Вот уже какой день она не выходит из комнаты. Я хотел бы рассказать тебе о ней, но не знаю, как начать. Например, можно начать описывать с затылка - он всегда коротко обрит, но сейчас, когда нет доступа к бритве, возможно, он выглядит по-другому. У нее есть странная манера разминать шею в самый неподходящий момент. Влево-вправо-вниз-вверх, как будто рядом никого нет. Мы-то уже привыкли, но других это часто удивляет, особенно, если они видят ее в первый раз. Знаешь, я тут вдруг заметил, что описываю ее со спины. Обычно ведь с лица начинают? Но, признаться, я и не помню, когда в последний раз видел ее лицо - наверное, задолго до того, как она там заперлась. Не пойми меня неправильно. Дело не в моей невнимательности или в отсутствии интереса. Просто так выходит, что она все время смотрит куда-то в сторону. В окно, на ковер на стене, на книжный шкаф - всегда, в общем, что-то найдется. Такие дела. Теперь, когда я начал об этом говорить, это кажется довольно странным. Но раньше мне это почему-то не приходило в голову. Может, я любовался ее тонкими беззащитными плечами, ее мягкой шеей, и не вполне отдавал себе в этом отчет? Хотя, не скрою, эта ее манера не могла не раздражать. Ну а кто бы такое терпел? Да, в общем, не в этом дело. Мне вот что интересно: какого цвета у нее глаза. Я готов поклясться, что серые, но, с другой стороны, вполне может быть, что они зеленые или карие. Что не помешало ей запереться и сидеть там взаперти. Ты же понимаешь. Мы не пытались к ней войти. Ну, то есть как, дверь взломали, разумеется, первым делом. Только и всего. Открыли - смотрим, она лежит, уставившись в потолок. Глаза у нее, впрочем, были закрыты, кажется. Да, точно закрыты. Удивительно, но факт. В общем, я ее перевернул на живот, заплел волосы в косу - она косы ненавидела, но я считаю, что женщину коса только красит, так что не вижу в этом беды. Ну в общем, ты понимаешь, такой довольно напряженный момент. И вот в итоге представь себе эту картину - посреди комнаты только она и я, мы, романтика, о которой только мечтать. И я чувствую что-то такое в этот момент, чего раньше никогда не чувствовал. Какой-то прилив сил, как будто все как-то мгновенно стало ясно, как будто смысл жизни вдруг появился. В общем, это довольно трудно объяснить. Надо почувствовать. И я тогда говорю - слушай, давай вот все бросим и уедем отсюда навсегда. Заведем дом, такой, наш, по-настоящему наш. И никого больше там не будет. Никаких чужаков, дураков, быта этого идиотского, придирок. Все изменится. Вот, правда, только мы, самые дорогие, близкие люди. Но знаешь, иногда вот как бывает: говоришь, говоришь, а вдруг раз - и как-то все изменилось. Про быт заговорил. И все - запала уже нет. Застряли. Вот какая ситуация. Понимаешь, там ведь эта комната сама- там же ремонт давно пора делать. И протечка эта на потолке, сырость вечная. Удручающая атмосфера. Лампочка, как назло, перегорела. Какая уж тут, к чертям, романтика. В общем, пришлось идти к соседям за лестницей, я решил, если в этот раз не ввинчу лампочку, то так и будем без света жить. Ругнулся в сердцах, но пошел. А соседа дома не было, к шушаре своей, видно, ночевать ушел. И вот стою на лестничной клетке, на душе кошки скребутся. Думаю - как же вот она, что она, надо ведь было что-то сделать, как-то по-другому поступить. И синяки эти, подтеки кровавые. Не со зла же. Я не знаю, грустно и обидно мне стало, аж жуть. И курить хотелось, а сигарет, конечно, под рукой не оказалось. Тут я вспомнил, что у меня в кармане мелок еще с дежурства остался. И написал - я люблю тебя, Катя. А потом подумал, что, черт, ведь она не Катя вовсе. Леля, Света, Женечка, Мариша, Дунька. В общем стоял там, перебирал эти имена в темноте. Они все так красиво звучали, я в какой-то момент стал даже вслух произносить их, это как-то даже поэтически выходило. А потом вдруг осенило- Николай. Точно, Николай ведь. Коленька. Голые коленки. Я на радостях, что вспомнил, непроизвольно как-то вышел во двор. А там птицы поют, весна, утро раннее, светло так, воздух аж звенит. Смотрю в небо и хохочу, как младенец. Николай, Николушка. А потом вдруг мы вспомнили опять, сколько дней он уже из комнаты не выходит. Хоть головой об стену бейся. Не дело это, понимаешь, не дело. Нельзя так жить. Это неправильно. И если бы можно было что-то сделать. Ведь если любишь, надо бороться до последнего. Это же свое родное, а не чужое, а значит, важное. Да и враги не дремлют, только потеряешь бдительность - и они тут как тут. Мы-то в этом солидарны, ну а как не быть. В общем, я крепко задумался. Надо было как-то развеяться да с мыслями собраться, так решил пойти прогуляться. Свежий ночной воздух ведь хорошенько отрезвляет, приводит в чувство. И вот вышел я из нашего двора, пошел по улице, иду-курю, как говорится, а навстречу мне, не поверишь, - они. Я-то и не думал, что вот так, лицом к лицу, приведется встретиться. Куда путь держишь?- спрашивают. Ну а что мне им ответить. Стою и смотрю в упор. Ничего не отвечаю. В общем потоптались-потоптались, но как-то обошлось все. Я думаю, это все любовь. Знаешь, любовь делает с людьми что-то такое. Нечеловеческое. Это ничего, что я так много говорю? День сегодня такой, трудный очень, ты уж прости. Не очень получается себя сдерживать. А кто там в комнате-то лежит в итоге? Я уж и сам запутался. Да и есть ли разница. Мне бы как-то с собой сперва разобраться. Любовь она такая - всего тебя поглощает. Утомительно это, да и стоит ли того? Я вот что осознал. Мне вот нравится идти просто так, без направления. Есть в этом высшая свобода и высший альтруизм. Это как говорить все, что думаешь. Просто вываливать все начистоту, как есть. А любовь на двоих- что. Пережиток прошлого. Глупость. Ерунда. По-моему, все человеческое - довольно ерундовое. Имена, прически, тела, пространства эти надуманные. Иду себе и иду. Мы вместе идем, разве это не здорово? Лишь бы никто на пути не становился. Уродов много, но таков мир. А кто не может идти - то пусть лежит себе взаперти. Вот где поэзия. Главное- здоровье и простор впереди. А еще вместе мы сила. Мы всегда больше, чем ты и я. Чем не мораль, правда же?
For the past day she has not left the room. I would like to tell you about her, but I don’t know how to start. For example, you can start describing from the back of the head - he is always shaved short, but now, when there is no access to a razor, he may look different. She has a strange way of flexing her neck at the most inopportune moment. Left-right-down-up, as if no one was around. We are already used to it, but it often surprises others, especially if they see her for the first time. You know, I suddenly noticed that I was describing her from the back. Usually they start with the face? But, I confess, I do not remember the last time I saw her face - probably long before she locked herself there. Do not get me wrong. It's not my carelessness or lack of interest. It just so happens that she always looks somewhere to the side. In the window, on the carpet on the wall, on the bookcase - in general, there is always something. So it goes. Now that I started talking about it, it seems rather strange. But for some reason it never occurred to me before. Maybe I admired her thin defenseless shoulders, her soft neck, and was not fully aware of this? Although, I will not hide, this her manner could not but irritate. Well, who would tolerate that? Yes, in general, that's not the point. I wonder what color her eyes are. I would swear that they are gray, but on the other hand, it may well be that they are green or brown. Which did not prevent her from locking herself up and sitting there locked up. You understand. We did not try to enter her. Well, that is, how, the door was broken, of course, the first thing. That's all. Opened - we look, she lies, staring at the ceiling. Her eyes, however, were closed, it seems. Yes, definitely closed. Surprising but true. In general, I turned her over on her stomach, braided her hair into a braid - she hated braids, but I believe that a braid only paints a woman, so I don't see any trouble in this. Well, in general, you know, such a rather tense moment. And in the end, imagine this picture - in the middle of the room, there is only her and me, we, the romance of which you can only dream. And I feel something in this moment that I have never felt before. Some kind of burst of energy, as if everything somehow instantly became clear, as if the meaning of life had suddenly appeared. In general, this is rather difficult to explain. You have to feel it. And then I say - listen, let's drop everything and leave here forever. Let's start a house like this, ours, really ours. And no one else will be there. No strangers, fools, this idiotic nagging life. Everything will change. Here, however, only we, the dearest, closest people. But you know, sometimes this is how it happens: you talk, you talk, and suddenly once - and somehow everything has changed. He spoke about everyday life. And that's all - the fuse is gone. Stuck. This is the situation. You see, this room is there, it's time to do repairs there. And this leak is on the ceiling, eternal dampness. Depressing atmosphere. The light bulb, as luck would have it, burned out. What the hell is romance here. In general, I had to go to the neighbors behind the stairs, I decided that if this time I did not screw in the light bulb, then we would live without light. Swore in hearts, but went. And the neighbor was not at home, evidently he had gone to sleep with his shushara. And now I stand on the staircase, cats scratching their souls. I think - how is she, what is she, after all, it was necessary to do something, to act differently. And these bruises, bloody smudges. Not out of malice. I don't know, I felt sad and offended, already horror. And I wanted to smoke, but cigarettes, of course, were not at hand. Then I remembered that I still had a crayon in my pocket from duty. And I wrote - I love you, Katya. And then I thought, what the hell, she's not Katya at all. Lelya, Sveta, Zhenechka, Marisha, Dunka. In general, I stood there, sorting out these names in the dark. They all sounded so beautiful, at some point I even began to pronounce them aloud, it somehow even came out poetically. And then suddenly it dawned on Nikolai. Exactly, Nikolai, after all. Kolya. Bare knees. To the joy that I remembered, I somehow involuntarily went out into the yard. And there the birds are singing, spring, early morning, so light, the air is already ringing. I look at the sky and laugh like a baby. Nikolay, Nikolushka. And then suddenly we remembered again how many days he had not left the room. Beat your head against the wall. This is not a business, you know, not a business. You can't live like that. It is not right. And if something could be done. After all, if you love, you have to fight to the last. This is your own, not someone else's, and therefore important. Yes, and the enemies are not asleep, just lose your vigilance - and they are right there. We are in solidarity in this, but how not to be. In general, I thought hard. I had to somehow unwind and collect my thoughts, so I decided to go for a walk. After all, the fresh night air is sobering and revitalizing. And so I left our yard, walked down the street, walk and smoke, as they say, but you won't believe me - they are. I didn’t think that this way, face to face, it would be brought to meet. Where are you going? - they ask. Well, what can I answer them. I stand and stare. I don't answer. In general, they trampled on, trampled on, but somehow everything worked out.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ksenia Mcbell
