Мироздание, видимо, хочет в очередной раз сообщить, что я охренел.
Мы с Всеволодом Евгеньевичем прилегли в больничку на 2,5 дня с аденоидами. Без бюрократии и полугодовой очереди, кстати.
С нами в палате был третьеклассник. У него нет родителей, только бабушка. Весьма бодрая, но старенькая. Мальчик в 11 раз мается в больничках со своим ухом. Пятый общий наркоз с тяжелыми отходняками. Второй сосед — обычный такой подросток. Читает мангу, лабает на гитаре. Сумка забита домашними котлетами, круглосуточно треплется по телефону с девушкой. Жаловался, например, что ему в конце апреля придется еще пару недель проваляться в другой больничке, потому что на облучение далеко ездить, и дневной стационар не канает.
В моей картине мира обе ситуации — это тотальная безысходность и полный ад. Но нет, все бодрячком. Обыденно так, привычно, позитивно.
Это какое-то странное чувство. Я не знаю.
Мы с Всеволодом Евгеньевичем прилегли в больничку на 2,5 дня с аденоидами. Без бюрократии и полугодовой очереди, кстати.
С нами в палате был третьеклассник. У него нет родителей, только бабушка. Весьма бодрая, но старенькая. Мальчик в 11 раз мается в больничках со своим ухом. Пятый общий наркоз с тяжелыми отходняками. Второй сосед — обычный такой подросток. Читает мангу, лабает на гитаре. Сумка забита домашними котлетами, круглосуточно треплется по телефону с девушкой. Жаловался, например, что ему в конце апреля придется еще пару недель проваляться в другой больничке, потому что на облучение далеко ездить, и дневной стационар не канает.
В моей картине мира обе ситуации — это тотальная безысходность и полный ад. Но нет, все бодрячком. Обыденно так, привычно, позитивно.
Это какое-то странное чувство. Я не знаю.
The Universe, apparently, wants to once again inform that I am fucked up.
Vsevolod Evgenievich and I lay down in a hospital for 2.5 days with adenoids. Without bureaucracy and a six-month line, by the way.
With us in the ward was a third grader. He has no parents, only a grandmother. Very peppy, but old. The boy is tossed around 11 times in hospitals with his ear. Fifth general anesthesia with severe dodgers. The second neighbor is an ordinary such teenager. Reads manga, pawing on a guitar. The bag is clogged with homemade patties, fluttering around the clock on the phone with the girl. He complained, for example, that at the end of April he would have to spend a couple of weeks lounging in another hospital, because he had to travel far to radiation, and the day hospital did not drain.
In my picture of the world, both situations are total hopelessness and complete hell. But no, it's all crisp. It’s so ordinary, familiar, positive.
This is some strange feeling. I dont know.
Vsevolod Evgenievich and I lay down in a hospital for 2.5 days with adenoids. Without bureaucracy and a six-month line, by the way.
With us in the ward was a third grader. He has no parents, only a grandmother. Very peppy, but old. The boy is tossed around 11 times in hospitals with his ear. Fifth general anesthesia with severe dodgers. The second neighbor is an ordinary such teenager. Reads manga, pawing on a guitar. The bag is clogged with homemade patties, fluttering around the clock on the phone with the girl. He complained, for example, that at the end of April he would have to spend a couple of weeks lounging in another hospital, because he had to travel far to radiation, and the day hospital did not drain.
In my picture of the world, both situations are total hopelessness and complete hell. But no, it's all crisp. It’s so ordinary, familiar, positive.
This is some strange feeling. I dont know.
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Романовский
