"Естественно, фашизм мне ненавистен, но не только немецкий фашизм, мне отвратительна любая его форма. В настоящее время люди любят вспоминать довоенный период как идиллическое время, говоря, как все было прекрасно, пока Гитлер не «побеспокоил» нас. Гитлер — преступник, это ясно, но и Сталин — тоже.
Мне безмерно больно за тех, кого убил Гитлер, но не меньше боли — и за убитых по приказу Сталина. Я страдаю за каждого замученного, расстрелянного или заморенного голодом. Таких в нашей стране были миллионы задолго до того, как разразилась война с Гитлером.
Война принесла много нового горя и много новых разрушений, но я не забыл ужасных довоенных лет. Именно об этом — все мои симфонии, начиная с Четвертой и включая Седьмую и Восьмую.
На самом деле, я не имею ничего против того чтобы называть Седьмую симфонию «Ленинградской», но она не о блокадном Ленинграде, она — о Ленинграде, который разрушил Сталин, а Гитлер всего лишь добил.
Большинство моих симфоний — надгробные памятники. Слишком много наших людей погибло, и где они похоронены, никто не знает, даже родственники. Это случилось со многими моими друзьями. Где воздвигнуть памятники Мейерхольду или Тухачевскому? Это можно сделать только в музыке. Я хотел бы написать произведение, посвященное каждой из этих жертв, но это невозможно, и поэтому я посвящаю свою музыку всем им.
Я постоянно думаю об этих людях, и почти в каждом важном для себя произведении пытаюсь напомнить о них. Условия военных лет способствовали этому, потому что власть была не особенно придирчива к музыке и не беспокоилась, не слишком ли она мрачная. А потом все страдания были списаны на войну, как будто только во время войны людей мучили и убивали. Так что в определенном смысле Седьмая и Восьмая — действительно «военные» симфонии.
Это — хорошо укоренившаяся традиция. Когда я написал свой Восьмой квартет, его также вписали в графу «Обличение фашизма». Для этого надо быть слепым и глухим, ведь в квартете все ясно, как дважды два. Я цитирую «Леди Макбет», Первую и Пятую симфонии. Какое отношение к ним имеет фашизм? Восьмой квартет — автобиографический, он цитирует песню, известную каждому русскому, — «Замучен тяжелой неволей».
В этом квартете есть и еврейская тема из Фортепьянного трио. Думаю, что, если говорить о музыкальных впечатлениях, то самое сильное произвела на меня еврейская народная музыка. Я не устаю восхищаться ею, ее многогранностью: она может казаться радостной, будучи трагичной. Почти всегда в ней — смех сквозь слезы.
Это качество еврейской народной музыки близко моему пониманию того, какой должна быть музыка вообще. В ней всегда должны присутствовать два слоя. Евреев мучили так долго, что они научились скрывать свое отчаяние. Они выражают свое отчаяние танцевальной музыкой.
Вся народная музыка прекрасна, но могу сказать, что еврейская — уникальна. Много композиторов впитывали ее, в том числе русские композиторы, например, Мусоргский. Он тщательно записывал еврейские народные песни. Многие из моих вещей отражают впечатления от еврейской музыки.
Это не чисто музыкальная, но также и моральная проблема. Я часто проверяю человека по его отношению к евреям. В наше время ни один человек с претензией на порядочность не имеет права быть антисемитом. Все это кажется настолько очевидным, что не нуждается в доказательствах, но я вынужден был отстаивать эту точку зрения по крайней мере в течение тридцати лет."
Д.Д. Шостакович. СВИДЕТЕЛЬСТВО. Solomon Volkov
Мне безмерно больно за тех, кого убил Гитлер, но не меньше боли — и за убитых по приказу Сталина. Я страдаю за каждого замученного, расстрелянного или заморенного голодом. Таких в нашей стране были миллионы задолго до того, как разразилась война с Гитлером.
Война принесла много нового горя и много новых разрушений, но я не забыл ужасных довоенных лет. Именно об этом — все мои симфонии, начиная с Четвертой и включая Седьмую и Восьмую.
На самом деле, я не имею ничего против того чтобы называть Седьмую симфонию «Ленинградской», но она не о блокадном Ленинграде, она — о Ленинграде, который разрушил Сталин, а Гитлер всего лишь добил.
Большинство моих симфоний — надгробные памятники. Слишком много наших людей погибло, и где они похоронены, никто не знает, даже родственники. Это случилось со многими моими друзьями. Где воздвигнуть памятники Мейерхольду или Тухачевскому? Это можно сделать только в музыке. Я хотел бы написать произведение, посвященное каждой из этих жертв, но это невозможно, и поэтому я посвящаю свою музыку всем им.
Я постоянно думаю об этих людях, и почти в каждом важном для себя произведении пытаюсь напомнить о них. Условия военных лет способствовали этому, потому что власть была не особенно придирчива к музыке и не беспокоилась, не слишком ли она мрачная. А потом все страдания были списаны на войну, как будто только во время войны людей мучили и убивали. Так что в определенном смысле Седьмая и Восьмая — действительно «военные» симфонии.
Это — хорошо укоренившаяся традиция. Когда я написал свой Восьмой квартет, его также вписали в графу «Обличение фашизма». Для этого надо быть слепым и глухим, ведь в квартете все ясно, как дважды два. Я цитирую «Леди Макбет», Первую и Пятую симфонии. Какое отношение к ним имеет фашизм? Восьмой квартет — автобиографический, он цитирует песню, известную каждому русскому, — «Замучен тяжелой неволей».
В этом квартете есть и еврейская тема из Фортепьянного трио. Думаю, что, если говорить о музыкальных впечатлениях, то самое сильное произвела на меня еврейская народная музыка. Я не устаю восхищаться ею, ее многогранностью: она может казаться радостной, будучи трагичной. Почти всегда в ней — смех сквозь слезы.
Это качество еврейской народной музыки близко моему пониманию того, какой должна быть музыка вообще. В ней всегда должны присутствовать два слоя. Евреев мучили так долго, что они научились скрывать свое отчаяние. Они выражают свое отчаяние танцевальной музыкой.
Вся народная музыка прекрасна, но могу сказать, что еврейская — уникальна. Много композиторов впитывали ее, в том числе русские композиторы, например, Мусоргский. Он тщательно записывал еврейские народные песни. Многие из моих вещей отражают впечатления от еврейской музыки.
Это не чисто музыкальная, но также и моральная проблема. Я часто проверяю человека по его отношению к евреям. В наше время ни один человек с претензией на порядочность не имеет права быть антисемитом. Все это кажется настолько очевидным, что не нуждается в доказательствах, но я вынужден был отстаивать эту точку зрения по крайней мере в течение тридцати лет."
Д.Д. Шостакович. СВИДЕТЕЛЬСТВО. Solomon Volkov
"Naturally, I hate fascism, but not only German fascism, I hate any form of it. Nowadays people like to remember the pre-war period as an idyllic time, saying how wonderful everything was until Hitler" bothered "us. Hitler is a criminal, this is clear, but so was Stalin.
I am immensely hurt for those killed by Hitler, but no less pain - and for those killed on Stalin's orders. I suffer for everyone tortured, shot or starved to death. There were millions of them in our country long before the outbreak of the war with Hitler.
The war brought a lot of new grief and a lot of new destruction, but I have not forgotten the terrible years before the war. This is what all my symphonies are about, starting with the Fourth and including the Seventh and Eighth.
In fact, I have nothing against calling the Seventh Symphony "Leningrad", but it is not about the besieged Leningrad, it is about Leningrad, which was destroyed by Stalin, and Hitler only finished off.
Most of my symphonies are tombstones. Too many of our people have died, and where they are buried, no one knows, not even relatives. This happened to many of my friends. Where to erect monuments to Meyerhold or Tukhachevsky? This can only be done in music. I would like to write a piece dedicated to each of these victims, but that is not possible, and therefore I dedicate my music to all of them.
I constantly think about these people, and in almost every important work for myself I try to remind about them. The conditions of the war years contributed to this, because the authorities were not particularly picky about music and did not worry if it was too dark. And then all the suffering was attributed to the war, as if only during the war were people tortured and killed. So in a certain sense, the Seventh and Eighth are really "military" symphonies.
This is a well-established tradition. When I wrote my Eighth Quartet, it was also included in the column “Exposing fascism”. To do this, you have to be blind and deaf, because in the quartet everything is as clear as two and two. I quote from Lady Macbeth, Symphonies One and Five. What does fascism have to do with them? The eighth quartet is autobiographical, it quotes a song known to every Russian - "Tortured by heavy bondage."
This quartet also has a Jewish theme from the Piano Trio. I think that when it comes to musical impressions, Jewish folk music made the strongest impression on me. I never get tired of admiring her, her versatility: she can seem joyful, being tragic. Almost always there is laughter through her tears.
This quality of Jewish folk music is close to my understanding of what music should be like in general. It should always have two layers. The Jews were tortured for so long that they learned to hide their despair. They express their despair with dance music.
All folk music is beautiful, but I can say that Jewish music is unique. Many composers have absorbed it, including Russian composers, for example, Mussorgsky. He carefully recorded Jewish folk songs. Many of my pieces reflect my impressions of Jewish music.
This is not a purely musical but also a moral problem. I often check a person for his attitude towards Jews. In our time, not a single person with a claim to decency has the right to be an anti-Semite. All this seems so obvious that it does not need proof, but I had to defend this point of view for at least thirty years. "
D.D. Shostakovich. CERTIFICATE. Solomon Volkov
I am immensely hurt for those killed by Hitler, but no less pain - and for those killed on Stalin's orders. I suffer for everyone tortured, shot or starved to death. There were millions of them in our country long before the outbreak of the war with Hitler.
The war brought a lot of new grief and a lot of new destruction, but I have not forgotten the terrible years before the war. This is what all my symphonies are about, starting with the Fourth and including the Seventh and Eighth.
In fact, I have nothing against calling the Seventh Symphony "Leningrad", but it is not about the besieged Leningrad, it is about Leningrad, which was destroyed by Stalin, and Hitler only finished off.
Most of my symphonies are tombstones. Too many of our people have died, and where they are buried, no one knows, not even relatives. This happened to many of my friends. Where to erect monuments to Meyerhold or Tukhachevsky? This can only be done in music. I would like to write a piece dedicated to each of these victims, but that is not possible, and therefore I dedicate my music to all of them.
I constantly think about these people, and in almost every important work for myself I try to remind about them. The conditions of the war years contributed to this, because the authorities were not particularly picky about music and did not worry if it was too dark. And then all the suffering was attributed to the war, as if only during the war were people tortured and killed. So in a certain sense, the Seventh and Eighth are really "military" symphonies.
This is a well-established tradition. When I wrote my Eighth Quartet, it was also included in the column “Exposing fascism”. To do this, you have to be blind and deaf, because in the quartet everything is as clear as two and two. I quote from Lady Macbeth, Symphonies One and Five. What does fascism have to do with them? The eighth quartet is autobiographical, it quotes a song known to every Russian - "Tortured by heavy bondage."
This quartet also has a Jewish theme from the Piano Trio. I think that when it comes to musical impressions, Jewish folk music made the strongest impression on me. I never get tired of admiring her, her versatility: she can seem joyful, being tragic. Almost always there is laughter through her tears.
This quality of Jewish folk music is close to my understanding of what music should be like in general. It should always have two layers. The Jews were tortured for so long that they learned to hide their despair. They express their despair with dance music.
All folk music is beautiful, but I can say that Jewish music is unique. Many composers have absorbed it, including Russian composers, for example, Mussorgsky. He carefully recorded Jewish folk songs. Many of my pieces reflect my impressions of Jewish music.
This is not a purely musical but also a moral problem. I often check a person for his attitude towards Jews. In our time, not a single person with a claim to decency has the right to be an anti-Semite. All this seems so obvious that it does not need proof, but I had to defend this point of view for at least thirty years. "
D.D. Shostakovich. CERTIFICATE. Solomon Volkov
У записи 14 лайков,
1 репостов,
321 просмотров.
1 репостов,
321 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Марон
