В маршрутке гость из южных стран громко и экспрессивно разговаривает по телефону на своем языке. Судя по отдельным знакомым словам - выясняет дорогу. Затем, не менее громко, экспрессивно и многословно пытается выяснить дорогу у водителя.
Внезапно и водитель, и пассажир и, похоже, телефонный собеседник, переходят на русский. Фразы становятся сухими и отрывистыми. Громкость голосов понижается в три раза. Чувствуется холодность, сдержанность и даже напряженность. Только акцент чуть выдает. А так - обычный отстраненный разговор двух жителей мегаполиса.
Внезапно и водитель, и пассажир и, похоже, телефонный собеседник, переходят на русский. Фразы становятся сухими и отрывистыми. Громкость голосов понижается в три раза. Чувствуется холодность, сдержанность и даже напряженность. Только акцент чуть выдает. А так - обычный отстраненный разговор двух жителей мегаполиса.
In a minibus, a guest from southern countries speaks loudly and expressively on the phone in his own language. Judging by some familiar words, he finds out the way. Then, no less loudly, expressively and verbose, she tries to find out the way from the driver.
Suddenly, both the driver and the passenger and, it seems, the telephone interlocutor, switch to Russian. Phrases become dry and jerky. The volume of voices is reduced three times. It feels cold, restrained and even tense. Only the accent gives a little. And so - the usual detached conversation of two residents of the metropolis.
Suddenly, both the driver and the passenger and, it seems, the telephone interlocutor, switch to Russian. Phrases become dry and jerky. The volume of voices is reduced three times. It feels cold, restrained and even tense. Only the accent gives a little. And so - the usual detached conversation of two residents of the metropolis.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Романовский
