Дед мой, ну как дед, прадед по маминой линии Г.С.Полищук, умерший в 1996ом, летом 1941 года был младшим лейтенантом програнвойск, лечившим первое свое ранение в санатории в Крыму, первая его награда - медаль "За боевые заслуги" получена, если верить орденской книжке, а мае 1941ого. Если верить ему, из его заставы из 140 нашлось трое. У деда из 8 братьев и сестер и родителей, после войны выжило двое - он и младшая его сестра. У деда было изрядно наград - нашивка за ранение, военная "Отечественная война", орден "Красного знамени", но никогда дед не рассказывал о том, что было между летом 1941 и весной 1945. Дед был неоднократно ранен, осколки в позвоночнике и рытвина от старой раны под левой лопаткой размером с мой детский кулак. Так вот, главный ветеран моей семьи, не любил вспоминать войну. И не вспоминал. И все они, нынче большею частью ушедшие как-то так, не хвалились. А дед так еще и с некоторым скеписом отзывался о тех, кто в противу того любил. А мы и в правду лакируем все это, превращаем в некий героический атракцион, в худших традициях брежневской эпохи. Простите за неровный почерк.
My grandfather, well, like grandfather, my mother’s great-grandfather G.S. Polishchuk, who died in 1996, in the summer of 1941 was a junior border guard lieutenant who was treating his first wound in a sanatorium in the Crimea, his first award was received for the military service medal, according to the order book, and in May 1941. If you believe him, from his outpost of 140 there were three. A grandfather of 8 brothers and sisters and parents, two survived after the war - he and his younger sister. My grandfather had a fair amount of awards - a stripe for an injury, a military “Patriotic War”, an order of the “Red Banner”, but his grandfather never talked about what happened between the summer of 1941 and the spring of 1945. The grandfather was repeatedly wounded, fragments in the spine and a pothole from an old wound under the left shoulder blade the size of my children's fist. So, the main veteran of my family did not like to remember the war. And he didn’t remember. And all of them, now mostly departed somehow, did not boast. And my grandfather also spoke with some skepticism about those who, against him, loved. And we, in truth, varnish all this, turn it into a kind of heroic attraction, in the worst traditions of the Brezhnev era. Sorry for the rough writing.
У записи 7 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Григорий Ивойлов
