"Ни одно доброе дело не стоит слезы ребенка.
Слезинки ребенка!"
это Достоевский, Федор Михалыч. А первым сказал Святой Петр
Из романа (ч. 2, кн. 5, гл. «Бунт») «Братья Карамазовы» (1880) Ф. М. Достоевского (1821 — 1881). Иван Карамазов, беседуя со своим братом Алешей, монахом-послушником, говорит о том, что он не приемлет Бога, который допускает в этом мире страдания невинных детей ради некой «высшей гармонии».
Он поясняет свою позицию так: «Понимаешь ли ты это, когда маленькое, существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к «боженьке», чтобы тот защитил его, — понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без нее, говорят, и пробыть бы не мог, человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столько стоит? Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к «боженьке»... Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к «боженьке»!»
Обычно образ «слезинка ребенка» употребляется, когда речь идет о проблеме соотношения цели и средств ее достижения, когда хотят сказать, что нельзя пытаться достичь каких бы то ни было высоких целей за счет страданий невинных людей.
Слезинки ребенка!"
это Достоевский, Федор Михалыч. А первым сказал Святой Петр
Из романа (ч. 2, кн. 5, гл. «Бунт») «Братья Карамазовы» (1880) Ф. М. Достоевского (1821 — 1881). Иван Карамазов, беседуя со своим братом Алешей, монахом-послушником, говорит о том, что он не приемлет Бога, который допускает в этом мире страдания невинных детей ради некой «высшей гармонии».
Он поясняет свою позицию так: «Понимаешь ли ты это, когда маленькое, существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к «боженьке», чтобы тот защитил его, — понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без нее, говорят, и пробыть бы не мог, человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столько стоит? Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к «боженьке»... Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к «боженьке»!»
Обычно образ «слезинка ребенка» употребляется, когда речь идет о проблеме соотношения цели и средств ее достижения, когда хотят сказать, что нельзя пытаться достичь каких бы то ни было высоких целей за счет страданий невинных людей.
"Not a single good deed is worth a child’s tears.
Tears of a child! "
this is Dostoevsky, Fedor Mikhalych. And first said St. Peter
From the novel (part 2, book 5, chap. “Rebellion”) “The Brothers Karamazov” (1880) by F. M. Dostoevsky (1821 - 1881). Ivan Karamazov, talking with his brother Alyosha, a novice monk, says that he does not accept God, who admits the suffering of innocent children in this world for the sake of some kind of “higher harmony”.
He explains his position as follows: “Do you understand this when a small creature, who still does not even know what to do with it, beats himself in a vile place, in the darkness and in the cold, with his tiny fist in a torn chest and crying with his bloody with gentle, gentle tears to the “dear God”, so that he would protect him — do you understand this nonsense, my friend and brother, you are my God’s novice and humble, do you understand why this nonsense is so necessary and created! Without it, they say, a person on earth could not have stayed, for he would not have known good and evil. Why know this damn good and evil when it costs so much? Yes, the whole world of knowledge is not worth then these tears of the child to the "god" ... For the time being, I hasten to protect myself, and therefore completely refuse the highest harmony. She’s not worth the tear of at least one tortured child who beat himself in the chest with his fist and prayed in the fetid kennel with his unredeemed tears to the “god”! ”
Usually, the image of a “tear of a child” is used when it comes to the problem of the relationship between the goal and the means of achieving it, when they want to say that one cannot try to achieve any high goals due to the suffering of innocent people.
Tears of a child! "
this is Dostoevsky, Fedor Mikhalych. And first said St. Peter
From the novel (part 2, book 5, chap. “Rebellion”) “The Brothers Karamazov” (1880) by F. M. Dostoevsky (1821 - 1881). Ivan Karamazov, talking with his brother Alyosha, a novice monk, says that he does not accept God, who admits the suffering of innocent children in this world for the sake of some kind of “higher harmony”.
He explains his position as follows: “Do you understand this when a small creature, who still does not even know what to do with it, beats himself in a vile place, in the darkness and in the cold, with his tiny fist in a torn chest and crying with his bloody with gentle, gentle tears to the “dear God”, so that he would protect him — do you understand this nonsense, my friend and brother, you are my God’s novice and humble, do you understand why this nonsense is so necessary and created! Without it, they say, a person on earth could not have stayed, for he would not have known good and evil. Why know this damn good and evil when it costs so much? Yes, the whole world of knowledge is not worth then these tears of the child to the "god" ... For the time being, I hasten to protect myself, and therefore completely refuse the highest harmony. She’s not worth the tear of at least one tortured child who beat himself in the chest with his fist and prayed in the fetid kennel with his unredeemed tears to the “god”! ”
Usually, the image of a “tear of a child” is used when it comes to the problem of the relationship between the goal and the means of achieving it, when they want to say that one cannot try to achieve any high goals due to the suffering of innocent people.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Давыдов
