Голая неприглядная Правда лежала на операционном столе, вся опутанная трубками и проводами.
Мазукта пошевелил пальцами в хирургических перчатках и приблизился к столу.
— Так, что у нас тут..?
Шамбамбукли прочитал данные с таблички.
— Фамилия и имя больного: Истина Правда. Избита. Зверски. Кроме того, над ней надругались.
— Вижу.
Мазукта склонился над избитой Истиной, осторожно прощупал её живот и помрачнел.
— Живота не пощадили! Придется резать Правде матку.
Правда застонала.
— Ребенок… мой…
— Она что, в сознании? — испугался Шамбамбукли.
— Нет. Бредит, — успокоил его Мазукта. — Ишь, ребенка пожалела! Сама, между прочим, виновата!
— То есть как? — не понял Шамбамбукли.
— Связалась с дурной компанией. Ну и как обычно: сначала там просто вольно обращались с Истиной, потом стали над ней издеваться, дергать и вертеть как попало, а потом… всем скопом познали Истину. А она, между тем, была тяжелая!
— Кем тяжелая?
— Уже неважно.
— Меня никто не любит, — сквозь сон пожаловалась Истина. — На голую… Правду… глаза закрывают.
Мазукта без комментариев вколол Правде полный шприц чего-то розового, и она снова обмякла. После этого сама операция не представляла трудностей — тем более, была уже привычна и отработана до мелочей.
— Идея, — сказал наконец Мазукта, покачивая на ладони плод. — Мертворожденная. Вот что бывает, когда насилуют Истину. Всегда.
Он прицепил на ручку младенцу дохлый номер и отправил в анатомичку.
— Посмотрим, вдруг из неё еще удастся что-нибудь полезное извлечь. Сейчас рождается столько нежизнеспособных идей! Возможно, отдельные части из этой смогут их спасти.
— А куда нам теперь? — спросил Шамбамбукли.
— Ну, на сегодня уже ничего серьезного. Осмотр пятой и седьмой палаты. Слепая Вера и безумная Надежда.
— А шестая палата..?
— А… — Мазукта обреченно махнул рукой. — В шестой уже никакие средства не помогут. Там лежит совсем безнадежная Любовь.
Отрывок из книги: Бормор Петр, «Игры демиургов»
Мазукта пошевелил пальцами в хирургических перчатках и приблизился к столу.
— Так, что у нас тут..?
Шамбамбукли прочитал данные с таблички.
— Фамилия и имя больного: Истина Правда. Избита. Зверски. Кроме того, над ней надругались.
— Вижу.
Мазукта склонился над избитой Истиной, осторожно прощупал её живот и помрачнел.
— Живота не пощадили! Придется резать Правде матку.
Правда застонала.
— Ребенок… мой…
— Она что, в сознании? — испугался Шамбамбукли.
— Нет. Бредит, — успокоил его Мазукта. — Ишь, ребенка пожалела! Сама, между прочим, виновата!
— То есть как? — не понял Шамбамбукли.
— Связалась с дурной компанией. Ну и как обычно: сначала там просто вольно обращались с Истиной, потом стали над ней издеваться, дергать и вертеть как попало, а потом… всем скопом познали Истину. А она, между тем, была тяжелая!
— Кем тяжелая?
— Уже неважно.
— Меня никто не любит, — сквозь сон пожаловалась Истина. — На голую… Правду… глаза закрывают.
Мазукта без комментариев вколол Правде полный шприц чего-то розового, и она снова обмякла. После этого сама операция не представляла трудностей — тем более, была уже привычна и отработана до мелочей.
— Идея, — сказал наконец Мазукта, покачивая на ладони плод. — Мертворожденная. Вот что бывает, когда насилуют Истину. Всегда.
Он прицепил на ручку младенцу дохлый номер и отправил в анатомичку.
— Посмотрим, вдруг из неё еще удастся что-нибудь полезное извлечь. Сейчас рождается столько нежизнеспособных идей! Возможно, отдельные части из этой смогут их спасти.
— А куда нам теперь? — спросил Шамбамбукли.
— Ну, на сегодня уже ничего серьезного. Осмотр пятой и седьмой палаты. Слепая Вера и безумная Надежда.
— А шестая палата..?
— А… — Мазукта обреченно махнул рукой. — В шестой уже никакие средства не помогут. Там лежит совсем безнадежная Любовь.
Отрывок из книги: Бормор Петр, «Игры демиургов»
The naked, unsightly Truth lay on the operating table, all entangled in tubes and wires.
Mazukta wiggled his surgical-gloved fingers and approached the table.
- So, what do we have here ..?
Shambambukli read the data from the tablet.
- Surname and name of the patient: Truth Truth. Beaten up. Brutally. In addition, she was abused.
- I see.
Mazukta bent over the beaten Truth, carefully felt her stomach and darkened.
- The belly was not spared! We'll have to cut Truth's uterus.
Truth groaned.
- Baby ... my ...
- Is she conscious? - Shambambukli was frightened.
- Not. Delusional, - Mazukta reassured him. - Look, I regretted the child! Itself, by the way, is to blame!
- That is, as? - did not understand Shambambukli.
- I got in touch with bad company. Well, as usual: at first there they simply treated the Truth freely, then they began to scoff at it, tug at it and twirl it at random, and then ... they all came to know the Truth. And she, meanwhile, was heavy!
- Who is heavy?
“It doesn't matter anymore.
“Nobody loves me,” Truth complained through a dream. - On naked ... Truth ... they close their eyes.
Without comment, Mazukta injected Pravda with a full syringe of something pink, and she went limp again. After that, the operation itself presented no difficulties - all the more, it was already familiar and worked out to the smallest detail.
“An idea,” Mazukta said finally, swinging the fruit in his palm. - Stillborn. This is what happens when the Truth is raped. Is always.
He attached a dead number to the baby's handle and sent it to the anatomical.
- Let's see if we still manage to extract something useful from it. So many unviable ideas are being born now! Perhaps some parts of this can save them.
- Where are we going now? - asked Shambambukli.
“Well, nothing serious for today. Inspection of the fifth and seventh chambers. Blind Faith and Mad Hope.
- And the sixth ward ..?
- Ah ... - Mazukta waved his hand resignedly. - In the sixth, no means will help. There lies absolutely hopeless Love.
Excerpt from the book: Bormor Peter, "Games of the demiurges"
Mazukta wiggled his surgical-gloved fingers and approached the table.
- So, what do we have here ..?
Shambambukli read the data from the tablet.
- Surname and name of the patient: Truth Truth. Beaten up. Brutally. In addition, she was abused.
- I see.
Mazukta bent over the beaten Truth, carefully felt her stomach and darkened.
- The belly was not spared! We'll have to cut Truth's uterus.
Truth groaned.
- Baby ... my ...
- Is she conscious? - Shambambukli was frightened.
- Not. Delusional, - Mazukta reassured him. - Look, I regretted the child! Itself, by the way, is to blame!
- That is, as? - did not understand Shambambukli.
- I got in touch with bad company. Well, as usual: at first there they simply treated the Truth freely, then they began to scoff at it, tug at it and twirl it at random, and then ... they all came to know the Truth. And she, meanwhile, was heavy!
- Who is heavy?
“It doesn't matter anymore.
“Nobody loves me,” Truth complained through a dream. - On naked ... Truth ... they close their eyes.
Without comment, Mazukta injected Pravda with a full syringe of something pink, and she went limp again. After that, the operation itself presented no difficulties - all the more, it was already familiar and worked out to the smallest detail.
“An idea,” Mazukta said finally, swinging the fruit in his palm. - Stillborn. This is what happens when the Truth is raped. Is always.
He attached a dead number to the baby's handle and sent it to the anatomical.
- Let's see if we still manage to extract something useful from it. So many unviable ideas are being born now! Perhaps some parts of this can save them.
- Where are we going now? - asked Shambambukli.
“Well, nothing serious for today. Inspection of the fifth and seventh chambers. Blind Faith and Mad Hope.
- And the sixth ward ..?
- Ah ... - Mazukta waved his hand resignedly. - In the sixth, no means will help. There lies absolutely hopeless Love.
Excerpt from the book: Bormor Peter, "Games of the demiurges"
У записи 10 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Слободинов
