Крича и размазывая грязным кулаком слезы, Сергей даже не заметил, как отклонился с дороги и теперь, спотыкаясь и падая, бежал по выжженному красноватому полю полигона. Перед глазами была только огромная, сюрреалистическая, в полнеба Радуга кисти Жоржа-Пьера Сёра. Она медленно перетекала из одного конца небосклона в другой и была настолько реальна, что Рогожкин отчетливо различал крупные мазки великого постимпрессиониста. Казалось еще немного, и он с разбегу вонзится в нее всем телом, и она подхватит его и весело помчит по волшебному небосводу несбывшихся надежд. А он, маленький Сережа Рогожкин, будет смеяться от счастья, и купаться в потоке расщепленного солнечного света, а далеко внизу будет что-то кричать мама, и отец побежит за лестницей, и заплаканная девочка Лиза, закинув назад белую головку с косичками, будет всматриваться в пылающее небо и искать там его, а он будет всем махать рукой и смеяться, смеяться, смеяться...
Но как все галлюцинации, вызванные белой горячкой, так и эта огромная радуга исчезла внезапно, как и появилась. Не веря своим глазам, он еще несколько секунд продолжал совершать свой бессмысленный бег, но споткнувшись о торчащую из земли арматуру, потерял равновесие и, рухнул, покатившись по рыжей, иссушенной палящим солнцем поверхности испытательного полигона. Обессиленный и изможденный он лежал ничком, прислонившись к одинокому чахлому деревцу, и даже уже не плакал. Он закрыл глаза, ему было тепло и уютно, он засыпал. Медленно, тяжко и верно, в черную ночь уходя, полный надежды безмерной, слово молитвы твердя…
А над ним в звенящей тишине ночи разливалась огромная в полнеба радуга кисти Жоржа-Пьера Сёра и тихо улыбалась ему и укрывала его своим вечным сиянием, и укутывала одеялом из цветных лоскутков и напевала ему что-то очень знакомое, обиходное, родное…
Но как все галлюцинации, вызванные белой горячкой, так и эта огромная радуга исчезла внезапно, как и появилась. Не веря своим глазам, он еще несколько секунд продолжал совершать свой бессмысленный бег, но споткнувшись о торчащую из земли арматуру, потерял равновесие и, рухнул, покатившись по рыжей, иссушенной палящим солнцем поверхности испытательного полигона. Обессиленный и изможденный он лежал ничком, прислонившись к одинокому чахлому деревцу, и даже уже не плакал. Он закрыл глаза, ему было тепло и уютно, он засыпал. Медленно, тяжко и верно, в черную ночь уходя, полный надежды безмерной, слово молитвы твердя…
А над ним в звенящей тишине ночи разливалась огромная в полнеба радуга кисти Жоржа-Пьера Сёра и тихо улыбалась ему и укрывала его своим вечным сиянием, и укутывала одеялом из цветных лоскутков и напевала ему что-то очень знакомое, обиходное, родное…
Shouting and spreading tears with a dirty fist, Sergei did not even notice how he strayed from the road and now, stumbling and falling, ran along the burnt reddish field of the landfill. Before my eyes there was only a huge, surreal, half-sky Rainbow painted by Georges-Pierre Seurat. It slowly flowed from one end of the horizon to the other and was so real that Rogozhkin clearly distinguished the large strokes of the great post-impressionist. It seemed a little more, and he would plunge into her with a full run, and she would pick him up and cheerfully rush through the magical firmament of unfulfilled hopes. And he, little Seryozha Rogozhkin, will laugh with happiness, and bathe in a stream of split sunlight, and mother will scream something far below, and father will run behind the stairs, and the tearful girl Lisa, throwing her white head with pigtails back, will peer into the blazing sky and look for him there, and he will wave his hand to everyone and laugh, laugh, laugh ...
But just as all the hallucinations caused by delirium tremens, so this huge rainbow disappeared suddenly, as it appeared. Unbelieving in his eyes, he continued for several seconds to make his senseless run, but tripping over the armature protruding from the ground, lost his balance and collapsed, rolling down the test site, which was reddened by the scorching sun. Exhausted and exhausted, he lay face down, leaning against a lonely stunted tree, and did not even cry anymore. He closed his eyes, he was warm and comfortable, he fell asleep. Slowly, hard and faithfully, leaving on a black night, full of hope immeasurable, the word of prayer is repeating ...
And above him, in a ringing silence of the night, a huge rainbow of Georges-Pierre Seurat bristled over and quietly smiled at him and covered him with his eternal radiance, wrapped a blanket of colored shreds and hummed to him something very familiar, everyday, dear ...
But just as all the hallucinations caused by delirium tremens, so this huge rainbow disappeared suddenly, as it appeared. Unbelieving in his eyes, he continued for several seconds to make his senseless run, but tripping over the armature protruding from the ground, lost his balance and collapsed, rolling down the test site, which was reddened by the scorching sun. Exhausted and exhausted, he lay face down, leaning against a lonely stunted tree, and did not even cry anymore. He closed his eyes, he was warm and comfortable, he fell asleep. Slowly, hard and faithfully, leaving on a black night, full of hope immeasurable, the word of prayer is repeating ...
And above him, in a ringing silence of the night, a huge rainbow of Georges-Pierre Seurat bristled over and quietly smiled at him and covered him with his eternal radiance, wrapped a blanket of colored shreds and hummed to him something very familiar, everyday, dear ...
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Пётр Устинов оставил(а) запись на стене пользователя Сергей Рогожкин
