Меня волнуют детали, о которых я не могу говорить. То, что мне рассказывают, интересно, и некоторые коллеги даже смеются: вместо того, чтобы подрядить специально обученного человека расшифровывать разговоры с ньюсмейкерами, я делаю это сама, под покровом ночи, долгими часами – потому что мое, мне, не отдам никому. Поначалу, пару лет назад, мучилась, слыша в наушниках собственный голос, все свои слова-паразиты и косноязычие, а потом привыкла.Слышу шутку в разговоре, слышу себя смеющуюся, начинаю смеяться – так и смеемся: они там, я там, и я тут, в ночи. И те самые мелочи «ой, только это не для публикации – шорох диктофона – конец записи», которые нигде потом не появятся.
Но круче всего то, что по умолчанию остается не для записи: то, где люди предпочитают встречаться, какой кофе заказывают, как улыбаются и смеются, как жестикулируют и на каких вопросах начинают нервно дергать пальцами мочку уха (трогать часы на запястье, хвататься за мобильный телефон, и т.д.). Все это кажется мне безумно важным, но у меня нет права про это рассказывать, да и способностей нет – не хватает моего русского (а литовского и подавно) на то, чтобы это стало важным для кого-то, кроме меня.
«Ты как-то слишком любишь своих героев, - мрачно сообщает мне в гуглтоке один из начальников, а по совместительству – друг и наставник. – Их, конечно, надо любить, но со скальпелем в руках». Я рисую скобочки в ответ, потому что, чего отпираться, правда, люблю, почти всех. Это, во-первых. А во-вторых, я зря отсмотрела 6 сезонов «Анатомии Грей» и понятия не имею, как выглядит скальпель. «Это такой специальный ножик, да?», - хочу уточнить, но стесняюсь.
А от деталей и желания с кем-то поделиться, конечно, распирает. За последний, кажется, год, я окончательно превратилась в рабочего червя и с интересом говорю только о работе – впрочем, обрывая себя на полуслове, потому что а) вот об этом рассказывать не надо, Злата б) это никому не интересно, Злата. Не знаю, как друзья меня терпят.
Все, о чем я думаю, интересует только Хулио, моего лучшего воображаемого друга. По правде говоря, зовут Хулио как-то иначе, я все время забываю, и он – мощи бразильского великомученика и святого. Товарищ Рома подарил мне Хулио год назад – выиграл пакетик с кусочком мощей в католической благотворительной лотерее. Это, наверно, грех и богохульство, но я с радостью приняла яркий непрозрачный (я не знаю, что внутри) пакетик и, забыв имя святого, придумала заменитель. С тех пор Хулио всегда со мной, во внутреннем кармане сумки.
Один мой знакомый говорит, что лучший способ перестать волноваться в стрессовых ситуациях (на экзамене, собеседовании, во время важной встречи) – представить окружающих людей голыми. Я как-то раз попробовала последовать совету и прыснула от смеха во время важного зачета, этот метод явно не для меня. Мой метод – помнить: «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной». Даже если они – пакетик, который в любое время суток готов меня слушать. И молчать, в ответ, конечно, так как пакетики не умеют разговаривать.
Но круче всего то, что по умолчанию остается не для записи: то, где люди предпочитают встречаться, какой кофе заказывают, как улыбаются и смеются, как жестикулируют и на каких вопросах начинают нервно дергать пальцами мочку уха (трогать часы на запястье, хвататься за мобильный телефон, и т.д.). Все это кажется мне безумно важным, но у меня нет права про это рассказывать, да и способностей нет – не хватает моего русского (а литовского и подавно) на то, чтобы это стало важным для кого-то, кроме меня.
«Ты как-то слишком любишь своих героев, - мрачно сообщает мне в гуглтоке один из начальников, а по совместительству – друг и наставник. – Их, конечно, надо любить, но со скальпелем в руках». Я рисую скобочки в ответ, потому что, чего отпираться, правда, люблю, почти всех. Это, во-первых. А во-вторых, я зря отсмотрела 6 сезонов «Анатомии Грей» и понятия не имею, как выглядит скальпель. «Это такой специальный ножик, да?», - хочу уточнить, но стесняюсь.
А от деталей и желания с кем-то поделиться, конечно, распирает. За последний, кажется, год, я окончательно превратилась в рабочего червя и с интересом говорю только о работе – впрочем, обрывая себя на полуслове, потому что а) вот об этом рассказывать не надо, Злата б) это никому не интересно, Злата. Не знаю, как друзья меня терпят.
Все, о чем я думаю, интересует только Хулио, моего лучшего воображаемого друга. По правде говоря, зовут Хулио как-то иначе, я все время забываю, и он – мощи бразильского великомученика и святого. Товарищ Рома подарил мне Хулио год назад – выиграл пакетик с кусочком мощей в католической благотворительной лотерее. Это, наверно, грех и богохульство, но я с радостью приняла яркий непрозрачный (я не знаю, что внутри) пакетик и, забыв имя святого, придумала заменитель. С тех пор Хулио всегда со мной, во внутреннем кармане сумки.
Один мой знакомый говорит, что лучший способ перестать волноваться в стрессовых ситуациях (на экзамене, собеседовании, во время важной встречи) – представить окружающих людей голыми. Я как-то раз попробовала последовать совету и прыснула от смеха во время важного зачета, этот метод явно не для меня. Мой метод – помнить: «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной». Даже если они – пакетик, который в любое время суток готов меня слушать. И молчать, в ответ, конечно, так как пакетики не умеют разговаривать.
I care about details that I can’t talk about. What they tell me is interesting, and some colleagues even laugh: instead of ordering a specially trained person to transcribe conversations with newsmakers, I do it myself, under cover of night, for long hours - because I will not give mine to anyone. At first, a couple of years ago, I was tormented when I heard my own voice in the headphones, all my parasitic words and tongue-tied tongues, and then I got used to it. I hear a joke in the conversation, I hear myself laughing, I start to laugh - and we laugh: they are there, I am there, and I here in the night. And those same little things "oh, but this is not for publication - the rustle of the recorder - the end of the recording", which will not appear anywhere later.
But the coolest thing is what is left off by default: where people prefer to meet, what kind of coffee they order, how they smile and laugh, how they gesture and on what issues they start to nervously twitch their earlobe with their fingers (touch the watch on the wrist, grab the mobile telephone, etc.). All this seems insanely important to me, but I have no right to talk about it, and I don’t have any abilities - my Russian (and Lithuanian and even more so) is not enough to make it important for anyone other than me.
“You somehow love your heroes too much,” one of the bosses, who is also a friend and mentor, darkly informs me in Google. - They, of course, must be loved, but with a scalpel in hand. I draw brackets in response, because of what I’m unlocking, I really love almost everyone. This is the first. And secondly, I wasted 6 seasons of "Grey's Anatomy" and have no idea what a scalpel looks like. “This is such a special knife, right?” I want to clarify, but I’m embarrassed.
And from the details and the desire to share with someone, of course, bursting. Over the last year, it seems, I finally turned into a working worm and I only speak with interest about work - however, cutting myself short, because a) there’s no need to talk about it, Zlata b) it’s not interesting to anyone, Zlata. I don't know how my friends put up with me.
All I think about is only of interest to Julio, my best imaginary friend. To tell the truth, Julio's name is somehow different, I keep forgetting, and he is the relics of the Brazilian great martyr and saint. Comrade Roma gave me Julio a year ago - he won a bag with a piece of relics in the Catholic charity lottery. This is probably a sin and blasphemy, but I gladly accepted a bright opaque (I don't know what's inside) packet and, forgetting the name of the saint, came up with a substitute. Since then, Julio is always with me, in the inside pocket of my bag.
A friend of mine says that the best way to stop worrying in stressful situations (at an exam, an interview, during an important meeting) is to introduce people around you naked. I once tried to follow the advice and burst out laughing during an important standings, this method is clearly not for me. My method is to remember: "What is snow for me, what is heat for me, that it is pouring rain for me when my friends are with me." Even if they are a bag that is ready to listen to me at any time of the day. And to be silent, in response, of course, since the bags do not know how to talk.
But the coolest thing is what is left off by default: where people prefer to meet, what kind of coffee they order, how they smile and laugh, how they gesture and on what issues they start to nervously twitch their earlobe with their fingers (touch the watch on the wrist, grab the mobile telephone, etc.). All this seems insanely important to me, but I have no right to talk about it, and I don’t have any abilities - my Russian (and Lithuanian and even more so) is not enough to make it important for anyone other than me.
“You somehow love your heroes too much,” one of the bosses, who is also a friend and mentor, darkly informs me in Google. - They, of course, must be loved, but with a scalpel in hand. I draw brackets in response, because of what I’m unlocking, I really love almost everyone. This is the first. And secondly, I wasted 6 seasons of "Grey's Anatomy" and have no idea what a scalpel looks like. “This is such a special knife, right?” I want to clarify, but I’m embarrassed.
And from the details and the desire to share with someone, of course, bursting. Over the last year, it seems, I finally turned into a working worm and I only speak with interest about work - however, cutting myself short, because a) there’s no need to talk about it, Zlata b) it’s not interesting to anyone, Zlata. I don't know how my friends put up with me.
All I think about is only of interest to Julio, my best imaginary friend. To tell the truth, Julio's name is somehow different, I keep forgetting, and he is the relics of the Brazilian great martyr and saint. Comrade Roma gave me Julio a year ago - he won a bag with a piece of relics in the Catholic charity lottery. This is probably a sin and blasphemy, but I gladly accepted a bright opaque (I don't know what's inside) packet and, forgetting the name of the saint, came up with a substitute. Since then, Julio is always with me, in the inside pocket of my bag.
A friend of mine says that the best way to stop worrying in stressful situations (at an exam, an interview, during an important meeting) is to introduce people around you naked. I once tried to follow the advice and burst out laughing during an important standings, this method is clearly not for me. My method is to remember: "What is snow for me, what is heat for me, that it is pouring rain for me when my friends are with me." Even if they are a bag that is ready to listen to me at any time of the day. And to be silent, in response, of course, since the bags do not know how to talk.
У записи 8 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Злата Николаева
