Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать –
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Всё ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком – скоро ли Господь?
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Николай Гумилев
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать –
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Всё ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком – скоро ли Господь?
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Николай Гумилев
Lovely wine in love with us
And the good bread that sits in the oven for us,
And the woman who was given
At first, exhausted, we enjoy.
But what should we do with the pink dawn
Over the chilling skies
Where is the silence and unearthly peace,
What do we do with immortal poetry?
Neither eat, nor drink, nor kiss -
The moment runs uncontrollably
And we break our hands, but again
Condemned to go all by, by.
Like a boy, forgetting his games,
Sometimes he watches the girl's bathing
And, knowing nothing about love,
Everything is tormented by a mysterious desire;
As once in the overgrown horsetails
Roared from the consciousness of powerlessness
Slippery creature, feeling on your shoulders
Wings that have not yet appeared;
So century after century - is the Lord soon?
Under the scalpel of nature and art
Our spirit screams, flesh is exhausted,
By giving birth to an organ for the sixth sense.
Nikolay Gumilev
And the good bread that sits in the oven for us,
And the woman who was given
At first, exhausted, we enjoy.
But what should we do with the pink dawn
Over the chilling skies
Where is the silence and unearthly peace,
What do we do with immortal poetry?
Neither eat, nor drink, nor kiss -
The moment runs uncontrollably
And we break our hands, but again
Condemned to go all by, by.
Like a boy, forgetting his games,
Sometimes he watches the girl's bathing
And, knowing nothing about love,
Everything is tormented by a mysterious desire;
As once in the overgrown horsetails
Roared from the consciousness of powerlessness
Slippery creature, feeling on your shoulders
Wings that have not yet appeared;
So century after century - is the Lord soon?
Under the scalpel of nature and art
Our spirit screams, flesh is exhausted,
By giving birth to an organ for the sixth sense.
Nikolay Gumilev
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Архипова
