При советской власти в Одессе жил один потомственный ювелир – Хаим Осипович Ермолицкий. Когда он решил эмигрировать, КГБ установило за ним круглосуточную слежку. Комитетчики не сомневались, что он попытается вывезти свои бриллианты. Увидев, что он купил натолкучке две пары обуви на толстой подошве, они поняли, что он хочет спрятать драгоценности в них. И они оказались правы. Дома Хаим задернул занавески на окнах, взял дрель, просверлил в подошвах отверстия и всыпал в них камни. А дырки аккуратно заклеил. Потом надел туфли и походил по комнате. Бриллианты издавали такой страшный скрип, что от ужаса старик вспотел. Но поскольку никаких других планов их вывоза у него не было, он махнул рукой и сказал: «Будь что будет!» Бриллиантов у него, в принципе, было не очень много, поэтому хватило одной пары обуви. А вторую он подарил своему племяннику Мише.
В назначенный день Хаим отправился на морской вокзал. Пароход на Хайфу отходил оттуда. Миша поехал провожать его. В машине Хаим страшно разнервничался.
– Миша, знаешь что? – сказал он племяннику.– Мне – 80 лет. Зачем мне эти сокровища? Я хочу поцеловать Святую землю и спокойно умереть. А тебе они еще пригодятся.
После этого он поменялся с Мишей обувью. На вокзале Хаима сразу же направили к таможенникам, которые уже были предупреждены. Они вежливо попросили его разуться и разобрали его новые туфли на составные части. Они были так уверены, что отправят этого афериста не в Израиль, а в полностью противоположную сторону, что даже расстроились. Тогда они позвонили куда надо и говорят: в туфлях ничего нет, что делать? Им отвечают: потрошите чемодан, пиджак, штаны, если есть кепка, потрошите кепку. Они так и сделали – ничего! Снова звонят куда надо, те: выворачивайте его наизнанку, невозможно, чтобы не было! Таможенники, недолго думая, отвезли несчастного в больницу, где ему промыли желудок, заставили выпить литр контрастной жидкости, сделали рентген и снова ничего не нашли. На этот раз уже те говорят: трудно поверить, но, видимо, мы таки ошиблись, извините за беспокойство. Тогда эти таможенники умыли руки с мылом и разошлись по домам. А на следующую смену заступила новая группа таможенников, в которую входила младший лейтенант Татьяна Николаевна Луговская.
Это была простая советская женщина 55 лет, которая в силу обстоятельств личной и трудовой жизни находилась в довольно-таки депрессивном состоянии духа. Причин для этого было – хоть отбавляй. Как раз в тот день ее кошка родила шестерых котят, и раздать их не удалось. Ни одного. Раньше брали, а сейчас говорят самим жрать нечего. Тогда она с тяжелым сердцем налила полведра воды и утопила их. А кошка все норовила заглянуть в ведро, чтобы выяснить, что хозяйка делает с ее детенышами. При этом мяукала таким диким голосом, что это мяуканье стояло в ушах у Татьяны Николаевны все время, пока она ехала на службу.
За своим обычным делом Татьяна Николаевна надеялась отвлечься от пережитого, но не тут-то было. В кабинете ее ждал Ермолицкий. На старике, как говорится, не было лица. А если точнее, то на нем вообще ничего не было, кроме синих ситцевых трусов и частично белой майки.
– Это кто? – спросила она.
– Та застрял тут один, – объяснили ей небрежно.
Татьяна Николаевна подошла к старику, посмотрела его документы и спросила:
– Хаим Осипович, у вас есть, что надеть на себя?
– У меня есть желание умереть и не видеть этого кошмара, – ответил Хаим Осипович.
– Вас кто-то провожает? – спросила таможенница.
– Племянник, – сказал старик и слабо махнул в направлении двери, через которую он вошел в это чистилище.
Тогда Татьяна Николаевна вышла в зал, где толпились провожающие, и спросила – есть ли среди них племянник Хаима Осиповича Ермолицкого.
– Есть! – тут же нашелся тот.
– Молодой человек, – сказала Татьяна Николаевна. – По независящим от меня причинам костюм и обувь, в которых Хаим Осипович собирался ехать на свою историческую родину, пришли в негодность. Но вы не волнуйтесь, сам Хаим Осипович почти в полном прядке. Ему просто надо переодеться перед отъездом.
– Я могу только снять с себя, – предложил племянник.
– А сами пойдете домой в трусах и майке?
– Послушайте, в Одессе пешеход в трусах и майке – нормальное явление, – нашелся племянник. – Может, он с пляжа возвращается, а может, вышел мусор выбросить. Но появиться в таком виде за границей таки неловко. Зарубежная пресса может это неправильно истолковать. Вы меня понимаете?
– Ну, давайте, что там на вас есть, – вздохнула Татьяна Николаевна, и через пять минут Хаим Осипович надел на себя джинсы своего племянника, его футболку «Адидас» с тремя красными полосками на плечах и совершенно новые туфли, где лежали все сбережения его жизни.
В назначенный день Хаим отправился на морской вокзал. Пароход на Хайфу отходил оттуда. Миша поехал провожать его. В машине Хаим страшно разнервничался.
– Миша, знаешь что? – сказал он племяннику.– Мне – 80 лет. Зачем мне эти сокровища? Я хочу поцеловать Святую землю и спокойно умереть. А тебе они еще пригодятся.
После этого он поменялся с Мишей обувью. На вокзале Хаима сразу же направили к таможенникам, которые уже были предупреждены. Они вежливо попросили его разуться и разобрали его новые туфли на составные части. Они были так уверены, что отправят этого афериста не в Израиль, а в полностью противоположную сторону, что даже расстроились. Тогда они позвонили куда надо и говорят: в туфлях ничего нет, что делать? Им отвечают: потрошите чемодан, пиджак, штаны, если есть кепка, потрошите кепку. Они так и сделали – ничего! Снова звонят куда надо, те: выворачивайте его наизнанку, невозможно, чтобы не было! Таможенники, недолго думая, отвезли несчастного в больницу, где ему промыли желудок, заставили выпить литр контрастной жидкости, сделали рентген и снова ничего не нашли. На этот раз уже те говорят: трудно поверить, но, видимо, мы таки ошиблись, извините за беспокойство. Тогда эти таможенники умыли руки с мылом и разошлись по домам. А на следующую смену заступила новая группа таможенников, в которую входила младший лейтенант Татьяна Николаевна Луговская.
Это была простая советская женщина 55 лет, которая в силу обстоятельств личной и трудовой жизни находилась в довольно-таки депрессивном состоянии духа. Причин для этого было – хоть отбавляй. Как раз в тот день ее кошка родила шестерых котят, и раздать их не удалось. Ни одного. Раньше брали, а сейчас говорят самим жрать нечего. Тогда она с тяжелым сердцем налила полведра воды и утопила их. А кошка все норовила заглянуть в ведро, чтобы выяснить, что хозяйка делает с ее детенышами. При этом мяукала таким диким голосом, что это мяуканье стояло в ушах у Татьяны Николаевны все время, пока она ехала на службу.
За своим обычным делом Татьяна Николаевна надеялась отвлечься от пережитого, но не тут-то было. В кабинете ее ждал Ермолицкий. На старике, как говорится, не было лица. А если точнее, то на нем вообще ничего не было, кроме синих ситцевых трусов и частично белой майки.
– Это кто? – спросила она.
– Та застрял тут один, – объяснили ей небрежно.
Татьяна Николаевна подошла к старику, посмотрела его документы и спросила:
– Хаим Осипович, у вас есть, что надеть на себя?
– У меня есть желание умереть и не видеть этого кошмара, – ответил Хаим Осипович.
– Вас кто-то провожает? – спросила таможенница.
– Племянник, – сказал старик и слабо махнул в направлении двери, через которую он вошел в это чистилище.
Тогда Татьяна Николаевна вышла в зал, где толпились провожающие, и спросила – есть ли среди них племянник Хаима Осиповича Ермолицкого.
– Есть! – тут же нашелся тот.
– Молодой человек, – сказала Татьяна Николаевна. – По независящим от меня причинам костюм и обувь, в которых Хаим Осипович собирался ехать на свою историческую родину, пришли в негодность. Но вы не волнуйтесь, сам Хаим Осипович почти в полном прядке. Ему просто надо переодеться перед отъездом.
– Я могу только снять с себя, – предложил племянник.
– А сами пойдете домой в трусах и майке?
– Послушайте, в Одессе пешеход в трусах и майке – нормальное явление, – нашелся племянник. – Может, он с пляжа возвращается, а может, вышел мусор выбросить. Но появиться в таком виде за границей таки неловко. Зарубежная пресса может это неправильно истолковать. Вы меня понимаете?
– Ну, давайте, что там на вас есть, – вздохнула Татьяна Николаевна, и через пять минут Хаим Осипович надел на себя джинсы своего племянника, его футболку «Адидас» с тремя красными полосками на плечах и совершенно новые туфли, где лежали все сбережения его жизни.
Under Soviet rule, one hereditary jeweler lived in Odessa - Haim Osipovich Ermolitsky. When he decided to emigrate, the KGB put him under 24-hour surveillance. The committee members had no doubt that he would try to take out his diamonds. When they saw that he had bought two pairs of thick-soled shoes on a shoestring, they realized that he wanted to hide the jewelry in them. And they were right. At home, Haim drew the curtains on the windows, took a drill, drilled holes in the soles and poured stones into them. And he carefully glued the holes. Then he put on his shoes and walked around the room. The diamonds made such a terrible creak that the old man sweated with horror. But since he had no other plans to take them out, he waved his hand and said: "Whatever happens!" In principle, he did not have very many diamonds, so one pair of shoes was enough. And the second he gave to his nephew Misha.
On the appointed day, Haim went to the sea terminal. The steamer to Haifa departed from there. Misha went to see him off. In the car, Haim was terribly nervous.
- Misha, you know what? - he said to his nephew. - I am 80 years old. Why do I need these treasures? I want to kiss the Holy Land and die peacefully. And you will still need them.
After that, he exchanged shoes with Misha. At the train station, Haim was immediately sent to the customs officers, who had already been warned. They politely asked him to take off his shoes and tore his new shoes apart. They were so sure that they would not send this swindler to Israel, but in the completely opposite direction, that they were even upset. Then they called the right place and said: there is nothing in the shoes, what should I do? They are told: gut the suitcase, jacket, pants, if there is a cap, gut the cap. They did just that - nothing! They call again where necessary, those: turn it inside out, it is impossible that it was not! The customs officers, without thinking twice, took the unfortunate man to the hospital, where he had his stomach washed, forced to drink a liter of contrast liquid, did an X-ray and again found nothing. This time they already say: it's hard to believe, but, apparently, we made a mistake, sorry for the concern. Then these customs officers washed their hands with soap and went home. And the next shift was taken over by a new group of customs officers, which included junior lieutenant Tatyana Nikolaevna Lugovskaya.
This was a simple 55-year-old Soviet woman who, due to the circumstances of her personal and work life, was in a rather depressed state of mind. There were more than enough reasons for this. On that day, her cat gave birth to six kittens, and it was not possible to distribute them. No one. They used to take it, but now they say there is nothing to eat. Then with a heavy heart she poured half a bucket of water and drowned them. And the cat still strove to look into the bucket to find out what the mistress was doing with her cubs. At the same time, she meowed in such a wild voice that this meow was in Tatyana Nikolaevna's ears all the time she went to work.
For her usual business, Tatyana Nikolaevna hoped to distract herself from what she had experienced, but that was not the case. Ermolitsky was waiting for her in the office. The old man, as they say, had no face. More precisely, he was wearing nothing at all, except for blue chintz panties and partly a white T-shirt.
- Who is this? She asked.
“She's stuck here alone,” they explained to her casually.
Tatyana Nikolaevna went up to the old man, looked at his documents and asked:
- Haim Osipovich, do you have something to wear?
“I have a desire to die and not see this nightmare,” said Haim Osipovich.
- Someone accompany you? - asked the customs officer.
“Nephew,” the old man said and waved weakly in the direction of the door through which he entered this purgatory.
Then Tatyana Nikolaevna went out into the hall, where the people were seeing off, and asked if there was a nephew of Khaim Osipovich Ermolitsky among them.
- There is! - there and then there was one.
“A young man,” said Tatyana Nikolaevna. - For reasons beyond my control, the suit and shoes in which Haim Osipovich was going to go to his historical homeland fell into disrepair. But do not worry, Haim Osipovich himself is almost in full order. He just needs to change before leaving.
- I can only take off myself, - suggested the nephew.
- Will you go home in shorts and a T-shirt yourself?
- Listen, in Odessa a pedestrian in shorts and a T-shirt is a normal phenomenon, - there was a nephew. - Maybe he is returning from the beach, or maybe he went out to throw out the trash. But to appear in such a form abroad is still awkward. The foreign press may misinterpret this. Do you understand me?
- Well, come on, what's on you, - Tatyana Nikolaevna sighed, and five minutes later Khaim Osipovich put on his nephew's jeans, his Adidas T-shirt with three red stripes on his shoulders and brand new shoes, where all his savings lay life.
On the appointed day, Haim went to the sea terminal. The steamer to Haifa departed from there. Misha went to see him off. In the car, Haim was terribly nervous.
- Misha, you know what? - he said to his nephew. - I am 80 years old. Why do I need these treasures? I want to kiss the Holy Land and die peacefully. And you will still need them.
After that, he exchanged shoes with Misha. At the train station, Haim was immediately sent to the customs officers, who had already been warned. They politely asked him to take off his shoes and tore his new shoes apart. They were so sure that they would not send this swindler to Israel, but in the completely opposite direction, that they were even upset. Then they called the right place and said: there is nothing in the shoes, what should I do? They are told: gut the suitcase, jacket, pants, if there is a cap, gut the cap. They did just that - nothing! They call again where necessary, those: turn it inside out, it is impossible that it was not! The customs officers, without thinking twice, took the unfortunate man to the hospital, where he had his stomach washed, forced to drink a liter of contrast liquid, did an X-ray and again found nothing. This time they already say: it's hard to believe, but, apparently, we made a mistake, sorry for the concern. Then these customs officers washed their hands with soap and went home. And the next shift was taken over by a new group of customs officers, which included junior lieutenant Tatyana Nikolaevna Lugovskaya.
This was a simple 55-year-old Soviet woman who, due to the circumstances of her personal and work life, was in a rather depressed state of mind. There were more than enough reasons for this. On that day, her cat gave birth to six kittens, and it was not possible to distribute them. No one. They used to take it, but now they say there is nothing to eat. Then with a heavy heart she poured half a bucket of water and drowned them. And the cat still strove to look into the bucket to find out what the mistress was doing with her cubs. At the same time, she meowed in such a wild voice that this meow was in Tatyana Nikolaevna's ears all the time she went to work.
For her usual business, Tatyana Nikolaevna hoped to distract herself from what she had experienced, but that was not the case. Ermolitsky was waiting for her in the office. The old man, as they say, had no face. More precisely, he was wearing nothing at all, except for blue chintz panties and partly a white T-shirt.
- Who is this? She asked.
“She's stuck here alone,” they explained to her casually.
Tatyana Nikolaevna went up to the old man, looked at his documents and asked:
- Haim Osipovich, do you have something to wear?
“I have a desire to die and not see this nightmare,” said Haim Osipovich.
- Someone accompany you? - asked the customs officer.
“Nephew,” the old man said and waved weakly in the direction of the door through which he entered this purgatory.
Then Tatyana Nikolaevna went out into the hall, where the people were seeing off, and asked if there was a nephew of Khaim Osipovich Ermolitsky among them.
- There is! - there and then there was one.
“A young man,” said Tatyana Nikolaevna. - For reasons beyond my control, the suit and shoes in which Haim Osipovich was going to go to his historical homeland fell into disrepair. But do not worry, Haim Osipovich himself is almost in full order. He just needs to change before leaving.
- I can only take off myself, - suggested the nephew.
- Will you go home in shorts and a T-shirt yourself?
- Listen, in Odessa a pedestrian in shorts and a T-shirt is a normal phenomenon, - there was a nephew. - Maybe he is returning from the beach, or maybe he went out to throw out the trash. But to appear in such a form abroad is still awkward. The foreign press may misinterpret this. Do you understand me?
- Well, come on, what's on you, - Tatyana Nikolaevna sighed, and five minutes later Khaim Osipovich put on his nephew's jeans, his Adidas T-shirt with three red stripes on his shoulders and brand new shoes, where all his savings lay life.
У записи 22 лайков,
2 репостов,
458 просмотров.
2 репостов,
458 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Марон
