuse me, Gita
The Tomsk court did not assess Balda.
In general, the whole intrigue was preserved
And the author's plot is not touched.
But now the revised book
will be able to see the light without any problems.
Few changes were made:
Just fix the crime to.
The devils have turned into Banderlog.
Navalny became a hero, not a priest.
Popadya, popenok and priest
This new version has a different
We turned into bloggers, literally:
Alex Exler, Dolboeb, Drugoi ...
And instead of a charlatan hero
With the ugly name Balda -
Six migrants from Tajikistan
From the jobseekers exchange.
And a little of them, relatives and friends.
All, of course, with a one-year visa.
All, of course, with a temporary registration.
All, of course, with a work book.
With a medical record, also clean
For tuberculosis and plague:
These edits with a competent lawyer
We agreed for a long time.
And they called it: "Skolkovo and Putin"
By doing this, radically transforming
A book, hooligan in essence,
In a bright federal positive.
And the book has become so much better
That people will be pulled like a magnet!
And by the beginning of filming
Pushkin will be simply famous.
L. Kaganov.
If anyone is not in the subject - the Russian Orthodox Church approved the re-edition of Pushkin's fairy tale "
У записи 1 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Шалимов
