Как же оно всё там зимой остаётся только догадываться..
Михаил Юдовский
* * *
Капитан, немо глядясь в декабрь,
думает: «Этот месяц – дикарь,
рожденный языческими богами,
готовый за елочные шары,
за блестки и россыпи мишуры
расплачиваться снегами.
У нашего судна лишь тридцать дней,
чтобы гавань найти и остаться в ней,
спустить паруса и голыми
мачтами перекрестить небеса.
Вечность играется в словеса,
время живет глаголами.
Надо бы действовать, только вот
среди горбатых от ветра вод,
зеленоглазых злыдень,
сердце наскакивает на мель,
сердце молчит и – не только цель,
а горизонт не виден.
Где-то есть двор, где растет трава,
где-то лежат на траве дрова.
Черная пасть камина
ждет их, как путник благую весть,
чтобы в декабрьскую ночь расцвесть
жарким цветком кармина.
Свирепей зверей, декабря декабрей,
духи небес и духи морей
скачут по-антилопьи –
там, высоко, там, вдалеке...
Вот и растаяли на руке
первые белые хлопья».
Михаил Юдовский
* * *
Капитан, немо глядясь в декабрь,
думает: «Этот месяц – дикарь,
рожденный языческими богами,
готовый за елочные шары,
за блестки и россыпи мишуры
расплачиваться снегами.
У нашего судна лишь тридцать дней,
чтобы гавань найти и остаться в ней,
спустить паруса и голыми
мачтами перекрестить небеса.
Вечность играется в словеса,
время живет глаголами.
Надо бы действовать, только вот
среди горбатых от ветра вод,
зеленоглазых злыдень,
сердце наскакивает на мель,
сердце молчит и – не только цель,
а горизонт не виден.
Где-то есть двор, где растет трава,
где-то лежат на траве дрова.
Черная пасть камина
ждет их, как путник благую весть,
чтобы в декабрьскую ночь расцвесть
жарким цветком кармина.
Свирепей зверей, декабря декабрей,
духи небес и духи морей
скачут по-антилопьи –
там, высоко, там, вдалеке...
Вот и растаяли на руке
первые белые хлопья».
How does it all there in the winter can only guess ..
Mikhail Yudovsky
* * *
Captain, looking silently in December,
thinks: “This month is a savage,
born of pagan gods
ready for christmas balls
for tinsel and scattering of tinsel
pay with snow.
Our ship has only thirty days
to find the harbor and stay in it,
sail and bare
masts cross the sky.
Eternity is played in words
time lives in verbs.
It’s necessary to act, only now
among the humpback waters
green-eyed wickedness,
heart runs aground
the heart is silent and - not only the goal,
and the horizon is not visible.
Somewhere there is a yard where grass grows,
somewhere on the grass there is firewood.
Black mouth of the fireplace
waiting for them, like a traveler of the good news,
to bloom on a December night
hot carmine flower.
Ferocious beasts, December December,
spirits of heaven and spirits of the seas
antelope jumping -
there, high, far away ...
So melted on the hand
first white flakes. "
Mikhail Yudovsky
* * *
Captain, looking silently in December,
thinks: “This month is a savage,
born of pagan gods
ready for christmas balls
for tinsel and scattering of tinsel
pay with snow.
Our ship has only thirty days
to find the harbor and stay in it,
sail and bare
masts cross the sky.
Eternity is played in words
time lives in verbs.
It’s necessary to act, only now
among the humpback waters
green-eyed wickedness,
heart runs aground
the heart is silent and - not only the goal,
and the horizon is not visible.
Somewhere there is a yard where grass grows,
somewhere on the grass there is firewood.
Black mouth of the fireplace
waiting for them, like a traveler of the good news,
to bloom on a December night
hot carmine flower.
Ferocious beasts, December December,
spirits of heaven and spirits of the seas
antelope jumping -
there, high, far away ...
So melted on the hand
first white flakes. "
У записи 3 лайков,
0 репостов,
83 просмотров.
0 репостов,
83 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Станислава Чакрыгина
