Из книги историка блокады Сергея Ярова Блокадная этика":
"Среди скупых рассказов о питании в Смольном, где слухи перемешались с реальными событиями, есть и такие, к которым можно отнестись с определенным доверием. О. Гречиной весной 1942 г. брат принес две литровые банки («в одной была капуста, когда-то кислая, но теперь совершенно сгнившая, а в другой – такие же тухлые красные помидоры»), пояснив, что чистили подвалы Смольного, вынося оттуда бочки со сгнившими овощами[1357]. Одной из уборщиц посчастливилось взглянуть и на банкетный зал в самом Смольном – ее пригласили туда «на обслуживание». Завидовали ей, но вернулась оттуда она в слезах – никто ее не покормил, «а ведь чего только не было на столах»[1358].
И. Меттер рассказывал, как актрисе театра Балтийского флота член Военного совета Ленинградского фронта А.А. Кузнецов в знак своего благоволения передал «специально выпеченный на кондитерской фабрике им. Самойловой шоколадный торт»[1359]; его ели пятнадцать человек и, в частности, сам И. Меттер. Никакого постыдного умысла тут не было, просто А.А. Кузнецов был уверен, что в городе, заваленном трупами погибших от истощения, он тоже имеет право делать щедрые подарки за чужой счет тем, кто ему понравился. Эти люди вели себя так, словно продолжалась мирная жизнь, и можно было, не стесняясь, отдыхать в театре, отправлять торты артистам и заставлять библиотекарей искать книги для их «минут отдыха».
"Среди скупых рассказов о питании в Смольном, где слухи перемешались с реальными событиями, есть и такие, к которым можно отнестись с определенным доверием. О. Гречиной весной 1942 г. брат принес две литровые банки («в одной была капуста, когда-то кислая, но теперь совершенно сгнившая, а в другой – такие же тухлые красные помидоры»), пояснив, что чистили подвалы Смольного, вынося оттуда бочки со сгнившими овощами[1357]. Одной из уборщиц посчастливилось взглянуть и на банкетный зал в самом Смольном – ее пригласили туда «на обслуживание». Завидовали ей, но вернулась оттуда она в слезах – никто ее не покормил, «а ведь чего только не было на столах»[1358].
И. Меттер рассказывал, как актрисе театра Балтийского флота член Военного совета Ленинградского фронта А.А. Кузнецов в знак своего благоволения передал «специально выпеченный на кондитерской фабрике им. Самойловой шоколадный торт»[1359]; его ели пятнадцать человек и, в частности, сам И. Меттер. Никакого постыдного умысла тут не было, просто А.А. Кузнецов был уверен, что в городе, заваленном трупами погибших от истощения, он тоже имеет право делать щедрые подарки за чужой счет тем, кто ему понравился. Эти люди вели себя так, словно продолжалась мирная жизнь, и можно было, не стесняясь, отдыхать в театре, отправлять торты артистам и заставлять библиотекарей искать книги для их «минут отдыха».
From the book of the historian of the blockade Sergei Yarov Blockade Ethics ":
"Among the scant stories about food in Smolny, where rumors mixed with real events, there are some that can be treated with a certain degree of confidence. O. Grechina in the spring of 1942, my brother brought two liter jars (" one had cabbage, once sour, but now completely rotten, and in the other - the same rotten red tomatoes "), explaining that they cleaned the basements of Smolny, taking out barrels of rotten vegetables from there [1357]. They were invited there “for service.” They envied her, but she returned from there in tears - no one fed her, “and after all, what was not on the tables” [1358].
I. Metter told how the actress of the theater of the Baltic Fleet, a member of the Military Council of the Leningrad Front A.A. Kuznetsov, as a sign of his benevolence, handed over “specially baked at the confectionery factory. Samoilovy chocolate cake ”[1359]; it was eaten by fifteen people and, in particular, I. Metter himself. There was no shameful intent here, just A.A. Kuznetsov was sure that in a city littered with the corpses of those who died from exhaustion, he also had the right to make generous gifts at someone else's expense to those he liked. These people behaved as if a peaceful life continued, and it was possible, without hesitation, to relax in the theater, send cakes to the artists and make librarians look for books for their "minutes of rest."
"Among the scant stories about food in Smolny, where rumors mixed with real events, there are some that can be treated with a certain degree of confidence. O. Grechina in the spring of 1942, my brother brought two liter jars (" one had cabbage, once sour, but now completely rotten, and in the other - the same rotten red tomatoes "), explaining that they cleaned the basements of Smolny, taking out barrels of rotten vegetables from there [1357]. They were invited there “for service.” They envied her, but she returned from there in tears - no one fed her, “and after all, what was not on the tables” [1358].
I. Metter told how the actress of the theater of the Baltic Fleet, a member of the Military Council of the Leningrad Front A.A. Kuznetsov, as a sign of his benevolence, handed over “specially baked at the confectionery factory. Samoilovy chocolate cake ”[1359]; it was eaten by fifteen people and, in particular, I. Metter himself. There was no shameful intent here, just A.A. Kuznetsov was sure that in a city littered with the corpses of those who died from exhaustion, he also had the right to make generous gifts at someone else's expense to those he liked. These people behaved as if a peaceful life continued, and it was possible, without hesitation, to relax in the theater, send cakes to the artists and make librarians look for books for their "minutes of rest."
У записи 4 лайков,
0 репостов,
255 просмотров.
0 репостов,
255 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Марон
