Виски был дешевый, что-то вроде шестисот рублей за бутылку. Ноль семь. Он традиционно приятно обжигал горло и оставлял послевкусие – но в этот раз неприятное, мерзкое. Делать было нечего – другого алкоголя в рюкзаке не обнаружилось.
Люди быстро разошлись по купе и улеглись. Кто-то храпел, кто-то возмущался, а я сел в проходе. Пауза. Глоток.
Я подумал об ответственности. Иногда я ей поражаюсь. Одна знакомая не пошла пить со мной, потому что на следующий день ей надо было гулять с родственниками. Мотивы ясны, поступок понятен, но я поставил на ее место себя. Я пил бы всю ночь, а на утро умирал от похмелья и придумал бы нечто страшное, мешающее прогулке. Так от мыслей об ответственности я перешел к мыслям о безответственности. Пауза. Глоток.
Я подумал о бесстрашии. Когда незнакомый человек неправ, а ты мямлишь, это неправильно. Когда неправ ты, а незнакомец ставит тебя на место, обыгрывая психологически, он идеален. А ты говно.
Я знал, как это исправить. Глоток. Без паузы.
Я подумал о потерях. Это все из-за рассеянности. И из-за глупости. Об одной из них я до сих пор жалею. Тут без вариантов. Глоток. Глоток. Венечка похвалил бы меня.
Я подумал о безысходности. Говорят, ее не существует, но разве можно рассуждать об этом даже с минимальной долей объективизма? Зависимость от восприятия ситуации и проблем слишком велика и неподвластна математическим формулам. Терпеть или прыгать – главный выбор жизни. Впрочем, был и еще один вариант. Глоток. Пауза. Глоток.
Я хотел подумать еще о чем-то большом, но мысли обгоняли одна другую. Стихи Максима Горького, которых никто не читал, глупый начальник поезда, распространение змеиного яда по организму после укуса на приозерских островах, рассказы Даниила Хармса и последняя поездка в Сочи. Задержаться на чем-то одном не выходило, разве что веллеровский рассказ о мужике, который всю жизнь мечтал избавиться от дел и просто думать, а в итоге нахуярился, забрал секунд 30. Да, пожалуй. Еще глоток.
Как я умер, не помню. Я никуда не летел и никого не видел. Я никому ничего не рассказывал. Не было ангелов и ворот.
Был виски. Он традиционно приятно обжигал горло и оставлял послевкусие – но в этот раз неприятное, мерзкое.
Прямо как жизнь.
Кстати, а вот вам фотка. Это я в Финляндии около года назад. Здорово, правда?
Люди быстро разошлись по купе и улеглись. Кто-то храпел, кто-то возмущался, а я сел в проходе. Пауза. Глоток.
Я подумал об ответственности. Иногда я ей поражаюсь. Одна знакомая не пошла пить со мной, потому что на следующий день ей надо было гулять с родственниками. Мотивы ясны, поступок понятен, но я поставил на ее место себя. Я пил бы всю ночь, а на утро умирал от похмелья и придумал бы нечто страшное, мешающее прогулке. Так от мыслей об ответственности я перешел к мыслям о безответственности. Пауза. Глоток.
Я подумал о бесстрашии. Когда незнакомый человек неправ, а ты мямлишь, это неправильно. Когда неправ ты, а незнакомец ставит тебя на место, обыгрывая психологически, он идеален. А ты говно.
Я знал, как это исправить. Глоток. Без паузы.
Я подумал о потерях. Это все из-за рассеянности. И из-за глупости. Об одной из них я до сих пор жалею. Тут без вариантов. Глоток. Глоток. Венечка похвалил бы меня.
Я подумал о безысходности. Говорят, ее не существует, но разве можно рассуждать об этом даже с минимальной долей объективизма? Зависимость от восприятия ситуации и проблем слишком велика и неподвластна математическим формулам. Терпеть или прыгать – главный выбор жизни. Впрочем, был и еще один вариант. Глоток. Пауза. Глоток.
Я хотел подумать еще о чем-то большом, но мысли обгоняли одна другую. Стихи Максима Горького, которых никто не читал, глупый начальник поезда, распространение змеиного яда по организму после укуса на приозерских островах, рассказы Даниила Хармса и последняя поездка в Сочи. Задержаться на чем-то одном не выходило, разве что веллеровский рассказ о мужике, который всю жизнь мечтал избавиться от дел и просто думать, а в итоге нахуярился, забрал секунд 30. Да, пожалуй. Еще глоток.
Как я умер, не помню. Я никуда не летел и никого не видел. Я никому ничего не рассказывал. Не было ангелов и ворот.
Был виски. Он традиционно приятно обжигал горло и оставлял послевкусие – но в этот раз неприятное, мерзкое.
Прямо как жизнь.
Кстати, а вот вам фотка. Это я в Финляндии около года назад. Здорово, правда?
The whiskey was cheap, something like six hundred rubles a bottle. Zero seven. It traditionally burned the throat pleasantly and left an aftertaste - but this time unpleasant, disgusting. There was nothing to do - there was no other alcohol in the backpack.
People quickly dispersed to the compartment and lay down. Someone was snoring, someone was indignant, and I sat in the aisle. Pause. A sip.
I thought about responsibility. Sometimes I am amazed at her. One acquaintance did not go to drink with me, because the next day she had to go out with relatives. The motives are clear, the action is clear, but I put myself in her place. I would drink all night, and in the morning I would die of a hangover and come up with something terrible that interferes with the walk. So from thinking about responsibility, I moved on to thinking about irresponsibility. Pause. A sip.
I thought about fearlessness. When a stranger is wrong and you mumble, that's wrong. When you are wrong, and a stranger puts you in your place, beating psychologically, he is ideal. You're shit.
I knew how to fix this. A sip. No pause.
I thought about the losses. This is all due to absent-mindedness. And because of stupidity. I still regret about one of them. There are no options. A sip. A sip. Venechka would have praised me.
I thought of hopelessness. They say that it does not exist, but is it possible to talk about this even with a minimal amount of objectivity? The dependence on the perception of the situation and problems is too great and not subject to mathematical formulas. Tolerate or to jump is the main choice of life. However, there was one more option. A sip. Pause. A sip.
I wanted to think about something else, but my thoughts overtook one another. Poems by Maxim Gorky, which no one read, the stupid head of the train, the spread of snake venom throughout the body after being bitten on the lakeside islands, the stories of Daniil Kharms and the last trip to Sochi. It didn't work out to linger on one thing, except perhaps Weller's story about a man who all his life dreamed of getting rid of business and just thinking, but in the end he fouled, took 30 seconds. Yes, perhaps. Another sip.
I don't remember how I died. I didn't fly anywhere and didn't see anyone. I didn't tell anyone anything. There were no angels and gates.
There was whiskey. He traditionally pleasantly burned his throat and left an aftertaste - but this time unpleasant, nasty.
Just like life.
By the way, here's a picture for you. This is me in Finland about a year ago. Great, isn't it?
People quickly dispersed to the compartment and lay down. Someone was snoring, someone was indignant, and I sat in the aisle. Pause. A sip.
I thought about responsibility. Sometimes I am amazed at her. One acquaintance did not go to drink with me, because the next day she had to go out with relatives. The motives are clear, the action is clear, but I put myself in her place. I would drink all night, and in the morning I would die of a hangover and come up with something terrible that interferes with the walk. So from thinking about responsibility, I moved on to thinking about irresponsibility. Pause. A sip.
I thought about fearlessness. When a stranger is wrong and you mumble, that's wrong. When you are wrong, and a stranger puts you in your place, beating psychologically, he is ideal. You're shit.
I knew how to fix this. A sip. No pause.
I thought about the losses. This is all due to absent-mindedness. And because of stupidity. I still regret about one of them. There are no options. A sip. A sip. Venechka would have praised me.
I thought of hopelessness. They say that it does not exist, but is it possible to talk about this even with a minimal amount of objectivity? The dependence on the perception of the situation and problems is too great and not subject to mathematical formulas. Tolerate or to jump is the main choice of life. However, there was one more option. A sip. Pause. A sip.
I wanted to think about something else, but my thoughts overtook one another. Poems by Maxim Gorky, which no one read, the stupid head of the train, the spread of snake venom throughout the body after being bitten on the lakeside islands, the stories of Daniil Kharms and the last trip to Sochi. It didn't work out to linger on one thing, except perhaps Weller's story about a man who all his life dreamed of getting rid of business and just thinking, but in the end he fouled, took 30 seconds. Yes, perhaps. Another sip.
I don't remember how I died. I didn't fly anywhere and didn't see anyone. I didn't tell anyone anything. There were no angels and gates.
There was whiskey. He traditionally pleasantly burned his throat and left an aftertaste - but this time unpleasant, nasty.
Just like life.
By the way, here's a picture for you. This is me in Finland about a year ago. Great, isn't it?
У записи 47 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Фёдор Маслов
