«Работа стала круглосуточной».
Исповедь петербургской учительницы, которая не сложила руки
Внезапное дистанционное обучение перевернуло с ног на голову педагогический процесс. Учителя поделились на тех, кто достойно принял вызов, и тех, кто делает вид, что учит.
Фонтанка» побеседовала с учительницей из самой обычной петербургской школы. Особенности профессии заставили ее просить редакцию об анонимности. Но услышанное заставляет снять шляпу и низко поклониться.
«Я учитель и веду русский язык и литературу у трех классов средней школы.
Самой тяжелой была последняя неделя марта перед каникулами. Никто из нас не понимал, что такое свободное посещение уроков: часть детей приходила в школу, кто-то оставался дома. В полной растерянности была и администрация — мы все оказались в одной лодке и не знали, куда плыть. Все слышали о федеральном проекте «Цифровая школа», но его внедрение было рассчитано на 2024 год, так что никто не сомневался: у нас достаточно времени, чтобы подготовиться. А здесь сразу стало понятно: детей придется учить через интернет.
Первый учебный день выдался напряженным. В 9 утра ты включаешь компьютер, красишься, завтракаешь, приводишь себя в порядок, потому что веришь, что дети увидят тебя на экране. Но в половине десятого начинается нервная дрожь, потому что не работает ничего. Не работает «Учи.ру,» не работает РЭШ, не работает «Сдам ГИА». Эту платформу создал наш петербургский преподаватель Дмитрий Гущин. Я читала его интервью, в котором он рассказывал, как планирует увеличивать пропускную способность своих серверов, чтобы учителя могли проводить там уроки. Он работал и старался. Но, к сожалению, никто не был готов к тому, что несколько сотен тысяч учащихся Петербурга одновременно выйдут в интернет.
Ближе к 11 часам ты понимаешь, что запланированные уроки вряд ли состоятся, и пытаешься через эти сайты хотя бы отправить детям задания. Но, когда не получается загрузить даже элементарный вордовский файл, паниковать начинают уже родители. Тогда многое было сказано: они звонили директорам, писали жалобы в электронные приемные, обвиняли и говорили о нашей неготовности — когда люди не знают, что делать, они склонны искать виноватых. И виноватыми, к сожалению, оказались учителя.
А мой первый учебный день тем временем продолжается. Слава богу, работают мессенджеры, да и все дети заранее знают домашнее задание на неделю. К 11 вечера в электронной почте оказываются 132 письма. Практически все дети сделали упражнения, и они, естественно, ждут обратной связи: что не так, какие у них ошибки, что нужно исправить. А я, как учитель, сделать этого не могу.
Дело в том, что обычно на проверку 30 тетрадей с домашними заданиями по русскому языку уходит не так много времени: кладешь тетрадь на стол, открываешь ее, берешь ручку и начинаешь исправлять, посмотреть одно домашнее задание у шестиклассника — это в среднем 5–7 минут работы. Но теперь все растягивается на полчаса. Сначала я должна сохранить фотографию тетради из почты, потом открыть ее в редакторе, в котором могу включить «режим кисточки», выбрать цвет и начать коряво исправлять эти буквы. Затем фотографию нужно сохранить и отправить на почту с комментариями. Серьезно, я даже думала повесить на какое-нибудь дерево почтовый ящик и попросить детей, чтобы они складывали туда свои работы, а я бы приезжала и забирала тетрадки.
Если кто-то домашнее задание не сделал, еще нужно позвонить родителям и узнать, почему так произошло. К тому же мы каждый день пишем отчеты: сколько человек вышли на связь и начали учебу, по какой причине пропустили занятие. Звонить родителям и выяснять, почему ребенка не было, должны классные руководители, и им я сейчас не завидую совсем.
Наша работа стала круглосуточной. Вчера моя мама зашла на кухню в 9 утра и спросила: «А ты вообще спать ложилась?» Встаешь из кресла, а у тебя не двигаются ноги и не работает голова. Ты заикаешься и не можешь говорить от усталости, тебя шатает, не можешь есть. Вся семья, которая пока еще это терпит, делает тебе кофе и приносит на рабочее место со словами: «Выпей, взбодрись». И этот кофе в течение дня хлещется литрами.
Мой рабочий стол сейчас выглядит так: передо мной стоит компьютер, справа один планшет, слева — второй. На первый сыпятся вопросы из «ВКонтакте», на другой — из WhatsApp. А если ты, не дай боженьки, перед сном забыл выключить звук на одном из планшетов или на компьютере, проснешься от того, что дети присылают тебе домашнее задание в 3 часа ночи.
Вести уроки в Zoom — это нормально. Но работа учителя — совсем другое. Это близкий контакт третьей степени: мне нужно видеть глаза, мимику и позы, чтобы моментально понять, в каком состоянии находится ребенок. Не скучно ли ему, не отвлекается ли он. В Zoom это сделать не получается, ведь не у всех даже есть видеокамеры — иногда ребенок просто пишет мне: «Да, я вас вижу», но его я увидеть не могу.
В нашей школе мы собственными силами организовали обучающие семинары: собирались в аудиториях с компьютерами, помогали и показывали, как с этим работать. Кроме того, администрация школы постоянно присылала нам ссылки на курсы. Все, кто хотел научиться… Даже не научиться, а просто попрактиковаться и отработать навык, могли это сделать. Мне повезло: я работала с такими платформами и раньше. Но средний возраст учителя — 40–45 лет. Были те, кто понял, что не в силах учить детей дистанционно. И они нашли выход. У них якобы сломались компьютеры.
Министерство образования проанонсировало, что будут проведены всероссийские проверочные работы, но пока у нас нет никакого представления о том, как это будет происходить. Мы никогда не были в такой ситуации... Больше всего мне жалко выпускников. У меня девятиклассники, русский язык в этом году на ОГЭ они сдают в новом формате. Там укрупнили блоки вопросов: если для подготовки к одному заданию раньше нужно было изучить 1–2 темы, то теперь, чтобы дать ответ на один вопрос, нужно знать 15–20 параграфов из школьных учебников для разных лет обучения. В 4-й четверти мы должны были индивидуально отрабатывать с каждым выпускником их пробелы в знаниях. Но теперь это затруднительно, и их единственная надежда — репетиторы. Для тех, кто планировал успешно сдать экзамены, это, конечно, катастрофа».
Исповедь петербургской учительницы, которая не сложила руки
Внезапное дистанционное обучение перевернуло с ног на голову педагогический процесс. Учителя поделились на тех, кто достойно принял вызов, и тех, кто делает вид, что учит.
Фонтанка» побеседовала с учительницей из самой обычной петербургской школы. Особенности профессии заставили ее просить редакцию об анонимности. Но услышанное заставляет снять шляпу и низко поклониться.
«Я учитель и веду русский язык и литературу у трех классов средней школы.
Самой тяжелой была последняя неделя марта перед каникулами. Никто из нас не понимал, что такое свободное посещение уроков: часть детей приходила в школу, кто-то оставался дома. В полной растерянности была и администрация — мы все оказались в одной лодке и не знали, куда плыть. Все слышали о федеральном проекте «Цифровая школа», но его внедрение было рассчитано на 2024 год, так что никто не сомневался: у нас достаточно времени, чтобы подготовиться. А здесь сразу стало понятно: детей придется учить через интернет.
Первый учебный день выдался напряженным. В 9 утра ты включаешь компьютер, красишься, завтракаешь, приводишь себя в порядок, потому что веришь, что дети увидят тебя на экране. Но в половине десятого начинается нервная дрожь, потому что не работает ничего. Не работает «Учи.ру,» не работает РЭШ, не работает «Сдам ГИА». Эту платформу создал наш петербургский преподаватель Дмитрий Гущин. Я читала его интервью, в котором он рассказывал, как планирует увеличивать пропускную способность своих серверов, чтобы учителя могли проводить там уроки. Он работал и старался. Но, к сожалению, никто не был готов к тому, что несколько сотен тысяч учащихся Петербурга одновременно выйдут в интернет.
Ближе к 11 часам ты понимаешь, что запланированные уроки вряд ли состоятся, и пытаешься через эти сайты хотя бы отправить детям задания. Но, когда не получается загрузить даже элементарный вордовский файл, паниковать начинают уже родители. Тогда многое было сказано: они звонили директорам, писали жалобы в электронные приемные, обвиняли и говорили о нашей неготовности — когда люди не знают, что делать, они склонны искать виноватых. И виноватыми, к сожалению, оказались учителя.
А мой первый учебный день тем временем продолжается. Слава богу, работают мессенджеры, да и все дети заранее знают домашнее задание на неделю. К 11 вечера в электронной почте оказываются 132 письма. Практически все дети сделали упражнения, и они, естественно, ждут обратной связи: что не так, какие у них ошибки, что нужно исправить. А я, как учитель, сделать этого не могу.
Дело в том, что обычно на проверку 30 тетрадей с домашними заданиями по русскому языку уходит не так много времени: кладешь тетрадь на стол, открываешь ее, берешь ручку и начинаешь исправлять, посмотреть одно домашнее задание у шестиклассника — это в среднем 5–7 минут работы. Но теперь все растягивается на полчаса. Сначала я должна сохранить фотографию тетради из почты, потом открыть ее в редакторе, в котором могу включить «режим кисточки», выбрать цвет и начать коряво исправлять эти буквы. Затем фотографию нужно сохранить и отправить на почту с комментариями. Серьезно, я даже думала повесить на какое-нибудь дерево почтовый ящик и попросить детей, чтобы они складывали туда свои работы, а я бы приезжала и забирала тетрадки.
Если кто-то домашнее задание не сделал, еще нужно позвонить родителям и узнать, почему так произошло. К тому же мы каждый день пишем отчеты: сколько человек вышли на связь и начали учебу, по какой причине пропустили занятие. Звонить родителям и выяснять, почему ребенка не было, должны классные руководители, и им я сейчас не завидую совсем.
Наша работа стала круглосуточной. Вчера моя мама зашла на кухню в 9 утра и спросила: «А ты вообще спать ложилась?» Встаешь из кресла, а у тебя не двигаются ноги и не работает голова. Ты заикаешься и не можешь говорить от усталости, тебя шатает, не можешь есть. Вся семья, которая пока еще это терпит, делает тебе кофе и приносит на рабочее место со словами: «Выпей, взбодрись». И этот кофе в течение дня хлещется литрами.
Мой рабочий стол сейчас выглядит так: передо мной стоит компьютер, справа один планшет, слева — второй. На первый сыпятся вопросы из «ВКонтакте», на другой — из WhatsApp. А если ты, не дай боженьки, перед сном забыл выключить звук на одном из планшетов или на компьютере, проснешься от того, что дети присылают тебе домашнее задание в 3 часа ночи.
Вести уроки в Zoom — это нормально. Но работа учителя — совсем другое. Это близкий контакт третьей степени: мне нужно видеть глаза, мимику и позы, чтобы моментально понять, в каком состоянии находится ребенок. Не скучно ли ему, не отвлекается ли он. В Zoom это сделать не получается, ведь не у всех даже есть видеокамеры — иногда ребенок просто пишет мне: «Да, я вас вижу», но его я увидеть не могу.
В нашей школе мы собственными силами организовали обучающие семинары: собирались в аудиториях с компьютерами, помогали и показывали, как с этим работать. Кроме того, администрация школы постоянно присылала нам ссылки на курсы. Все, кто хотел научиться… Даже не научиться, а просто попрактиковаться и отработать навык, могли это сделать. Мне повезло: я работала с такими платформами и раньше. Но средний возраст учителя — 40–45 лет. Были те, кто понял, что не в силах учить детей дистанционно. И они нашли выход. У них якобы сломались компьютеры.
Министерство образования проанонсировало, что будут проведены всероссийские проверочные работы, но пока у нас нет никакого представления о том, как это будет происходить. Мы никогда не были в такой ситуации... Больше всего мне жалко выпускников. У меня девятиклассники, русский язык в этом году на ОГЭ они сдают в новом формате. Там укрупнили блоки вопросов: если для подготовки к одному заданию раньше нужно было изучить 1–2 темы, то теперь, чтобы дать ответ на один вопрос, нужно знать 15–20 параграфов из школьных учебников для разных лет обучения. В 4-й четверти мы должны были индивидуально отрабатывать с каждым выпускником их пробелы в знаниях. Но теперь это затруднительно, и их единственная надежда — репетиторы. Для тех, кто планировал успешно сдать экзамены, это, конечно, катастрофа».
"Work has become round the clock."
The confession of a St. Petersburg teacher who did not fold her hands
The sudden distance learning turned the pedagogical process upside down. The teachers divided into those who adequately accepted the challenge and those who pretend to teach.
Fontanka ”talked to a teacher from the most ordinary St. Petersburg school. The peculiarities of the profession made her ask the editorial office for anonymity. But what you hear makes you take off your hat and bow low.
“I am a teacher and teach Russian language and literature for three years of secondary school.
The most difficult was the last week of March before the holidays. None of us understood what free attendance was: some of the children came to school, some stayed at home. The administration was also in complete confusion - we all ended up in the same boat and did not know where to sail. Everyone has heard about the federal project "Digital School", but its implementation was designed for 2024, so no one doubted: we have enough time to prepare. And here it immediately became clear: children would have to be taught via the Internet.
The first day of school was intense. At 9 am you turn on your computer, put on your makeup, have breakfast, put yourself in order, because you believe that the children will see you on the screen. But at half past nine, a nervous tremor begins, because nothing is working. Uchi.ru does not work, NES does not work, Rent GIA does not work. This platform was created by our St. Petersburg teacher Dmitry Gushchin. I read an interview with him in which he talked about how he plans to increase the bandwidth of his servers so that teachers can teach lessons there. He worked and tried. But, unfortunately, no one was prepared for the fact that several hundred thousand students of St. Petersburg would simultaneously access the Internet.
Closer to 11 o'clock, you realize that the planned lessons are unlikely to take place, and you try to at least send assignments to the children through these sites. But, when it is impossible to download even an elementary Word file, parents start to panic. A lot was said then: they called directors, wrote complaints to electronic receptions, accused and talked about our unpreparedness - when people do not know what to do, they tend to look for the guilty. And, unfortunately, the teachers were to blame.
Meanwhile, my first day of school continues. Thank God, messengers work, and all children know their homework for the week in advance. By 11 pm, 132 letters are in the email. Almost all children have done the exercises, and they naturally expect feedback: what is wrong, what mistakes they have, what needs to be corrected. And I, as a teacher, cannot do this.
The fact is that usually it does not take much time to check 30 notebooks with homework in the Russian language: you put the notebook on the table, open it, take a pen and start correcting, look at one homework from a sixth grader - on average 5-7 minutes work. But now everything is stretched out for half an hour. First, I have to save a photo of the notebook from the mail, then open it in the editor, in which I can turn on the "brush mode", select a color and start clumsily correcting these letters. Then the photo must be saved and sent by mail with comments. Seriously, I even thought to hang a mailbox on some tree and ask the children to put their work there, and I would come and pick up the notebooks.
If someone hasn't done their homework, you still need to call your parents and find out why this happened. In addition, every day we write reports: how many people got in touch and started their studies, for what reason they missed the lesson. The class teachers should call the parents and find out why the child was not there, and now I do not envy them at all.
Our work has become round the clock. Yesterday my mom went into the kitchen at 9 am and asked: "Did you go to bed at all?" You get out of the chair, but your legs don't move and your head doesn't work. You stutter and cannot speak from fatigue, you stagger, you cannot eat. The whole family, which still tolerates it, makes you coffee and brings you to the workplace with the words: "Drink, cheer up." And this coffee gushes in liters during the day.
My desktop now looks like this: in front of me is a computer, on the right one tablet, on the left - the second. The first one is filled with questions from VKontakte, the other - from WhatsApp. And if you, God forbid, forgot to turn off the sound on one of the tablets or on the computer before going to bed, you will wake up from the fact that the children send you homework at 3 am.
Teaching Zoom is okay. But the job of a teacher is different. This is a close contact of the third degree: I need to see the eyes, facial expressions and postures in order to instantly understand what state the child is in. Is he bored or distracted. It is impossible to do this in Zoom, because not everyone even has video cameras - sometimes the child simply writes to me: “Yes, I see you,” but I cannot see him.
In our school, we organized training seminars on our own: we gathered in classrooms with computers, helped and showed how
The confession of a St. Petersburg teacher who did not fold her hands
The sudden distance learning turned the pedagogical process upside down. The teachers divided into those who adequately accepted the challenge and those who pretend to teach.
Fontanka ”talked to a teacher from the most ordinary St. Petersburg school. The peculiarities of the profession made her ask the editorial office for anonymity. But what you hear makes you take off your hat and bow low.
“I am a teacher and teach Russian language and literature for three years of secondary school.
The most difficult was the last week of March before the holidays. None of us understood what free attendance was: some of the children came to school, some stayed at home. The administration was also in complete confusion - we all ended up in the same boat and did not know where to sail. Everyone has heard about the federal project "Digital School", but its implementation was designed for 2024, so no one doubted: we have enough time to prepare. And here it immediately became clear: children would have to be taught via the Internet.
The first day of school was intense. At 9 am you turn on your computer, put on your makeup, have breakfast, put yourself in order, because you believe that the children will see you on the screen. But at half past nine, a nervous tremor begins, because nothing is working. Uchi.ru does not work, NES does not work, Rent GIA does not work. This platform was created by our St. Petersburg teacher Dmitry Gushchin. I read an interview with him in which he talked about how he plans to increase the bandwidth of his servers so that teachers can teach lessons there. He worked and tried. But, unfortunately, no one was prepared for the fact that several hundred thousand students of St. Petersburg would simultaneously access the Internet.
Closer to 11 o'clock, you realize that the planned lessons are unlikely to take place, and you try to at least send assignments to the children through these sites. But, when it is impossible to download even an elementary Word file, parents start to panic. A lot was said then: they called directors, wrote complaints to electronic receptions, accused and talked about our unpreparedness - when people do not know what to do, they tend to look for the guilty. And, unfortunately, the teachers were to blame.
Meanwhile, my first day of school continues. Thank God, messengers work, and all children know their homework for the week in advance. By 11 pm, 132 letters are in the email. Almost all children have done the exercises, and they naturally expect feedback: what is wrong, what mistakes they have, what needs to be corrected. And I, as a teacher, cannot do this.
The fact is that usually it does not take much time to check 30 notebooks with homework in the Russian language: you put the notebook on the table, open it, take a pen and start correcting, look at one homework from a sixth grader - on average 5-7 minutes work. But now everything is stretched out for half an hour. First, I have to save a photo of the notebook from the mail, then open it in the editor, in which I can turn on the "brush mode", select a color and start clumsily correcting these letters. Then the photo must be saved and sent by mail with comments. Seriously, I even thought to hang a mailbox on some tree and ask the children to put their work there, and I would come and pick up the notebooks.
If someone hasn't done their homework, you still need to call your parents and find out why this happened. In addition, every day we write reports: how many people got in touch and started their studies, for what reason they missed the lesson. The class teachers should call the parents and find out why the child was not there, and now I do not envy them at all.
Our work has become round the clock. Yesterday my mom went into the kitchen at 9 am and asked: "Did you go to bed at all?" You get out of the chair, but your legs don't move and your head doesn't work. You stutter and cannot speak from fatigue, you stagger, you cannot eat. The whole family, which still tolerates it, makes you coffee and brings you to the workplace with the words: "Drink, cheer up." And this coffee gushes in liters during the day.
My desktop now looks like this: in front of me is a computer, on the right one tablet, on the left - the second. The first one is filled with questions from VKontakte, the other - from WhatsApp. And if you, God forbid, forgot to turn off the sound on one of the tablets or on the computer before going to bed, you will wake up from the fact that the children send you homework at 3 am.
Teaching Zoom is okay. But the job of a teacher is different. This is a close contact of the third degree: I need to see the eyes, facial expressions and postures in order to instantly understand what state the child is in. Is he bored or distracted. It is impossible to do this in Zoom, because not everyone even has video cameras - sometimes the child simply writes to me: “Yes, I see you,” but I cannot see him.
In our school, we organized training seminars on our own: we gathered in classrooms with computers, helped and showed how
У записи 20 лайков,
4 репостов,
893 просмотров.
4 репостов,
893 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Марон
