С лицом измученным и серым,
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
Трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа.
Застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
«Как ты с детьми теперь одна?..»
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва.
Темно… опущены все шторы...
У мужа тридцать семь и два.
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
Трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа.
Застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
«Как ты с детьми теперь одна?..»
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва.
Темно… опущены все шторы...
У мужа тридцать семь и два.
With a tormented and gray face
On a crumpled white sheet
Like a victim of rabid cholera
Lies knees to the wall.
Groans like a childbirth
The thermometer in the hands is shaking.
All the tribulation of the Jewish people.
Frozen in constricted pupils.
Strong-willed chin
Foamy saliva flows.
He whispers plaintively and timidly:
"How are you with your children now alone? .."
The conversations in the apartment subsided
The night light is barely burning.
It's dark ... all the curtains are down ...
The husband has thirty-seven and two.
On a crumpled white sheet
Like a victim of rabid cholera
Lies knees to the wall.
Groans like a childbirth
The thermometer in the hands is shaking.
All the tribulation of the Jewish people.
Frozen in constricted pupils.
Strong-willed chin
Foamy saliva flows.
He whispers plaintively and timidly:
"How are you with your children now alone? .."
The conversations in the apartment subsided
The night light is barely burning.
It's dark ... all the curtains are down ...
The husband has thirty-seven and two.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Венский
