Это все больше похоже на сериал "друзья":
картонные декорации и закадровый смех,
будто проходит забег
для обезьян.
Бесполезно
и безболезненно
можно жить, покрываясь плесенью,
в банке забитой битком:
в общем, весело, -
можно снимать ситком.
Реквизит собран,
оскалы притянуты зА уши -
все как положено.
Сверкают актеры продажными
рожами.
И даже если возникнет вопрос:
"who is responsible and who will answer?" -
все равно продолжает держать всех за нОс
очередной лицедей в безудержном танце.
А режиссер поминает Христа,
пока он блестит белоснежностью пяток;
и про себя думает:
"знали бы вы,
как
я
устал",
а вслух только: "Стоп!" и "Снято!"
И тошнота подкатывает к горлу,
хочет на ночь снять его;
надо бы спрятать ее за снотворным -
и от ночи останется лишь на подушке вмятина.
Но вот в кирпичном солнце зачинается рассвет -
лучи уже крыши домов лижут;
и в тишине предутренней по всей Москве:
"как же
я вас
ненавижу!"
картонные декорации и закадровый смех,
будто проходит забег
для обезьян.
Бесполезно
и безболезненно
можно жить, покрываясь плесенью,
в банке забитой битком:
в общем, весело, -
можно снимать ситком.
Реквизит собран,
оскалы притянуты зА уши -
все как положено.
Сверкают актеры продажными
рожами.
И даже если возникнет вопрос:
"who is responsible and who will answer?" -
все равно продолжает держать всех за нОс
очередной лицедей в безудержном танце.
А режиссер поминает Христа,
пока он блестит белоснежностью пяток;
и про себя думает:
"знали бы вы,
как
я
устал",
а вслух только: "Стоп!" и "Снято!"
И тошнота подкатывает к горлу,
хочет на ночь снять его;
надо бы спрятать ее за снотворным -
и от ночи останется лишь на подушке вмятина.
Но вот в кирпичном солнце зачинается рассвет -
лучи уже крыши домов лижут;
и в тишине предутренней по всей Москве:
"как же
я вас
ненавижу!"
It looks more and more like Friends:
cardboard decorations and offscreen laughter,
like a race
for monkeys.
Useless
and painless
you can live covered with mold,
in a jam-packed bank:
in general, it's fun -
you can shoot a sitcom.
The props are assembled,
grins are drawn over ears -
everything is as it should be.
The actors are flashing corrupt
mugs.
And even if the question arises:
"who is responsible and who will answer?" -
still continues to hold everyone by the nos
another actor in an unrestrained dance.
And the director commemorates Christ,
while it shines with snow-white heels;
and thinks to himself:
"would you know
as
I am
tired "
but aloud only: "Stop!" and "Cut!"
And the nausea rolls in my throat
wants to take it off at night;
I ought to hide her behind sleeping pills -
and from the night there will be only a dent on the pillow.
But here in the brick sun the dawn begins -
the rays are already licking the roofs of houses;
and in the silence of the morning all over Moscow:
"how
I'll
I hate! "
cardboard decorations and offscreen laughter,
like a race
for monkeys.
Useless
and painless
you can live covered with mold,
in a jam-packed bank:
in general, it's fun -
you can shoot a sitcom.
The props are assembled,
grins are drawn over ears -
everything is as it should be.
The actors are flashing corrupt
mugs.
And even if the question arises:
"who is responsible and who will answer?" -
still continues to hold everyone by the nos
another actor in an unrestrained dance.
And the director commemorates Christ,
while it shines with snow-white heels;
and thinks to himself:
"would you know
as
I am
tired "
but aloud only: "Stop!" and "Cut!"
And the nausea rolls in my throat
wants to take it off at night;
I ought to hide her behind sleeping pills -
and from the night there will be only a dent on the pillow.
But here in the brick sun the dawn begins -
the rays are already licking the roofs of houses;
and in the silence of the morning all over Moscow:
"how
I'll
I hate! "
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Михаил Дрогочинский
