Собственно, разрекламированный мюзикл «Чикаго» - это почти так же как выйти на улицу за хлебом: можно разодеться в свои лучшие одежды, а можно выйти в несвежей пижаме - самое главное, что общая суть от этого не меняется.
Акт покупки мучного изделия, в конечном счете, не более чем необходимость, вызванная условиями существования; и, наверное, было бы странно, если в его контексте расписные одежды вызывали внутреннее удовлетворение. Ровно как и вызывающая яркость кабаре и варьете с афиш, да и общего позиционирования мюзикла. Ничего личного, но за общим мельтешением на сцене не остается абсолютно ничего. Какие-то фигурки вдалеке чисто поют плохо переведенный текст бродвеевского хита, выплясывают номера об отчаянии, но никак не попадают в антураж. И мурашек по коже не пускают.
Актуально, в первую очередь, стоит вопрос адаптации. И даже не ее необходимости (хотя очень важно максимально отказаться от чужого материала в пользу собственного, пусть и затратить надо на это много больше сил), а общего качества. И вопрос тут не в шершавости текстов, а в общем позиционировании «Чикаго» на российской сцене. Потому что в виде, котором он существует сейчас, он больше похож на вагонку, которой обшивают чердаки: вроде чисто и гладко, но нахрен надо. Только она еще и выкрашена черным.
И нет смысла рассуждать: в зрителе ли беда, в отсутствии хороших сценаристов ли (невозможно не упомянуть сложнейший и прекраснейший Норд-Ост в этом разрезе), или нежелании что-либо делать. Главным остается тот факт, что успех «Чикаго» - грамотно спланированный и медийно оформленный трюк, манипуляция. Залы забиты на месяц вперед – яркое тому подтверждение.
Сколько-то там миллионный бюджет может и работает: есть возможность поставить настоящий забугорный хит; на сцене на протяжении двух, коротких, кстати, актов играют хорошие музыканты; минималистичные декорации оправданы многолетним штатовским опытом; артисты размашисто машут ногами (особенно арестантки) и горланят что есть мочи – тоже очень неплохо, к слову. Но, как ни грустно, горланить там абсолютно нечего.
Вот и получается, что покупка свежего нарезного гораздо полезнее и содержательнее чужого продукта на нашей сцене. Да и сделать это можно в рваной домашней майке.
Акт покупки мучного изделия, в конечном счете, не более чем необходимость, вызванная условиями существования; и, наверное, было бы странно, если в его контексте расписные одежды вызывали внутреннее удовлетворение. Ровно как и вызывающая яркость кабаре и варьете с афиш, да и общего позиционирования мюзикла. Ничего личного, но за общим мельтешением на сцене не остается абсолютно ничего. Какие-то фигурки вдалеке чисто поют плохо переведенный текст бродвеевского хита, выплясывают номера об отчаянии, но никак не попадают в антураж. И мурашек по коже не пускают.
Актуально, в первую очередь, стоит вопрос адаптации. И даже не ее необходимости (хотя очень важно максимально отказаться от чужого материала в пользу собственного, пусть и затратить надо на это много больше сил), а общего качества. И вопрос тут не в шершавости текстов, а в общем позиционировании «Чикаго» на российской сцене. Потому что в виде, котором он существует сейчас, он больше похож на вагонку, которой обшивают чердаки: вроде чисто и гладко, но нахрен надо. Только она еще и выкрашена черным.
И нет смысла рассуждать: в зрителе ли беда, в отсутствии хороших сценаристов ли (невозможно не упомянуть сложнейший и прекраснейший Норд-Ост в этом разрезе), или нежелании что-либо делать. Главным остается тот факт, что успех «Чикаго» - грамотно спланированный и медийно оформленный трюк, манипуляция. Залы забиты на месяц вперед – яркое тому подтверждение.
Сколько-то там миллионный бюджет может и работает: есть возможность поставить настоящий забугорный хит; на сцене на протяжении двух, коротких, кстати, актов играют хорошие музыканты; минималистичные декорации оправданы многолетним штатовским опытом; артисты размашисто машут ногами (особенно арестантки) и горланят что есть мочи – тоже очень неплохо, к слову. Но, как ни грустно, горланить там абсолютно нечего.
Вот и получается, что покупка свежего нарезного гораздо полезнее и содержательнее чужого продукта на нашей сцене. Да и сделать это можно в рваной домашней майке.
Actually, the much-hyped musical "Chicago" is almost like going out into the street for bread: you can dress in your best clothes, or you can go out in stale pajamas - the main thing is that the general essence does not change from this.
The act of buying a flour product is ultimately nothing more than a necessity caused by the conditions of existence; and it would probably be strange if, in its context, painted clothes evoked inner satisfaction. Just like the vibrant cabaret and variety show from the posters, and the general positioning of the musical. Nothing personal, but absolutely nothing remains behind the general flickering on the stage. Some figures in the distance are singing cleanly the poorly translated text of a Broadway hit, dancing numbers about despair, but never getting into the surroundings. And they don't give goosebumps.
Actually, first of all, there is a question of adaptation. And not even its necessity (although it is very important to abandon someone else's material as much as possible in favor of your own, even if you need to spend a lot more energy on it), but overall quality. And the question here is not about the roughness of the lyrics, but about the general positioning of "Chicago" on the Russian stage. Because in the form in which it exists now, it looks more like the lining with which the attics are sheathed: it seems clean and smooth, but fuck it. Only it is also painted black.
And it makes no sense to argue: is the audience in trouble, in the absence of good screenwriters (it is impossible not to mention the most complex and beautiful Nord-Ost in this context), or unwillingness to do anything. The main fact remains that the success of "Chicago" is a well-planned and media designed trick, manipulation. The halls are packed for a month in advance - a vivid confirmation of this.
A budget of some millions can and does work: there is an opportunity to put on a real foreign hit; good musicians play on stage for two short, incidentally, acts; minimalistic decorations are justified by many years of US experience; the artists waving their legs (especially the prisoners) and bawling with all their might - also very good, by the way. But, sadly, there is absolutely nothing to bawl there.
So it turns out that buying fresh sliced food is much more useful and meaningful than someone else's product on our stage. And you can do this in a torn home jersey.
The act of buying a flour product is ultimately nothing more than a necessity caused by the conditions of existence; and it would probably be strange if, in its context, painted clothes evoked inner satisfaction. Just like the vibrant cabaret and variety show from the posters, and the general positioning of the musical. Nothing personal, but absolutely nothing remains behind the general flickering on the stage. Some figures in the distance are singing cleanly the poorly translated text of a Broadway hit, dancing numbers about despair, but never getting into the surroundings. And they don't give goosebumps.
Actually, first of all, there is a question of adaptation. And not even its necessity (although it is very important to abandon someone else's material as much as possible in favor of your own, even if you need to spend a lot more energy on it), but overall quality. And the question here is not about the roughness of the lyrics, but about the general positioning of "Chicago" on the Russian stage. Because in the form in which it exists now, it looks more like the lining with which the attics are sheathed: it seems clean and smooth, but fuck it. Only it is also painted black.
And it makes no sense to argue: is the audience in trouble, in the absence of good screenwriters (it is impossible not to mention the most complex and beautiful Nord-Ost in this context), or unwillingness to do anything. The main fact remains that the success of "Chicago" is a well-planned and media designed trick, manipulation. The halls are packed for a month in advance - a vivid confirmation of this.
A budget of some millions can and does work: there is an opportunity to put on a real foreign hit; good musicians play on stage for two short, incidentally, acts; minimalistic decorations are justified by many years of US experience; the artists waving their legs (especially the prisoners) and bawling with all their might - also very good, by the way. But, sadly, there is absolutely nothing to bawl there.
So it turns out that buying fresh sliced food is much more useful and meaningful than someone else's product on our stage. And you can do this in a torn home jersey.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Михаил Дрогочинский
