Я обещала написать о впечатлениях от эйфмановского "По ту сторону греха", на котором была в прошедшую субботу. Очень хотелось это сделать сразу же, в тот же вечер. Но я не смогла. С одной стороны, было слишком много эмоций и мыслей. С другой стороны - они все толпились в голове, заслоняя одна другую, и превращались в какой-то хаос. Вот прямо такое смятение души, знаете, очень в духе Достоевского. Я не могла уснуть в ту ночь до четырёх утра.
Я ждала, что это будет очень сильно. Но я всё же не подготовилась. Было больно. Было пронзительно откровенно. Было так, как будто ты невзначай подсмотрел в чужую душу, а там - отчаяние, страх и одиночество. И не знаешь теперь, что с этим делать, держишь всё это в руках и боишься - расплескать, разбить, испачкать. И молчать не можешь, и сказать о том, что увидел, тоже не можешь, настолько это глубоко и сокровенно.
Я не устану говорить "спасибо" [id5384993|Леониду Леонтьеву] за партию Алёши Карамазова. Лёня, это лучшее, что я видела и испытывала, правда. Я очень горжусь знакомством с тобой, не знаю, какими силами ты сделал это - но в этот вечер Алёша ожил для меня. До сих пор не могу подобрать нужного, правильного слова. Невинность, чистота, любовь, раскаяние, прощение - всё это было, но это звучит так сухо, как в рецензии или школьном сочинении. А как описать то чувство, когда перед тобой будто бы протёрли запотевшее стекло, и ты осознал, что мир, который ты видел только расплывчатыми цветными пятнами, на самом деле другой - резкий, чёткий и прозрачный?
Сергей Волобуев в роли Ивана был очень мощным, в некоторых сценах даже пугающим - в самом лучшем смысле этого слова (за что его всегда очень люблю). Дмитрий в исполнении Игоря Субботина был неудержим и отчаянен. Мария Абашова в партии Грушеньки совсем не совпала с моим впечатлением от книжной героини, но была прекрасна, особенно в первом акте, где воплотила всё буйство плотских страстей, и в сцене прощания с Дмитрием, такой сдержанной и трогательной.
И когда на поклонах зал встал, аплодируя, - только тогда я осознала весь масштаб происходящего. У всех этих людей в душе что-то перевернулось за прошедшие два с половиной часа.
Даже не буду пытаться что-то рассказывать о самой хореографии, о невероятных полётах и поддержках, о технике и чём-то ещё таком - это будет какое-то препарирование спектакля. Потому что он настолько целый и живой, как единый организм, что ничто нельзя отделить друг от друга, иначе начнёт кровоточить. Это определённо нужно увидеть и пережить, пропустить через себя весь оглушительный поток эмоций, идущий со сцены. Потому что это именно тот Достоевский, каким он должен быть - очищающий, прощающий и дающий надежду.
Я ждала, что это будет очень сильно. Но я всё же не подготовилась. Было больно. Было пронзительно откровенно. Было так, как будто ты невзначай подсмотрел в чужую душу, а там - отчаяние, страх и одиночество. И не знаешь теперь, что с этим делать, держишь всё это в руках и боишься - расплескать, разбить, испачкать. И молчать не можешь, и сказать о том, что увидел, тоже не можешь, настолько это глубоко и сокровенно.
Я не устану говорить "спасибо" [id5384993|Леониду Леонтьеву] за партию Алёши Карамазова. Лёня, это лучшее, что я видела и испытывала, правда. Я очень горжусь знакомством с тобой, не знаю, какими силами ты сделал это - но в этот вечер Алёша ожил для меня. До сих пор не могу подобрать нужного, правильного слова. Невинность, чистота, любовь, раскаяние, прощение - всё это было, но это звучит так сухо, как в рецензии или школьном сочинении. А как описать то чувство, когда перед тобой будто бы протёрли запотевшее стекло, и ты осознал, что мир, который ты видел только расплывчатыми цветными пятнами, на самом деле другой - резкий, чёткий и прозрачный?
Сергей Волобуев в роли Ивана был очень мощным, в некоторых сценах даже пугающим - в самом лучшем смысле этого слова (за что его всегда очень люблю). Дмитрий в исполнении Игоря Субботина был неудержим и отчаянен. Мария Абашова в партии Грушеньки совсем не совпала с моим впечатлением от книжной героини, но была прекрасна, особенно в первом акте, где воплотила всё буйство плотских страстей, и в сцене прощания с Дмитрием, такой сдержанной и трогательной.
И когда на поклонах зал встал, аплодируя, - только тогда я осознала весь масштаб происходящего. У всех этих людей в душе что-то перевернулось за прошедшие два с половиной часа.
Даже не буду пытаться что-то рассказывать о самой хореографии, о невероятных полётах и поддержках, о технике и чём-то ещё таком - это будет какое-то препарирование спектакля. Потому что он настолько целый и живой, как единый организм, что ничто нельзя отделить друг от друга, иначе начнёт кровоточить. Это определённо нужно увидеть и пережить, пропустить через себя весь оглушительный поток эмоций, идущий со сцены. Потому что это именно тот Достоевский, каким он должен быть - очищающий, прощающий и дающий надежду.
I promised to write about my impressions of Eifman's "Beyond Sin", which I attended last Saturday. I really wanted to do it right away, that very evening. But I couldn't. On the one hand, there were too many emotions and thoughts. On the other hand, they all crowded in my head, blocking one another, and turned into some kind of chaos. There is such a confusion of the soul, you know, very much in the spirit of Dostoevsky. I could not sleep that night until four in the morning.
I expected it to be very strong. But I still haven't prepared. It was painful. It was piercingly frank. It was as if you accidentally peeped into someone else's soul, and there - despair, fear and loneliness. And now you don't know what to do with it, you hold it all in your hands and you are afraid - to spill, break, stain. And you cannot be silent, and you cannot say what you saw, either, it is so deep and intimate.
I won't get tired of saying "thank you" [id5384993 | Leonid Leontiev] for the part of Alyosha Karamazov. Lyonya, this is the best thing that I have seen and experienced, really. I am very proud to meet you, I do not know with what forces you did it - but that evening Alyosha came to life for me. I still can't find the right word. Innocence, purity, love, remorse, forgiveness - all this was, but it sounds as dry as in a review or a school essay. And how to describe the feeling when the foggy glass was wiped in front of you, and you realized that the world that you saw only with blurry colored spots is in fact different - sharp, clear and transparent?
Sergei Volobuev in the role of Ivan was very powerful, in some scenes even frightening - in the best sense of the word (for which I always love him very much). Dmitry performed by Igor Subbotin was unstoppable and desperate. Maria Abashova in the role of Grushenka did not at all coincide with my impression of the book heroine, but she was beautiful, especially in the first act, where she embodied all the riot of carnal passions, and in the scene of farewell to Dmitry, so restrained and touching.
And when the audience stood on the bows, applauding, - only then I realized the full scale of what was happening. All these people had something in their souls that turned upside down in the past two and a half hours.
I will not even try to tell something about the choreography itself, about incredible flights and supports, about technique and something else like that - it will be some kind of preparation of the performance. Because it is so whole and alive, like a single organism, that nothing can be separated from each other, otherwise it will begin to bleed. It is definitely necessary to see and experience it, to let through the whole deafening stream of emotions coming from the stage. Because this is exactly the Dostoevsky that he should be - purifying, forgiving and giving hope.
I expected it to be very strong. But I still haven't prepared. It was painful. It was piercingly frank. It was as if you accidentally peeped into someone else's soul, and there - despair, fear and loneliness. And now you don't know what to do with it, you hold it all in your hands and you are afraid - to spill, break, stain. And you cannot be silent, and you cannot say what you saw, either, it is so deep and intimate.
I won't get tired of saying "thank you" [id5384993 | Leonid Leontiev] for the part of Alyosha Karamazov. Lyonya, this is the best thing that I have seen and experienced, really. I am very proud to meet you, I do not know with what forces you did it - but that evening Alyosha came to life for me. I still can't find the right word. Innocence, purity, love, remorse, forgiveness - all this was, but it sounds as dry as in a review or a school essay. And how to describe the feeling when the foggy glass was wiped in front of you, and you realized that the world that you saw only with blurry colored spots is in fact different - sharp, clear and transparent?
Sergei Volobuev in the role of Ivan was very powerful, in some scenes even frightening - in the best sense of the word (for which I always love him very much). Dmitry performed by Igor Subbotin was unstoppable and desperate. Maria Abashova in the role of Grushenka did not at all coincide with my impression of the book heroine, but she was beautiful, especially in the first act, where she embodied all the riot of carnal passions, and in the scene of farewell to Dmitry, so restrained and touching.
And when the audience stood on the bows, applauding, - only then I realized the full scale of what was happening. All these people had something in their souls that turned upside down in the past two and a half hours.
I will not even try to tell something about the choreography itself, about incredible flights and supports, about technique and something else like that - it will be some kind of preparation of the performance. Because it is so whole and alive, like a single organism, that nothing can be separated from each other, otherwise it will begin to bleed. It is definitely necessary to see and experience it, to let through the whole deafening stream of emotions coming from the stage. Because this is exactly the Dostoevsky that he should be - purifying, forgiving and giving hope.
У записи 22 лайков,
1 репостов,
450 просмотров.
1 репостов,
450 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгения Кукина
