Что-то не так
Что делать, если кажется, что вокруг сплошь сверхлюди: идеальные матери, потрясающие домохозяйки, красавицы без единой морщинки… и тут ты с горой непарных носков, прыщом и скандалящим младенцем? Я пришла в гости к подруге Тане и обомлела.
Все так идеально и так красиво, что хочется спросить, где купить билет в этот музей. Все так чисто, что хочется достать скальпель и немедленно начать оперировать. Не квартира, а рай перфекциониста.
Книги стоят в порядке убывания размера. Разноцветные свечки на полочках сочетаются с рисунком на шторах. Конфеты в вазочке под цвет обоев. Шарманнн.
— Извини, я не успела прибраться, — сказала подруга и поправила несимметрично лежавшую декоративную подушку на модном диване.
«Издевается, что ли? — подумала я. — Кокетничает?»
— Ничего, как-нибудь выдержу, — подыграла я.
Я сама ни дня не жила в таком порядке и, видимо, не буду. Мой дом — это обитель хаоса: все куда-то бегут, что-то роняют, забывают чашки с недопитым чаем, две кучки носков пугливо выглядывают из-под кровати, по полу в красивом беспорядке раскиданы куклы — Катя, убери!!! — и учебники сына — ты уроки сделал? — и кто-нибудь, снимите уже белье с сушилки, вы же видите, мне некогда, я убираю за кошкой, которую стошнило шерстью на диван.
Уходя в гости, я уронила вешалку для верхней одежды, на которую навешана целая гора одежды, причем не обязательно верхней.
«Со мной что-то не так, — думала я, наслаждаясь чужим уютом. — Наверное, только сверхлюди живут вот так, как на открытке…»
Я никогда так не смогу.
На следующий день утром я поругалась с дочерью. Ей два года, а это возраст протеста.
В саду планировалось торжественное фотографирование, требовалось нарядно одеться. Моя нехочуха отвергала одно платье за другим, требовала любимую «юбчку», которую я вчера бросила в стирку, когда дочь заляпала ее супом.
Я объясняла, умоляла, убеждала. В итоге психанула, достала из стирки юбочку, на которой суп подсох и стал незаметен, чем немедленно осчастливила дочь. Та весело и покорно оделась и, счастливая, отправилась в сад.
Красивое платье я взяла с собой в пакете, на случай, если передумает.
В саду в районе шкафчиков клубились родители и дети. Девочки-принцессы, с бантами и заколками, в шикарных бальных платьях хныкали оттого, что «мама взяла не те туфельки» или «мне жарко». Моя гоняла в суповой юбке и хохотала над игрушечным ежом.
Мамы обсуждали, стоит ли гладить трусики и маечки. Большинство склонялись, что стоит, потому что «ткань после глажки становится мягче», и вообще «я каждый день глажу».
Я тихо сползала от стыда под скамейку. Я никогда в жизни не погладила ни единых трусов, ни своих, ни чужих, а главный критерий при выборе одежды — удобно и не мнется.
Одна мама прямо в раздевалке отпаривала дочке… бант.
«Со мной что-то не так, — думала я, глядя на идеальные платьица девочек. — Наверное, только сверхлюди живут вот так, гладят каждый день…»
Я поцеловала дочку в макушку. Она пахла копченостями. Суп был гороховый.
— Кать, давай платье наденем? Красивое! А?
— Неть, не хочу! — заупрямилась моя принцесса.
Я не стала настаивать. Я хочу, чтобы на фотографии она была в отличном настроении, как сейчас. А не красивая, но заплаканная. Через много лет я буду смотреть на эту фотографию и радоваться ее сладкой кокетливой улыбке и блестящим глазкам, а юбочку даже не замечу и про суп забуду.
По пути на работу я заехала сделать мейк к Юляше. Юляше, на минуточку, под пятьдесят, но выглядит она на 25. Поэтому Юляша, а не Юлия Михална.
Когда я ее вижу, я спрашиваю:
— Ты в холодильнике спишь, Юляш? Или молодильные яблоки жрешь? Или у тебя есть портрет Дориана Грея, который за тебя стареет?
Потому что это невозможно — так выглядеть в полтос.
— Это ботокс, детка. Гимнастика для лица. Косметология. Тебе, кстати, тоже пора. Вон мимические уже распоясались, — говорит Юляша и склоняется ко мне близко-близко, наносит тоналку на мои прыщики.
«Со мной что-то не так, — думаю я, глядя на ее идеальную кожу. — Наверное, только сверхлюди живут вот так, всегда молодые и свежие…»
Я никогда так не смогу.
Потом, уже напомаженная, я побежала на работу. Точнее, на встречу с читателями. Недавно вышла моя вторая книга, и теперь я провожу встречи с теми, кто меня читает, балагурю со сцены и всегда с недоверчивым восторгом раздаю автографы: «Вам правда понравилось?»
Я делаю то, что мне нравится, а меня за это еще и благодарят, ну счастье же!
После мероприятия я пришла в гардероб и присела за стойку, переобуваясь из туфель в сапоги. Получилось, будто я спряталась.
К стойке подошли две барышни. Они вдохновенно болтали, и я не сразу поняла, что речь обо мне.
— Я когда на таких людей смотрю, мне кажется, что со мной что-то не так, — сказала одна.
— Ага, и я, — поддерживает другая. — Я бы вышла и умерла там, на этой сцене. А она шутит, хохочет, будто не перед залом, а дома. Смотрю на нее и думаю: «Это какие-то суперлюди. Я никогда так не смогу!»
Я вынырнула из-за стойки с криком «Сможете!», ударилась коленкой и напугала девчат. Чудом не сломала стойку.
— Сможете! Сможете!! Сможете!!! — заорала я, потирая ушибленную коленку. — Но есть одно «если».
— Какое? — улыбнулись девочки.
— Если захотите!!!
Моя подруга Таня — дизайнер, и ее дом — это ее визитка. Создание этой визитки отнимает все ее время, силы и талант, потому что ее работа — это ее призвание.
Остается только на фитнес, потому что такому дому надо соответствовать. На другое не остается, но Таня рада, что каждый день может полностью посвящать любимой работе, что ее ценят клиенты, что у нее много проектов.
Это ее выбор, и он делает ее счастливой.
Мы все эгоисты. Мы делаем то, что делает нас счастливыми, интуитивно выбирая это из миллиона других дел. И это прекрасно.
А у тех мам из раздевалки призвание — быть мамами. Жить интересами и потребностями своих детей.
Они так быстро растут, эти дети, и скоро совсем взрослые дочери и сыновья уйдут на свидания, поэтому эти мамы ловят момент и кайфуют от возможности гладить платьишки и трусики своим детям, которые, конечно, этого не запомнят.
Зато мамы запомнят. Запомнят этот сладкий период как самый трогательный, когда у них было так много возможностей быть рядом с детьми, чувствовать себя мамами, нужными, хорошими, идеальными. Самыми лучшими.
Это их выбор, и он делает их счастливыми.
Я пишу тексты. И это мое призвание. Я выбираю именно эту деятельность, потому что я эгоистка и хочу быть счастливой.
Потому что в этот момент я не просто счастлива, я учу этому навыку своих детей. Передаю им эти флюиды — внутреннего ликования. Хоть и делаю это в домашнем беспорядке, в халате и с морщинками, рассыпанными по лицу.
Мы все эгоисты. Мы делаем то, что делает нас счастливыми, интуитивно выбирая это из миллиона других дел. И это прекрасно.
Это означает, что со всеми все так!
Со всеми все нормально!
Просто кто-то сегодня в неглаженых трусах.
Ольга Савельевна
Что делать, если кажется, что вокруг сплошь сверхлюди: идеальные матери, потрясающие домохозяйки, красавицы без единой морщинки… и тут ты с горой непарных носков, прыщом и скандалящим младенцем? Я пришла в гости к подруге Тане и обомлела.
Все так идеально и так красиво, что хочется спросить, где купить билет в этот музей. Все так чисто, что хочется достать скальпель и немедленно начать оперировать. Не квартира, а рай перфекциониста.
Книги стоят в порядке убывания размера. Разноцветные свечки на полочках сочетаются с рисунком на шторах. Конфеты в вазочке под цвет обоев. Шарманнн.
— Извини, я не успела прибраться, — сказала подруга и поправила несимметрично лежавшую декоративную подушку на модном диване.
«Издевается, что ли? — подумала я. — Кокетничает?»
— Ничего, как-нибудь выдержу, — подыграла я.
Я сама ни дня не жила в таком порядке и, видимо, не буду. Мой дом — это обитель хаоса: все куда-то бегут, что-то роняют, забывают чашки с недопитым чаем, две кучки носков пугливо выглядывают из-под кровати, по полу в красивом беспорядке раскиданы куклы — Катя, убери!!! — и учебники сына — ты уроки сделал? — и кто-нибудь, снимите уже белье с сушилки, вы же видите, мне некогда, я убираю за кошкой, которую стошнило шерстью на диван.
Уходя в гости, я уронила вешалку для верхней одежды, на которую навешана целая гора одежды, причем не обязательно верхней.
«Со мной что-то не так, — думала я, наслаждаясь чужим уютом. — Наверное, только сверхлюди живут вот так, как на открытке…»
Я никогда так не смогу.
На следующий день утром я поругалась с дочерью. Ей два года, а это возраст протеста.
В саду планировалось торжественное фотографирование, требовалось нарядно одеться. Моя нехочуха отвергала одно платье за другим, требовала любимую «юбчку», которую я вчера бросила в стирку, когда дочь заляпала ее супом.
Я объясняла, умоляла, убеждала. В итоге психанула, достала из стирки юбочку, на которой суп подсох и стал незаметен, чем немедленно осчастливила дочь. Та весело и покорно оделась и, счастливая, отправилась в сад.
Красивое платье я взяла с собой в пакете, на случай, если передумает.
В саду в районе шкафчиков клубились родители и дети. Девочки-принцессы, с бантами и заколками, в шикарных бальных платьях хныкали оттого, что «мама взяла не те туфельки» или «мне жарко». Моя гоняла в суповой юбке и хохотала над игрушечным ежом.
Мамы обсуждали, стоит ли гладить трусики и маечки. Большинство склонялись, что стоит, потому что «ткань после глажки становится мягче», и вообще «я каждый день глажу».
Я тихо сползала от стыда под скамейку. Я никогда в жизни не погладила ни единых трусов, ни своих, ни чужих, а главный критерий при выборе одежды — удобно и не мнется.
Одна мама прямо в раздевалке отпаривала дочке… бант.
«Со мной что-то не так, — думала я, глядя на идеальные платьица девочек. — Наверное, только сверхлюди живут вот так, гладят каждый день…»
Я поцеловала дочку в макушку. Она пахла копченостями. Суп был гороховый.
— Кать, давай платье наденем? Красивое! А?
— Неть, не хочу! — заупрямилась моя принцесса.
Я не стала настаивать. Я хочу, чтобы на фотографии она была в отличном настроении, как сейчас. А не красивая, но заплаканная. Через много лет я буду смотреть на эту фотографию и радоваться ее сладкой кокетливой улыбке и блестящим глазкам, а юбочку даже не замечу и про суп забуду.
По пути на работу я заехала сделать мейк к Юляше. Юляше, на минуточку, под пятьдесят, но выглядит она на 25. Поэтому Юляша, а не Юлия Михална.
Когда я ее вижу, я спрашиваю:
— Ты в холодильнике спишь, Юляш? Или молодильные яблоки жрешь? Или у тебя есть портрет Дориана Грея, который за тебя стареет?
Потому что это невозможно — так выглядеть в полтос.
— Это ботокс, детка. Гимнастика для лица. Косметология. Тебе, кстати, тоже пора. Вон мимические уже распоясались, — говорит Юляша и склоняется ко мне близко-близко, наносит тоналку на мои прыщики.
«Со мной что-то не так, — думаю я, глядя на ее идеальную кожу. — Наверное, только сверхлюди живут вот так, всегда молодые и свежие…»
Я никогда так не смогу.
Потом, уже напомаженная, я побежала на работу. Точнее, на встречу с читателями. Недавно вышла моя вторая книга, и теперь я провожу встречи с теми, кто меня читает, балагурю со сцены и всегда с недоверчивым восторгом раздаю автографы: «Вам правда понравилось?»
Я делаю то, что мне нравится, а меня за это еще и благодарят, ну счастье же!
После мероприятия я пришла в гардероб и присела за стойку, переобуваясь из туфель в сапоги. Получилось, будто я спряталась.
К стойке подошли две барышни. Они вдохновенно болтали, и я не сразу поняла, что речь обо мне.
— Я когда на таких людей смотрю, мне кажется, что со мной что-то не так, — сказала одна.
— Ага, и я, — поддерживает другая. — Я бы вышла и умерла там, на этой сцене. А она шутит, хохочет, будто не перед залом, а дома. Смотрю на нее и думаю: «Это какие-то суперлюди. Я никогда так не смогу!»
Я вынырнула из-за стойки с криком «Сможете!», ударилась коленкой и напугала девчат. Чудом не сломала стойку.
— Сможете! Сможете!! Сможете!!! — заорала я, потирая ушибленную коленку. — Но есть одно «если».
— Какое? — улыбнулись девочки.
— Если захотите!!!
Моя подруга Таня — дизайнер, и ее дом — это ее визитка. Создание этой визитки отнимает все ее время, силы и талант, потому что ее работа — это ее призвание.
Остается только на фитнес, потому что такому дому надо соответствовать. На другое не остается, но Таня рада, что каждый день может полностью посвящать любимой работе, что ее ценят клиенты, что у нее много проектов.
Это ее выбор, и он делает ее счастливой.
Мы все эгоисты. Мы делаем то, что делает нас счастливыми, интуитивно выбирая это из миллиона других дел. И это прекрасно.
А у тех мам из раздевалки призвание — быть мамами. Жить интересами и потребностями своих детей.
Они так быстро растут, эти дети, и скоро совсем взрослые дочери и сыновья уйдут на свидания, поэтому эти мамы ловят момент и кайфуют от возможности гладить платьишки и трусики своим детям, которые, конечно, этого не запомнят.
Зато мамы запомнят. Запомнят этот сладкий период как самый трогательный, когда у них было так много возможностей быть рядом с детьми, чувствовать себя мамами, нужными, хорошими, идеальными. Самыми лучшими.
Это их выбор, и он делает их счастливыми.
Я пишу тексты. И это мое призвание. Я выбираю именно эту деятельность, потому что я эгоистка и хочу быть счастливой.
Потому что в этот момент я не просто счастлива, я учу этому навыку своих детей. Передаю им эти флюиды — внутреннего ликования. Хоть и делаю это в домашнем беспорядке, в халате и с морщинками, рассыпанными по лицу.
Мы все эгоисты. Мы делаем то, что делает нас счастливыми, интуитивно выбирая это из миллиона других дел. И это прекрасно.
Это означает, что со всеми все так!
Со всеми все нормально!
Просто кто-то сегодня в неглаженых трусах.
Ольга Савельевна
Something is wrong
What to do if it seems that there are completely supermen around: ideal mothers, amazing housewives, beautiful women without a single wrinkle ... and here you are with a mountain of unpaired socks, a pimple and a scandalous baby? I came to visit my friend Tanya and was stupefied.
Everything is so perfect and so beautiful that I want to ask where to buy a ticket to this museum. Everything is so clean that I want to get a scalpel and immediately begin to operate. Not an apartment, but a perfectionist’s paradise.
Books are in decreasing order of size. Multi-colored candles on the shelves are combined with a pattern on the curtains. Candies in a vase in the color of wallpaper. Sharmann.
“Sorry, I didn’t have time to tidy up,” said a friend and straightened the asymmetrical decorative pillow on the fashionable sofa.
“Are you kidding me? I thought. “Flirts?”
“Nothing, I can stand it somehow,” I played along.
I myself have not lived a day in that order, and apparently I won’t. My house is a place of chaos: everyone is running somewhere, dropping something, forgetting cups of unfinished tea, two heaps of socks timidly peeking out from under the bed, dolls are scattered across the floor in a beautiful mess - Katya, take it away !!! - and son’s textbooks - did you do the lessons? - and someone, already take off the laundry from the dryer, you see, I have no time, I clean up after the cat, which has vomited wool on the sofa.
Leaving for a visit, I dropped the coat hanger, on which a whole mountain of clothes was hung, not necessarily the top one.
“Something is wrong with me,” I thought, enjoying the comforts of others. “Probably only superhumans live like they do on a postcard ...”
I can never do that.
The next morning, I had a fight with my daughter. She is two years old, and this is the age of protest.
Solemn photographing was planned in the garden, it was required to dress smartly. My inappropriately rejected one dress after another, demanded my favorite "skirt", which I threw into the wash yesterday, when my daughter slapped her with soup.
I explained, begged, persuaded. As a result, she freaked out, took out a skirt from the laundry, on which the soup dried up and became invisible, which immediately made her daughter happy. She dressed happily and dutifully and, happy, went to the garden.
I took a beautiful dress with me in a bag, in case I changed my mind.
Parents and children swirled in the garden in the locker area. Princess girls, with bows and hairpins, in chic ball gowns whimpered because "my mother took the wrong shoes" or "I'm hot." Mine drove in a soup skirt and laughed at a toy hedgehog.
Moms discussed whether to iron panties and T-shirts. Most were inclined to say that it was worth it because “the fabric after ironing becomes softer”, and generally “I iron every day”.
I quietly crawled out of shame under the bench. I have never in my life stroked a single coward, neither my own nor anyone else's, and the main criterion for choosing clothes is comfortable and does not crease.
One mother right in the locker room steamed daughter ... bow.
“Something is wrong with me,” I thought, looking at the girls' perfect dresses. “Probably only superhumans live like this, stroking every day ...”
I kissed my daughter on the top of my head. She smelled of smoked meats. The soup was pea.
- Katya, let's put on a dress? Beautiful! AND?
- Net, I do not want! - my princess became stubborn.
I did not insist. I want her in the photo to be in a great mood, as it is now. And not beautiful, but tearful. After many years, I will look at this photo and enjoy her sweet flirty smile and sparkling eyes, and I will not even notice the skirt and forget about the soup.
On the way to work, I stopped by to make a make-up for Julia. Julia, for a minute, at fifty, but she looks at 25. Therefore, Julia, and not Julia Mikhalna.
When I see her, I ask:
“Are you sleeping in the fridge, Julia?” Or do you eat rejuvenating apples? Or do you have a portrait of Dorian Gray, who is aging for you?
Because it is impossible - to look like that at half speed.
- This is Botox, baby. Gymnastics for the face. Cosmetology. By the way, it’s time for you too. Look, they’ve already mimicked oneself, ”says Yulyasha and leans close to me, puts a shade on my pimples.
“Something is wrong with me,” I think, looking at her perfect skin. “Probably only supermen live like this, always young and fresh ...”
I can never do that.
Then, already reminded, I ran to work. More precisely, a meeting with readers. Recently, my second book was published, and now I have meetings with those who read me, jokes from the stage and always with authentic enthusiasm I sign autographs: “Did you really like it?”
I do what I like, but they also thank me for this, well, happiness is!
After the event, I came to the wardrobe and sat down at the counter, changing shoes from shoes to boots. It turned out like I was hiding.
Two young ladies came up to the counter. They chatted with inspiration, and I did not immediately understand that it was about me.
“When I look at such people, it seems to me that something is wrong with me,” said one.
“Yeah, and I,” supports the other. “I would go out and die there on this stage.” And she jokes, laughs, as if not in front of the audience, but at home. I look at her and think: “These are some super people. I can never do that! ”
I emerged from behind the counter shouting “You can!”
What to do if it seems that there are completely supermen around: ideal mothers, amazing housewives, beautiful women without a single wrinkle ... and here you are with a mountain of unpaired socks, a pimple and a scandalous baby? I came to visit my friend Tanya and was stupefied.
Everything is so perfect and so beautiful that I want to ask where to buy a ticket to this museum. Everything is so clean that I want to get a scalpel and immediately begin to operate. Not an apartment, but a perfectionist’s paradise.
Books are in decreasing order of size. Multi-colored candles on the shelves are combined with a pattern on the curtains. Candies in a vase in the color of wallpaper. Sharmann.
“Sorry, I didn’t have time to tidy up,” said a friend and straightened the asymmetrical decorative pillow on the fashionable sofa.
“Are you kidding me? I thought. “Flirts?”
“Nothing, I can stand it somehow,” I played along.
I myself have not lived a day in that order, and apparently I won’t. My house is a place of chaos: everyone is running somewhere, dropping something, forgetting cups of unfinished tea, two heaps of socks timidly peeking out from under the bed, dolls are scattered across the floor in a beautiful mess - Katya, take it away !!! - and son’s textbooks - did you do the lessons? - and someone, already take off the laundry from the dryer, you see, I have no time, I clean up after the cat, which has vomited wool on the sofa.
Leaving for a visit, I dropped the coat hanger, on which a whole mountain of clothes was hung, not necessarily the top one.
“Something is wrong with me,” I thought, enjoying the comforts of others. “Probably only superhumans live like they do on a postcard ...”
I can never do that.
The next morning, I had a fight with my daughter. She is two years old, and this is the age of protest.
Solemn photographing was planned in the garden, it was required to dress smartly. My inappropriately rejected one dress after another, demanded my favorite "skirt", which I threw into the wash yesterday, when my daughter slapped her with soup.
I explained, begged, persuaded. As a result, she freaked out, took out a skirt from the laundry, on which the soup dried up and became invisible, which immediately made her daughter happy. She dressed happily and dutifully and, happy, went to the garden.
I took a beautiful dress with me in a bag, in case I changed my mind.
Parents and children swirled in the garden in the locker area. Princess girls, with bows and hairpins, in chic ball gowns whimpered because "my mother took the wrong shoes" or "I'm hot." Mine drove in a soup skirt and laughed at a toy hedgehog.
Moms discussed whether to iron panties and T-shirts. Most were inclined to say that it was worth it because “the fabric after ironing becomes softer”, and generally “I iron every day”.
I quietly crawled out of shame under the bench. I have never in my life stroked a single coward, neither my own nor anyone else's, and the main criterion for choosing clothes is comfortable and does not crease.
One mother right in the locker room steamed daughter ... bow.
“Something is wrong with me,” I thought, looking at the girls' perfect dresses. “Probably only superhumans live like this, stroking every day ...”
I kissed my daughter on the top of my head. She smelled of smoked meats. The soup was pea.
- Katya, let's put on a dress? Beautiful! AND?
- Net, I do not want! - my princess became stubborn.
I did not insist. I want her in the photo to be in a great mood, as it is now. And not beautiful, but tearful. After many years, I will look at this photo and enjoy her sweet flirty smile and sparkling eyes, and I will not even notice the skirt and forget about the soup.
On the way to work, I stopped by to make a make-up for Julia. Julia, for a minute, at fifty, but she looks at 25. Therefore, Julia, and not Julia Mikhalna.
When I see her, I ask:
“Are you sleeping in the fridge, Julia?” Or do you eat rejuvenating apples? Or do you have a portrait of Dorian Gray, who is aging for you?
Because it is impossible - to look like that at half speed.
- This is Botox, baby. Gymnastics for the face. Cosmetology. By the way, it’s time for you too. Look, they’ve already mimicked oneself, ”says Yulyasha and leans close to me, puts a shade on my pimples.
“Something is wrong with me,” I think, looking at her perfect skin. “Probably only supermen live like this, always young and fresh ...”
I can never do that.
Then, already reminded, I ran to work. More precisely, a meeting with readers. Recently, my second book was published, and now I have meetings with those who read me, jokes from the stage and always with authentic enthusiasm I sign autographs: “Did you really like it?”
I do what I like, but they also thank me for this, well, happiness is!
After the event, I came to the wardrobe and sat down at the counter, changing shoes from shoes to boots. It turned out like I was hiding.
Two young ladies came up to the counter. They chatted with inspiration, and I did not immediately understand that it was about me.
“When I look at such people, it seems to me that something is wrong with me,” said one.
“Yeah, and I,” supports the other. “I would go out and die there on this stage.” And she jokes, laughs, as if not in front of the audience, but at home. I look at her and think: “These are some super people. I can never do that! ”
I emerged from behind the counter shouting “You can!”
У записи 10 лайков,
0 репостов,
240 просмотров.
0 репостов,
240 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Инна Каташова
