белые фары сменяются красными габаритными,
эквалайзеры магнитол надрезают бритвами
темноту; этот город проникнут ритмами -
он смеется нами
поет нами
говорит нами,
его голос продет через нас, как нить.
если он засыпает - то стойки мятыми пятисотками;
тычет в бога антеннами, башнями и высотками,
спит со старыми стриптизерами, пьет с красотками, -
мы из этого города выплавлены и сотканы
и ни в чем не можем его винить
вечная простуда - в меню все выглядит так изысканно,
но несет ментолом и эвкалиптом из каждой миски на
дымной кухоньке - хвойный стейк, чабрецовый мусс, -
поцелуи пьяного мальчика пахнут виски, но
оскорбительно
аскорбиновые
на вкус
этот город только и занят тем, что продать пытается
все билеты на стадион, где проводят таинства -
каждый больше всего боится, что вдруг останется
только наедине с собой; все так быстро старятся,
чтобы спиться, распасться, не соблюдать режим
мы купаем руки в его дымах, мы ступаем в месиво
его крови, слюны и спеси, и нам тут весело, -
это город-с-ад, и как славно, что видно весь его
с той кровати, где мы лежим
(с) Вера П.
эквалайзеры магнитол надрезают бритвами
темноту; этот город проникнут ритмами -
он смеется нами
поет нами
говорит нами,
его голос продет через нас, как нить.
если он засыпает - то стойки мятыми пятисотками;
тычет в бога антеннами, башнями и высотками,
спит со старыми стриптизерами, пьет с красотками, -
мы из этого города выплавлены и сотканы
и ни в чем не можем его винить
вечная простуда - в меню все выглядит так изысканно,
но несет ментолом и эвкалиптом из каждой миски на
дымной кухоньке - хвойный стейк, чабрецовый мусс, -
поцелуи пьяного мальчика пахнут виски, но
оскорбительно
аскорбиновые
на вкус
этот город только и занят тем, что продать пытается
все билеты на стадион, где проводят таинства -
каждый больше всего боится, что вдруг останется
только наедине с собой; все так быстро старятся,
чтобы спиться, распасться, не соблюдать режим
мы купаем руки в его дымах, мы ступаем в месиво
его крови, слюны и спеси, и нам тут весело, -
это город-с-ад, и как славно, что видно весь его
с той кровати, где мы лежим
(с) Вера П.
white headlights are replaced by red headlights,
the equalizers of the radio tape recorders are cut with razors
darkness; this city is imbued with rhythms -
he laughs with us
sings by us
tells us
his voice will thread through us like a thread.
if he falls asleep, then stands in crumpled five hundred;
pokes at God with antennas, towers and skyscrapers,
sleeps with old strippers, drinks with beauties,
we are melted and woven from this city
and we can't blame him for anything
eternal cold - everything on the menu looks so exquisite,
but carries menthol and eucalyptus from each bowl to
smoky kitchen - pine steak, thyme mousse, -
drunk boy kisses smell like whiskey, but
insulting
ascorbic
to taste
this city is only busy trying to sell
all tickets to the stadium where the ordinances are performed -
everyone is most afraid of what will suddenly remain
only alone with yourself; everybody gets old so quickly
to sleep, to disintegrate, not to observe the regime
we bathe our hands in his smoke, we step into the mess
his blood, saliva and arrogance, and we have fun here, -
this is a city-with-hell, and how nice that you can see all of it
from the bed where we lie
(c) Vera P.
the equalizers of the radio tape recorders are cut with razors
darkness; this city is imbued with rhythms -
he laughs with us
sings by us
tells us
his voice will thread through us like a thread.
if he falls asleep, then stands in crumpled five hundred;
pokes at God with antennas, towers and skyscrapers,
sleeps with old strippers, drinks with beauties,
we are melted and woven from this city
and we can't blame him for anything
eternal cold - everything on the menu looks so exquisite,
but carries menthol and eucalyptus from each bowl to
smoky kitchen - pine steak, thyme mousse, -
drunk boy kisses smell like whiskey, but
insulting
ascorbic
to taste
this city is only busy trying to sell
all tickets to the stadium where the ordinances are performed -
everyone is most afraid of what will suddenly remain
only alone with yourself; everybody gets old so quickly
to sleep, to disintegrate, not to observe the regime
we bathe our hands in his smoke, we step into the mess
his blood, saliva and arrogance, and we have fun here, -
this is a city-with-hell, and how nice that you can see all of it
from the bed where we lie
(c) Vera P.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марина Лапаева
