Айн Рэнд - Атлант расправил плечи.
Одна из лучших книг, которые я читал. Ставлю ее, по меньшей мере, в один ряд с "1984", "О дивный новый мир", "451 градус по Фаренгейту".
"От каждого по способностям, каждому по потребностям. Мы проголосовали за этот план на большом собрании, пришли все работники завода, шесть тысяч человек. Никто из нас не знал, как будет работать план, но каждый думал, что другие это понимают.
...
Мы все – одна большая семья, говорили нам, мы все здесь заодно. Вот только не все работают у ацетиленового резака по десять часов кряду, и не у всех от этого болит живот. Что главное из способностей и что имеет преимущество из потребностей? Когда все идет в общий котел, вы же не можете позволить каждому решать, каковы его потребности, правда? Если так рассуждать, он может заявить, что ему необходима яхта ... Короче, решили, что ни у кого нет права оценивать собственные способности и потребности. Проголосовали за это. Да, мэм, мы голосовали за это на собраниях дважды в год. Как еще можно было все устроить? Представляете, что творилось на этих собраниях? На первом же мы обнаружили, что все как один превратились в попрошаек, потому что никто не мог требовать оплаты как законного заработка: у него не было прав, не было заработка, его труд ему не принадлежал, он принадлежал «семье», которая ничего не давала ему взамен, и единственное, что он мог предъявить – свою «потребность». То есть публично попросить удовлетворить его потребности как последний нищий, перечислив все свои трудности и страдания, от залатанных одеял до простуды жены, в надежде, что «семья» подаст ему милостыню.
...
Но и это еще не все. На этом собрании открылось и другое. За первое полугодие объем выпущенной заводом продукции упал на сорок процентов, поэтому было решено, что кто-то не получит «по потребности». Кто? Как решить? «Семья» проголосовала и за это решение. Они голосованием избрали лучших и присудили им работать дополнительное время каждый вечер в течение следующих шести месяцев. Сверхурочная работа без оплаты, потому что оплачивается не отработанное время, а потребности.
...
Нужно ли мне говорить, что случилось потом и в кого стали превращаться мы, те, кто раньше были людьми? Мы стали скрывать свои способности, замедлять работу и пристально следить за тем, чтобы не сделать дневную норму лучше или быстрее соседа. Нам просто не оставалось ничего другого, ведь мы знали: если станем выкладываться на «семью», то не получим за это ни благодарности, ни вознаграждения, а одно лишь наказание. Мы знали, стоит любому засранцу загубить партию моторов и принести компании убыток – неважно, из-за своей небрежности или из-за некомпетентности – трудиться по ночам и по воскресеньям придется нам. Поэтому мы старались работать не лучшим образом.
...
А что они толковали нам про жестокую конкуренцию в экономике свободного предпринимательства, когда люди стремятся сделать лучше и больше других? Жестокая, говорите? Они увидели, на что она похожа, когда мы все соревновались друг с другом, кто хуже сделает свою работу.
...
Всякий, кто пытался играть честно, отказывал себе во всем. Он терял вкус к удовольствиям, боялся выкурить десятицентовую сигаретку или сжевать пластинку жвачки, беспокоясь о том, что кому-то этот десятицентовик нужен больше, чем ему. Он стыдился за каждый проглоченный кусок хлеба – ведь он оплачен ночной сменой другого человека, и эта еда ему не принадлежит. Он предпочитал быть обманутым, чем обманывать самому, быть жертвой, а не кровопийцей. Он не женился, не забирал в свой дом родственников, чтобы не обременять «семью». Кроме того, если у него еще оставалось чувство ответственности, он не мог завести детей, не мог ничего планировать, ничего обещать, ни на что рассчитывать. Но безответственные типы пустились во все тяжкие. Они рожали детей, брюхатили девушек, тащили к себе дальних родственников со всей страны, каждую беременную незамужнюю сестру, чтобы получить новое «пособие по нетрудоспособности», они находили у себя все больше болезней, портили одежду, мебель, дома. Что такого, черт возьми, «семья» за все заплатит! Они находили столько новых «потребностей», сколько все остальные и придумать не могли, они развивали в себе эту способность, свой единственный талант.
...
Любовь к братьям? Вот когда мы научились ненавидеть братьев впервые в жизни. Мы стали ненавидеть их за каждый съеденный ими кусок, за каждое маленькое удовольствие, что им выпадало. За новую сорочку, за шляпку жены, за вечеринку, за покрашенный дом, ведь все это было отнято у нас, оплачено ценой наших лишений, самоограничения, голода. Мы стали следить друг за другом, в надежде уличить во лжи, в притязаниях на незаслуженные нужды, чтобы урезать чужие пособия на следующем собрании. Мы завели стукачей, доносивших, например, о тайно купленной индейке для воскресного семейного обеда, за которую, скорее всего, заплатили деньгами, выигранными в азартные игры. Мы стали вмешиваться в чужую жизнь. Мы провоцировали семейные ссоры, чтобы выбросить вон кого-нибудь из родственников. Как только мы видели, что мужчина ухаживает за девушкой, мы делали его жизнь невыносимой. Мы расстроили немало помолвок. Мы не хотели, чтобы заключались браки, мы не желали кормить нахлебников.
...
Сначала я удивлялся. Как может получиться, что образованные, культурные, известные люди могут совершить такую большую ошибку и искренне проповедовать подобную мерзость. Ведь пяти минут размышлений хватит понять, к чему она приведет на практике. Теперь я понимаю, что они творили это не по ошибке. .... Не было человека, кто, голосуя за план, не думал бы о том, что под эту музыку он захапает часть прибыли более способных людей. Не слишком богатые и умные думали: есть люди поумнее и побогаче, от которых им перепадет часть их богатства и ума. Но, думая о получении незаслуженных выгод от тех, кто стоял выше них, люди забывали о других, кто стоял ниже, также рассчитывая на незаслуженные блага. Рабочий, возомнивший, что может рассчитывать на лимузин, как у его босса, забывал о бродягах и нищих, которые непременно завопят, что им необходимы такие же холодильники, как у него. Вот в чем состоял истинный мотив нашего голосования, но нам было неприятно так думать. Однако чем меньше нам нравилось так думать, тем громче мы вопили о своей любви к общему благу."
Одна из лучших книг, которые я читал. Ставлю ее, по меньшей мере, в один ряд с "1984", "О дивный новый мир", "451 градус по Фаренгейту".
"От каждого по способностям, каждому по потребностям. Мы проголосовали за этот план на большом собрании, пришли все работники завода, шесть тысяч человек. Никто из нас не знал, как будет работать план, но каждый думал, что другие это понимают.
...
Мы все – одна большая семья, говорили нам, мы все здесь заодно. Вот только не все работают у ацетиленового резака по десять часов кряду, и не у всех от этого болит живот. Что главное из способностей и что имеет преимущество из потребностей? Когда все идет в общий котел, вы же не можете позволить каждому решать, каковы его потребности, правда? Если так рассуждать, он может заявить, что ему необходима яхта ... Короче, решили, что ни у кого нет права оценивать собственные способности и потребности. Проголосовали за это. Да, мэм, мы голосовали за это на собраниях дважды в год. Как еще можно было все устроить? Представляете, что творилось на этих собраниях? На первом же мы обнаружили, что все как один превратились в попрошаек, потому что никто не мог требовать оплаты как законного заработка: у него не было прав, не было заработка, его труд ему не принадлежал, он принадлежал «семье», которая ничего не давала ему взамен, и единственное, что он мог предъявить – свою «потребность». То есть публично попросить удовлетворить его потребности как последний нищий, перечислив все свои трудности и страдания, от залатанных одеял до простуды жены, в надежде, что «семья» подаст ему милостыню.
...
Но и это еще не все. На этом собрании открылось и другое. За первое полугодие объем выпущенной заводом продукции упал на сорок процентов, поэтому было решено, что кто-то не получит «по потребности». Кто? Как решить? «Семья» проголосовала и за это решение. Они голосованием избрали лучших и присудили им работать дополнительное время каждый вечер в течение следующих шести месяцев. Сверхурочная работа без оплаты, потому что оплачивается не отработанное время, а потребности.
...
Нужно ли мне говорить, что случилось потом и в кого стали превращаться мы, те, кто раньше были людьми? Мы стали скрывать свои способности, замедлять работу и пристально следить за тем, чтобы не сделать дневную норму лучше или быстрее соседа. Нам просто не оставалось ничего другого, ведь мы знали: если станем выкладываться на «семью», то не получим за это ни благодарности, ни вознаграждения, а одно лишь наказание. Мы знали, стоит любому засранцу загубить партию моторов и принести компании убыток – неважно, из-за своей небрежности или из-за некомпетентности – трудиться по ночам и по воскресеньям придется нам. Поэтому мы старались работать не лучшим образом.
...
А что они толковали нам про жестокую конкуренцию в экономике свободного предпринимательства, когда люди стремятся сделать лучше и больше других? Жестокая, говорите? Они увидели, на что она похожа, когда мы все соревновались друг с другом, кто хуже сделает свою работу.
...
Всякий, кто пытался играть честно, отказывал себе во всем. Он терял вкус к удовольствиям, боялся выкурить десятицентовую сигаретку или сжевать пластинку жвачки, беспокоясь о том, что кому-то этот десятицентовик нужен больше, чем ему. Он стыдился за каждый проглоченный кусок хлеба – ведь он оплачен ночной сменой другого человека, и эта еда ему не принадлежит. Он предпочитал быть обманутым, чем обманывать самому, быть жертвой, а не кровопийцей. Он не женился, не забирал в свой дом родственников, чтобы не обременять «семью». Кроме того, если у него еще оставалось чувство ответственности, он не мог завести детей, не мог ничего планировать, ничего обещать, ни на что рассчитывать. Но безответственные типы пустились во все тяжкие. Они рожали детей, брюхатили девушек, тащили к себе дальних родственников со всей страны, каждую беременную незамужнюю сестру, чтобы получить новое «пособие по нетрудоспособности», они находили у себя все больше болезней, портили одежду, мебель, дома. Что такого, черт возьми, «семья» за все заплатит! Они находили столько новых «потребностей», сколько все остальные и придумать не могли, они развивали в себе эту способность, свой единственный талант.
...
Любовь к братьям? Вот когда мы научились ненавидеть братьев впервые в жизни. Мы стали ненавидеть их за каждый съеденный ими кусок, за каждое маленькое удовольствие, что им выпадало. За новую сорочку, за шляпку жены, за вечеринку, за покрашенный дом, ведь все это было отнято у нас, оплачено ценой наших лишений, самоограничения, голода. Мы стали следить друг за другом, в надежде уличить во лжи, в притязаниях на незаслуженные нужды, чтобы урезать чужие пособия на следующем собрании. Мы завели стукачей, доносивших, например, о тайно купленной индейке для воскресного семейного обеда, за которую, скорее всего, заплатили деньгами, выигранными в азартные игры. Мы стали вмешиваться в чужую жизнь. Мы провоцировали семейные ссоры, чтобы выбросить вон кого-нибудь из родственников. Как только мы видели, что мужчина ухаживает за девушкой, мы делали его жизнь невыносимой. Мы расстроили немало помолвок. Мы не хотели, чтобы заключались браки, мы не желали кормить нахлебников.
...
Сначала я удивлялся. Как может получиться, что образованные, культурные, известные люди могут совершить такую большую ошибку и искренне проповедовать подобную мерзость. Ведь пяти минут размышлений хватит понять, к чему она приведет на практике. Теперь я понимаю, что они творили это не по ошибке. .... Не было человека, кто, голосуя за план, не думал бы о том, что под эту музыку он захапает часть прибыли более способных людей. Не слишком богатые и умные думали: есть люди поумнее и побогаче, от которых им перепадет часть их богатства и ума. Но, думая о получении незаслуженных выгод от тех, кто стоял выше них, люди забывали о других, кто стоял ниже, также рассчитывая на незаслуженные блага. Рабочий, возомнивший, что может рассчитывать на лимузин, как у его босса, забывал о бродягах и нищих, которые непременно завопят, что им необходимы такие же холодильники, как у него. Вот в чем состоял истинный мотив нашего голосования, но нам было неприятно так думать. Однако чем меньше нам нравилось так думать, тем громче мы вопили о своей любви к общему благу."
Ayn Rand - Atlas squared his shoulders.
One of the best books I've read. I put it at least on a par with 1984, Brave New World, Fahrenheit 451.
“From each according to his ability, to each according to his needs. We voted for this plan at a large meeting, all the workers of the plant came, six thousand people. None of us knew how the plan would work, but each thought that the others understood it.
...
We are all one big family, they told us, we are all here at the same time. But not everyone works with an acetylene cutter for ten hours in a row, and not everyone has a stomach ache. What is the most important of the abilities and what is the priority of the needs? When everything goes to the same pot, you can't let everyone decide what their needs are, can you? If you think so, he can declare that he needs a yacht ... In short, they decided that no one has the right to assess their own abilities and needs. Voted for it. Yes ma'am, we voted for this in meetings twice a year. How else could everything be arranged? Can you imagine what happened at these meetings? At the first, we found that everyone as one turned into beggars, because no one could demand payment as legitimate earnings: he had no rights, there was no earnings, his labor did not belong to him, he belonged to the "family", which was nothing gave him in return, and the only thing he could present was his "need." That is, to publicly ask to satisfy his needs as the last beggar, listing all his difficulties and suffering, from patched blankets to his wife's cold, in the hope that the "family" will give him alms.
...
But that's not all. Another thing was revealed at this meeting. During the first half of the year, the volume of products manufactured by the plant fell by forty percent, so it was decided that someone would not receive "on demand". Who! How to solve? The "family" also voted for this decision. They voted on the best and assigned them to work extra time every evening for the next six months. Overtime work without pay, because it is not the hours worked, but the needs that are paid.
...
Do I need to say what happened next and into whom did we, those who used to be people, begin to turn? We began to hide our abilities, to slow down our work, and to be careful not to make our daily quota better or faster than our neighbor. We simply had nothing else to do, because we knew that if we put our all out on the "family", then we would not receive either gratitude or reward for this, but only one punishment. We knew if any asshole should ruin a batch of motors and bring the company a loss - whether due to our negligence or due to incompetence - we would have to work at night and on Sundays. Therefore, we tried to work not in the best way.
...
And what did they tell us about fierce competition in the free enterprise economy, when people strive to do better and more than others? Cruel, you say? They saw what she looked like when we all competed with each other to see who would do the worst job.
...
Anyone who tried to play fair denied himself everything. He lost his taste for pleasure, was afraid to smoke a dime cigarette or chew a piece of gum, worried that someone needed this dime more than he did. He was ashamed for every piece of bread he swallowed - after all, he was paid for by another person's night shift, and this food did not belong to him. He preferred to be deceived than to deceive himself, to be a victim, not a bloodsucker. He did not marry, did not take his relatives to his house, so as not to burden the "family". In addition, if he still had a sense of responsibility, he could not have children, he could not plan anything, promise nothing, count on nothing. But the irresponsible types went all out. They gave birth to children, belly girls, dragged their distant relatives from all over the country, each pregnant unmarried sister to receive a new "disability benefit", they found more and more diseases in themselves, spoiled clothes, furniture, houses. What the hell, "family" will pay for everything! They found as many new "needs" as everyone else could not think of, they developed this ability, their only talent.
...
Love for brothers? That's when we learned to hate brothers for the first time in our lives. We began to hate them for every bite they ate, for every little pleasure they got. For a new shirt, for a hat of my wife, for a party, for a painted house, because all this was taken from us, paid for at the price of our deprivation, self-restraint, hunger. We began to watch each other, hoping to convict of lies, of claims for undeserved needs, in order to cut off other people's benefits at the next meeting. We brought in informers who reported, for example, about a secretly bought turkey for a Sunday family dinner, for which, most likely, they paid with money won in gambling. We began to interfere with other people's life. We provoked family fights to get someone out of the family
One of the best books I've read. I put it at least on a par with 1984, Brave New World, Fahrenheit 451.
“From each according to his ability, to each according to his needs. We voted for this plan at a large meeting, all the workers of the plant came, six thousand people. None of us knew how the plan would work, but each thought that the others understood it.
...
We are all one big family, they told us, we are all here at the same time. But not everyone works with an acetylene cutter for ten hours in a row, and not everyone has a stomach ache. What is the most important of the abilities and what is the priority of the needs? When everything goes to the same pot, you can't let everyone decide what their needs are, can you? If you think so, he can declare that he needs a yacht ... In short, they decided that no one has the right to assess their own abilities and needs. Voted for it. Yes ma'am, we voted for this in meetings twice a year. How else could everything be arranged? Can you imagine what happened at these meetings? At the first, we found that everyone as one turned into beggars, because no one could demand payment as legitimate earnings: he had no rights, there was no earnings, his labor did not belong to him, he belonged to the "family", which was nothing gave him in return, and the only thing he could present was his "need." That is, to publicly ask to satisfy his needs as the last beggar, listing all his difficulties and suffering, from patched blankets to his wife's cold, in the hope that the "family" will give him alms.
...
But that's not all. Another thing was revealed at this meeting. During the first half of the year, the volume of products manufactured by the plant fell by forty percent, so it was decided that someone would not receive "on demand". Who! How to solve? The "family" also voted for this decision. They voted on the best and assigned them to work extra time every evening for the next six months. Overtime work without pay, because it is not the hours worked, but the needs that are paid.
...
Do I need to say what happened next and into whom did we, those who used to be people, begin to turn? We began to hide our abilities, to slow down our work, and to be careful not to make our daily quota better or faster than our neighbor. We simply had nothing else to do, because we knew that if we put our all out on the "family", then we would not receive either gratitude or reward for this, but only one punishment. We knew if any asshole should ruin a batch of motors and bring the company a loss - whether due to our negligence or due to incompetence - we would have to work at night and on Sundays. Therefore, we tried to work not in the best way.
...
And what did they tell us about fierce competition in the free enterprise economy, when people strive to do better and more than others? Cruel, you say? They saw what she looked like when we all competed with each other to see who would do the worst job.
...
Anyone who tried to play fair denied himself everything. He lost his taste for pleasure, was afraid to smoke a dime cigarette or chew a piece of gum, worried that someone needed this dime more than he did. He was ashamed for every piece of bread he swallowed - after all, he was paid for by another person's night shift, and this food did not belong to him. He preferred to be deceived than to deceive himself, to be a victim, not a bloodsucker. He did not marry, did not take his relatives to his house, so as not to burden the "family". In addition, if he still had a sense of responsibility, he could not have children, he could not plan anything, promise nothing, count on nothing. But the irresponsible types went all out. They gave birth to children, belly girls, dragged their distant relatives from all over the country, each pregnant unmarried sister to receive a new "disability benefit", they found more and more diseases in themselves, spoiled clothes, furniture, houses. What the hell, "family" will pay for everything! They found as many new "needs" as everyone else could not think of, they developed this ability, their only talent.
...
Love for brothers? That's when we learned to hate brothers for the first time in our lives. We began to hate them for every bite they ate, for every little pleasure they got. For a new shirt, for a hat of my wife, for a party, for a painted house, because all this was taken from us, paid for at the price of our deprivation, self-restraint, hunger. We began to watch each other, hoping to convict of lies, of claims for undeserved needs, in order to cut off other people's benefits at the next meeting. We brought in informers who reported, for example, about a secretly bought turkey for a Sunday family dinner, for which, most likely, they paid with money won in gambling. We began to interfere with other people's life. We provoked family fights to get someone out of the family
У записи 11 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Шалимов
