рассказ молодого кардиолога:
Покорена сегодня чуть больше, чем полностью.
Два часа ночи. Поступает бабушка. Пароксизм фибрилляции предсердий. Выясняется, что она врач-рентгенолог. Думаю: «О Господи. Только не это». Беседуем, смотрю, слушаю. Отвожу на рентген, на рентгенограмме описывают правостороннюю нижнедолевую пневмонию. А мы же сейчас их всех должны переводить, если так. То есть, если на рентгенограмме описывают инфильтрацию, мы должны сделать КТ, и, если всё подтвердится - переводить через Эпидбюро. Бабушка берет свой снимок, придирчиво оглядывает и говорит: «Херня. Нет тут никакой пневмонии. Просто снято паршиво».
Думаю: «Господи. Ну за что».
И дальше в течение часа, пока мы ждём КТ, она ест мой мозг чайной ложечкой, поясняя, что снимок «мягкий», что его не «додержали», что, по большому счёту, это не подлежит интерпретации, и вообще, откровенно говоря, её терзают смутные сомнения по поводу квалификации наших рентгенологов.
Изрядно побитая, доползаю до КТ за заключением. Никакой пневмонии, ясен пень, нет в помине. Возвращаюсь.
- Людмила Григорьевна, говорю, - снимаю шляпу. Вы были правы, всё так и есть, вы безмерно круты, пневмонии нет, победа сил добра над силами разума, сейчас поедем в отделение лечиться.
Бабушка, гордо откидывая прядь со лба: «А я вам сразу сказала, что так будет».
Распечатывала титульный лист истории болезни, случайно бросила на него взгляд. 97 лет Людмиле Григорьевне.
Утром заглядываю в палату, спрашиваю, как дела?
- Не хочу вас пугать, но, кажется, я ещё жива.
Господи, ну, мало ли, вдруг доживу?..
Позволь мне быть такой же в этом возрасте.
Покорена сегодня чуть больше, чем полностью.
Два часа ночи. Поступает бабушка. Пароксизм фибрилляции предсердий. Выясняется, что она врач-рентгенолог. Думаю: «О Господи. Только не это». Беседуем, смотрю, слушаю. Отвожу на рентген, на рентгенограмме описывают правостороннюю нижнедолевую пневмонию. А мы же сейчас их всех должны переводить, если так. То есть, если на рентгенограмме описывают инфильтрацию, мы должны сделать КТ, и, если всё подтвердится - переводить через Эпидбюро. Бабушка берет свой снимок, придирчиво оглядывает и говорит: «Херня. Нет тут никакой пневмонии. Просто снято паршиво».
Думаю: «Господи. Ну за что».
И дальше в течение часа, пока мы ждём КТ, она ест мой мозг чайной ложечкой, поясняя, что снимок «мягкий», что его не «додержали», что, по большому счёту, это не подлежит интерпретации, и вообще, откровенно говоря, её терзают смутные сомнения по поводу квалификации наших рентгенологов.
Изрядно побитая, доползаю до КТ за заключением. Никакой пневмонии, ясен пень, нет в помине. Возвращаюсь.
- Людмила Григорьевна, говорю, - снимаю шляпу. Вы были правы, всё так и есть, вы безмерно круты, пневмонии нет, победа сил добра над силами разума, сейчас поедем в отделение лечиться.
Бабушка, гордо откидывая прядь со лба: «А я вам сразу сказала, что так будет».
Распечатывала титульный лист истории болезни, случайно бросила на него взгляд. 97 лет Людмиле Григорьевне.
Утром заглядываю в палату, спрашиваю, как дела?
- Не хочу вас пугать, но, кажется, я ещё жива.
Господи, ну, мало ли, вдруг доживу?..
Позволь мне быть такой же в этом возрасте.
story of a young cardiologist:
Conquered today a little more than completely.
Two o'clock in the morning. Grandma arrives. Paroxysm of atrial fibrillation. It turns out that she is a radiologist. I think, “Oh my God. Not that. " We talk, I look, I listen. I take it to X-ray, on the X-ray they describe right-sided lower-lobe pneumonia. And now we must translate them all, if so. That is, if infiltration is described on the roentgenogram, we should do a CT scan, and if everything is confirmed, translate it through the Epidbureau. Grandma takes her picture, looks around and says: “Shit. There is no pneumonia here. It's just lousy filmed. "
I think: “Lord. Well for what. "
And then, for an hour, while we wait for a CT scan, she eats my brain with a teaspoon, explaining that the picture is "soft", that it was not "held", that, by and large, this cannot be interpreted, and in general, frankly, she is plagued by vague doubts about the qualifications of our radiologists.
Badly beaten, I crawl to CT for a conclusion. No pneumonia, clear stump, no trace. Coming back.
- Lyudmila Grigorievna, I say - I take off my hat. You were right, everything is so, you are immensely cool, there is no pneumonia, the victory of the forces of good over the forces of reason, now we will go to the department for treatment.
Grandmother, proudly throwing back a strand from her forehead: "And I told you right away that it will be so."
She printed out the title page of the medical history, accidentally glanced at him. 97 years old Lyudmila Grigorievna.
In the morning I look into the ward and ask how are you?
“I don’t want to scare you, but I think I’m still alive.”
Lord, well, you never know, suddenly I'll live? ..
Let me be the same at this age.
Conquered today a little more than completely.
Two o'clock in the morning. Grandma arrives. Paroxysm of atrial fibrillation. It turns out that she is a radiologist. I think, “Oh my God. Not that. " We talk, I look, I listen. I take it to X-ray, on the X-ray they describe right-sided lower-lobe pneumonia. And now we must translate them all, if so. That is, if infiltration is described on the roentgenogram, we should do a CT scan, and if everything is confirmed, translate it through the Epidbureau. Grandma takes her picture, looks around and says: “Shit. There is no pneumonia here. It's just lousy filmed. "
I think: “Lord. Well for what. "
And then, for an hour, while we wait for a CT scan, she eats my brain with a teaspoon, explaining that the picture is "soft", that it was not "held", that, by and large, this cannot be interpreted, and in general, frankly, she is plagued by vague doubts about the qualifications of our radiologists.
Badly beaten, I crawl to CT for a conclusion. No pneumonia, clear stump, no trace. Coming back.
- Lyudmila Grigorievna, I say - I take off my hat. You were right, everything is so, you are immensely cool, there is no pneumonia, the victory of the forces of good over the forces of reason, now we will go to the department for treatment.
Grandmother, proudly throwing back a strand from her forehead: "And I told you right away that it will be so."
She printed out the title page of the medical history, accidentally glanced at him. 97 years old Lyudmila Grigorievna.
In the morning I look into the ward and ask how are you?
“I don’t want to scare you, but I think I’m still alive.”
Lord, well, you never know, suddenly I'll live? ..
Let me be the same at this age.
У записи 99 лайков,
11 репостов,
1143 просмотров.
11 репостов,
1143 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Марон
