Параллельные прямые не пересекаются.
Доказано Евклидом.
Огромная мрачная серая башня на Ломоносова в Киеве. Цитадель страданий и надежд.
А рядом, по суетливой Васильковской автомобили, грузовики, автобусы и троллейбусы везут людей мимо самого большого онкологического центра столицы. Люди суеверны и поэтому старательно отводят взгляд, закрывают глаза, чтобы не смотреть в его сторону.
Быть может, хоть кто-то, проезжая мимо, взглянет в окна детского корпуса. Там свой мир – параллельный и неизвестный миру, в котором живет большинство людей в автобусе. Когда-то маленькие пациенты и их родители тоже жили Здесь, возможно, проезжали мимо и не могли предположить, что попадут Туда. Они ходили в детские сады и школы, учились читать и писать, петь и рисовать, танцевать; родители строили планы на будущее и просто суетились: работа, магазины, домашние хлопоты - рутина…
И вдруг щелчок: сбой в иммунной системе – непонятные симптомы - врачи – анализы – диагноз – шок - слезы – они Там. Больше нет ни уроков, ни игр, ни повседневных нудных забот. Жизнь превращается в борьбу за Жизнь.
Сегодня, вглядываясь в окна детского корпуса, можно увидеть, что там, за стенами огромного серого здания, у окна, прижавшись лбом или приложив ладошку к стеклу и «привязанный» к капельнице с химией, стоит Ребенок. Он смотрит на автобус, в котором едут. Ему нельзя Туда, он должен оставаться Там, пока болезнь не отступит. А это зачастую – год. А рядом на стуле сидит его мать или отец, которые в сотый раз задают себе одни и те же вопросы: «Почему мы? Почему с нами это произошло? За что?» И мечтают вернутся Сюда, в милую сердцу рутину и суету, к огням рекламы и магазинам, первым весенним листочкам на деревьях и первому мягкому снегу.
Сегодня, проезжая мимо детского корпуса, кто-то приложит свою ладонь к стеклу окна автобуса и... эти параллельные миры пересеклись, и никакой Евклид мне не докажет обратного.
Доказано Евклидом.
Огромная мрачная серая башня на Ломоносова в Киеве. Цитадель страданий и надежд.
А рядом, по суетливой Васильковской автомобили, грузовики, автобусы и троллейбусы везут людей мимо самого большого онкологического центра столицы. Люди суеверны и поэтому старательно отводят взгляд, закрывают глаза, чтобы не смотреть в его сторону.
Быть может, хоть кто-то, проезжая мимо, взглянет в окна детского корпуса. Там свой мир – параллельный и неизвестный миру, в котором живет большинство людей в автобусе. Когда-то маленькие пациенты и их родители тоже жили Здесь, возможно, проезжали мимо и не могли предположить, что попадут Туда. Они ходили в детские сады и школы, учились читать и писать, петь и рисовать, танцевать; родители строили планы на будущее и просто суетились: работа, магазины, домашние хлопоты - рутина…
И вдруг щелчок: сбой в иммунной системе – непонятные симптомы - врачи – анализы – диагноз – шок - слезы – они Там. Больше нет ни уроков, ни игр, ни повседневных нудных забот. Жизнь превращается в борьбу за Жизнь.
Сегодня, вглядываясь в окна детского корпуса, можно увидеть, что там, за стенами огромного серого здания, у окна, прижавшись лбом или приложив ладошку к стеклу и «привязанный» к капельнице с химией, стоит Ребенок. Он смотрит на автобус, в котором едут. Ему нельзя Туда, он должен оставаться Там, пока болезнь не отступит. А это зачастую – год. А рядом на стуле сидит его мать или отец, которые в сотый раз задают себе одни и те же вопросы: «Почему мы? Почему с нами это произошло? За что?» И мечтают вернутся Сюда, в милую сердцу рутину и суету, к огням рекламы и магазинам, первым весенним листочкам на деревьях и первому мягкому снегу.
Сегодня, проезжая мимо детского корпуса, кто-то приложит свою ладонь к стеклу окна автобуса и... эти параллельные миры пересеклись, и никакой Евклид мне не докажет обратного.
Parallel lines do not intersect.
Proven by Euclid.
Huge gloomy gray tower on Lomonosov in Kiev. The citadel of suffering and hope.
And nearby, along the bustling Vasilkovskaya, cars, trucks, buses and trolleybuses take people past the largest oncological center of the capital. People are superstitious and therefore carefully look away, close their eyes so as not to look in his direction.
Perhaps, at least someone, passing by, will look through the windows of the orphanage. There your world is parallel and unknown to the world in which most people live on the bus. Once upon a time, small patients and their parents also lived here. Perhaps they drove by and could not assume that they would go there. They went to kindergartens and schools, learned to read and write, sing and draw, dance; parents made plans for the future and simply fussed: work, shops, household chores - a routine ...
And suddenly a click: a malfunction in the immune system - incomprehensible symptoms - doctors - tests - a diagnosis - shock - tears - they are There. No more lessons, no games, no everyday tedious worries. Life turns into a struggle for Life.
Today, peering through the windows of the orphanage, you can see that there, behind the walls of a huge gray building, by the window, with his forehead pressed down or with his palm against the glass and “tied” to a dropper with chemistry, is a child. He looks at the bus in which they are traveling. He must not be There, he must remain There until the disease subsides. And this is often a year. And next to him on a chair is his mother or father, who are asking themselves the same questions for the hundredth time: “Why us? Why did this happen to us? For what?" And they dream of returning Here, to a sweetheart routine and vanity, to advertising lights and shops, the first spring leaves on the trees and the first soft snow.
Today, driving past the orphanage, someone will put their palm on the glass of the bus window and ... these parallel worlds intersected, and no Euclid will prove to me otherwise.
Proven by Euclid.
Huge gloomy gray tower on Lomonosov in Kiev. The citadel of suffering and hope.
And nearby, along the bustling Vasilkovskaya, cars, trucks, buses and trolleybuses take people past the largest oncological center of the capital. People are superstitious and therefore carefully look away, close their eyes so as not to look in his direction.
Perhaps, at least someone, passing by, will look through the windows of the orphanage. There your world is parallel and unknown to the world in which most people live on the bus. Once upon a time, small patients and their parents also lived here. Perhaps they drove by and could not assume that they would go there. They went to kindergartens and schools, learned to read and write, sing and draw, dance; parents made plans for the future and simply fussed: work, shops, household chores - a routine ...
And suddenly a click: a malfunction in the immune system - incomprehensible symptoms - doctors - tests - a diagnosis - shock - tears - they are There. No more lessons, no games, no everyday tedious worries. Life turns into a struggle for Life.
Today, peering through the windows of the orphanage, you can see that there, behind the walls of a huge gray building, by the window, with his forehead pressed down or with his palm against the glass and “tied” to a dropper with chemistry, is a child. He looks at the bus in which they are traveling. He must not be There, he must remain There until the disease subsides. And this is often a year. And next to him on a chair is his mother or father, who are asking themselves the same questions for the hundredth time: “Why us? Why did this happen to us? For what?" And they dream of returning Here, to a sweetheart routine and vanity, to advertising lights and shops, the first spring leaves on the trees and the first soft snow.
Today, driving past the orphanage, someone will put their palm on the glass of the bus window and ... these parallel worlds intersected, and no Euclid will prove to me otherwise.
У записи 10 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Инна Каташова
