Последнее время во мне пульсирует одна судорожная и очень глубоко сидящая мысль: "я больше не могу быть одна!!!" И это не по поводу того, что я девочка, и мне нужен мальчик. Или мне нужны подруги, чтобы всё-всё-всё на свете обсуждать с ними. Или мне нужна социальная ротация, чтобы получить признание. Это абсолютно другой срез, новый для меня.
Когда-то давно (на самом деле всего несколько лет назад, но столько жизней я уже прожила) я решила пойти в тотальное одиночество. Это было осознанным решением для того, чтобы трансформировать себя и свою жизнь. Пока мы живём сценарной жизнью (по предписаниям мамы-папы и социума), мы собираемся в стайки-создаём семьи, группы по интересам, забываемся вместе на выходных. И большинству людей сложно выйти из этого круга и выразить свою индивидуальную программу. То есть для того, чтобы стать собой, нужно на какой-то момент в каком-то смысле (иногда в прямом) отказаться от всех. Так вот, мне было страшно это делать, но не сильно страшно.
А потом началось одиночество. Долгое. И упоительное. Иногда я могла провести сама с собой наедине пару месяцев и даже не заметить, что за это время никто не приходил в мой дом. Помню, однажды в Аргентине в заброшенной деревушке хиппи я сняла летнюю веранду на участке одной пожилой женщины. Она ездила в инвалидном кресле, так как попала в аварию в молодости. Так вот, однажды она приехала ко мне, постучалась и спросила: "Ольга, ты жива? Не то, чтобы я сомневаюсь в тебе, но в моем положении будет не очень удобно возиться с твоим телом, если что-то случилось". Это аргентинский юмор. И я очень люблю его.
Я полюбила одиночество. Я читала ему хвалебные оды. Я превозносили его. Абсолютная, тотальная свобода. Независимость и полет самовыражения.
Но я дошла до дна. Как и в любом процессе, в одиночестве есть дно. В которое бьёшься с размаху, особенно если набрал большую скорость. И это не то дно, в которое упираешься, когда первый раз по молодости страшно отрываться от друзей или родителей. Это вообще другое дно.
Это крушение целого этапа жизни (крушение как в фильмах, когда форма чего-либо распадается на множество осколков для того, чтобы предстать в другом виде), выбивание очередной почвы из-под земли, это время формирования новой идеологии и себя.
Моя душа больше не может быть одна. Мне нужна была эта независимость для того, чтобы стать собой. Но этот потолок, он показал, что дальше я могу выражать себя только лишь в тандемах. Не важно, кто будет рядом. Я выжала свой максимум. Обессиленная, уставшая, я пришла на некий финиш. Здесь больше нет лёгкости, так как для обработки информации на этом уровне мне нужна ещё душа рядом.
Это та черта, на которой можно осознанно звать новых людей в жизнь. Поэтому я зову. В отношения, в работу. Я хочу Быть ещё больше собой и сейчас для этого мне нужны те, с кем мы будем петь в унисон. Я испила своё одиночество до дна. Оно больше не ценность для меня.
Именно сейчас я по полной могу прожить тот самый момент, когда умирающий мальчик где-то в лесах Аляски написал в своей тетрадке "happiness only exists when shared"....
Когда-то давно (на самом деле всего несколько лет назад, но столько жизней я уже прожила) я решила пойти в тотальное одиночество. Это было осознанным решением для того, чтобы трансформировать себя и свою жизнь. Пока мы живём сценарной жизнью (по предписаниям мамы-папы и социума), мы собираемся в стайки-создаём семьи, группы по интересам, забываемся вместе на выходных. И большинству людей сложно выйти из этого круга и выразить свою индивидуальную программу. То есть для того, чтобы стать собой, нужно на какой-то момент в каком-то смысле (иногда в прямом) отказаться от всех. Так вот, мне было страшно это делать, но не сильно страшно.
А потом началось одиночество. Долгое. И упоительное. Иногда я могла провести сама с собой наедине пару месяцев и даже не заметить, что за это время никто не приходил в мой дом. Помню, однажды в Аргентине в заброшенной деревушке хиппи я сняла летнюю веранду на участке одной пожилой женщины. Она ездила в инвалидном кресле, так как попала в аварию в молодости. Так вот, однажды она приехала ко мне, постучалась и спросила: "Ольга, ты жива? Не то, чтобы я сомневаюсь в тебе, но в моем положении будет не очень удобно возиться с твоим телом, если что-то случилось". Это аргентинский юмор. И я очень люблю его.
Я полюбила одиночество. Я читала ему хвалебные оды. Я превозносили его. Абсолютная, тотальная свобода. Независимость и полет самовыражения.
Но я дошла до дна. Как и в любом процессе, в одиночестве есть дно. В которое бьёшься с размаху, особенно если набрал большую скорость. И это не то дно, в которое упираешься, когда первый раз по молодости страшно отрываться от друзей или родителей. Это вообще другое дно.
Это крушение целого этапа жизни (крушение как в фильмах, когда форма чего-либо распадается на множество осколков для того, чтобы предстать в другом виде), выбивание очередной почвы из-под земли, это время формирования новой идеологии и себя.
Моя душа больше не может быть одна. Мне нужна была эта независимость для того, чтобы стать собой. Но этот потолок, он показал, что дальше я могу выражать себя только лишь в тандемах. Не важно, кто будет рядом. Я выжала свой максимум. Обессиленная, уставшая, я пришла на некий финиш. Здесь больше нет лёгкости, так как для обработки информации на этом уровне мне нужна ещё душа рядом.
Это та черта, на которой можно осознанно звать новых людей в жизнь. Поэтому я зову. В отношения, в работу. Я хочу Быть ещё больше собой и сейчас для этого мне нужны те, с кем мы будем петь в унисон. Я испила своё одиночество до дна. Оно больше не ценность для меня.
Именно сейчас я по полной могу прожить тот самый момент, когда умирающий мальчик где-то в лесах Аляски написал в своей тетрадке "happiness only exists when shared"....
Lately one convulsive and deeply seated thought has been throbbing in me: "I can no longer be alone !!!" And it's not about the fact that I'm a girl and I need a boy. Or I need girlfriends to discuss everything, everything, everything with them. Or I need a social rotation to get recognition. This is a completely different cut, new to me.
Once upon a time (in fact, just a few years ago, but I've already lived so many lives), I decided to go into total loneliness. It was a conscious decision to transform myself and my life. While we live a scenario life (according to the prescriptions of mom-dad and society), we gather in flocks, create families, interest groups, forget ourselves together on weekends. And most people find it difficult to get out of this circle and express their individual program. That is, in order to become yourself, you need to give up everyone at some point in some sense (sometimes literally). So, I was scared to do it, but not too scared.
And then loneliness began. Long. And delightful. Sometimes I could spend a couple of months alone with myself and not even notice that during this time no one came to my house. I remember once in Argentina, in an abandoned hippie village, I rented a summer terrace on the plot of an elderly woman. She has been in a wheelchair since she had an accident when she was young. So, one day she came to me, knocked and asked: "Olga, are you alive? Not that I doubt you, but in my position it will not be very convenient to fiddle with your body if something happens." This is Argentine humor. And I really love him.
I fell in love with loneliness. I read him laudatory odes. I extolled him. Absolute, total freedom. Independence and flight of self-expression.
But I got to the bottom. As with any process, there is a bottom in being alone. In which you fight in a big way, especially if you pick up great speed. And this is not the bottom that you run into when for the first time in your youth it is scary to tear yourself away from friends or parents. This is a completely different bottom.
This is the collapse of an entire stage of life (a collapse like in films, when the form of something breaks up into many fragments in order to appear in a different form), knocking out another soil from the ground, this is the time of the formation of a new ideology and oneself.
My soul can no longer be alone. I needed this independence in order to become myself. But this ceiling, it showed that further I can express myself only in tandems. It doesn't matter who's around. I squeezed my maximum. Exhausted, tired, I came to a certain finish. There is no more ease here, because to process information at this level, I need another soul nearby.
This is the line on which you can consciously call new people into life. Therefore, I call. In relationships, in work. I want to Be even more myself and now for this I need those with whom we will sing in unison. I drank my loneliness to the bottom. It is no longer valuable to me.
Right now I can fully live that very moment when a dying boy somewhere in the forests of Alaska wrote in his notebook "happiness only exists when shared" ....
Once upon a time (in fact, just a few years ago, but I've already lived so many lives), I decided to go into total loneliness. It was a conscious decision to transform myself and my life. While we live a scenario life (according to the prescriptions of mom-dad and society), we gather in flocks, create families, interest groups, forget ourselves together on weekends. And most people find it difficult to get out of this circle and express their individual program. That is, in order to become yourself, you need to give up everyone at some point in some sense (sometimes literally). So, I was scared to do it, but not too scared.
And then loneliness began. Long. And delightful. Sometimes I could spend a couple of months alone with myself and not even notice that during this time no one came to my house. I remember once in Argentina, in an abandoned hippie village, I rented a summer terrace on the plot of an elderly woman. She has been in a wheelchair since she had an accident when she was young. So, one day she came to me, knocked and asked: "Olga, are you alive? Not that I doubt you, but in my position it will not be very convenient to fiddle with your body if something happens." This is Argentine humor. And I really love him.
I fell in love with loneliness. I read him laudatory odes. I extolled him. Absolute, total freedom. Independence and flight of self-expression.
But I got to the bottom. As with any process, there is a bottom in being alone. In which you fight in a big way, especially if you pick up great speed. And this is not the bottom that you run into when for the first time in your youth it is scary to tear yourself away from friends or parents. This is a completely different bottom.
This is the collapse of an entire stage of life (a collapse like in films, when the form of something breaks up into many fragments in order to appear in a different form), knocking out another soil from the ground, this is the time of the formation of a new ideology and oneself.
My soul can no longer be alone. I needed this independence in order to become myself. But this ceiling, it showed that further I can express myself only in tandems. It doesn't matter who's around. I squeezed my maximum. Exhausted, tired, I came to a certain finish. There is no more ease here, because to process information at this level, I need another soul nearby.
This is the line on which you can consciously call new people into life. Therefore, I call. In relationships, in work. I want to Be even more myself and now for this I need those with whom we will sing in unison. I drank my loneliness to the bottom. It is no longer valuable to me.
Right now I can fully live that very moment when a dying boy somewhere in the forests of Alaska wrote in his notebook "happiness only exists when shared" ....
У записи 438 лайков,
38 репостов.
38 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Цветкова
