осень опять надевается с рукавов,
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
autumn is worn again from the sleeves,
electrifies hair - the collar is narrow.
my boy, I hope you are healthy
and take care of too much stress.
the world puts you in the book of fragrant words,
and in the speakers, new music.
the city is thin after the summer,
chilly, like seven in the morning after a party.
nothing moves, not even smoke;
only birds under the sky swim like tea leaves
and a passerby laughs with steam, already gray-haired.
you had hands with an intricate map of veins,
hot laughter and a short scar on the chin.
the lighthouses looked at us pleadingly, like orphans,
the sea was splashing like butter in a pan
smelled of dark wines from taverns;
so the wasp, having been killed, is held in their fingers - “sting.
so gobbled up from the cinema.
so autumn enters - always from the orchestra, like Frank Sinatra.
someone remembers us together. for the sake of such a frame
nothing,
nothing,
nothing sorry.
electrifies hair - the collar is narrow.
my boy, I hope you are healthy
and take care of too much stress.
the world puts you in the book of fragrant words,
and in the speakers, new music.
the city is thin after the summer,
chilly, like seven in the morning after a party.
nothing moves, not even smoke;
only birds under the sky swim like tea leaves
and a passerby laughs with steam, already gray-haired.
you had hands with an intricate map of veins,
hot laughter and a short scar on the chin.
the lighthouses looked at us pleadingly, like orphans,
the sea was splashing like butter in a pan
smelled of dark wines from taverns;
so the wasp, having been killed, is held in their fingers - “sting.
so gobbled up from the cinema.
so autumn enters - always from the orchestra, like Frank Sinatra.
someone remembers us together. for the sake of such a frame
nothing,
nothing,
nothing sorry.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анна Война
