С просторов инета
zzz:
Племянника, юное дитя из артистической семьи, спрашивают взрослые, явно в риторически-воспитательных целях, сколько, мол, ты, дитя шести лет от роду, знаешь времен года? Дитя задумывается. Надолго. Потом отвечает, странным тоном, будто бы вопросительным, пять, мол. Вопрошающие обезъязычены ненадолго и глядят на него круглыми глазами, а дитя продолжает: "Ну, Чайковского, понятно, Вивальди, Пьяцоллы. Гайдна еще есть. И Гаврилина. А больше я не знаю. А?"
Немая сцена вслед за этим явно достойна была пера классика. Нео-классика. Но таковой при разговоре, увы, не случился.
За филармоническую молодежь, граждане.
zzz:
Племянника, юное дитя из артистической семьи, спрашивают взрослые, явно в риторически-воспитательных целях, сколько, мол, ты, дитя шести лет от роду, знаешь времен года? Дитя задумывается. Надолго. Потом отвечает, странным тоном, будто бы вопросительным, пять, мол. Вопрошающие обезъязычены ненадолго и глядят на него круглыми глазами, а дитя продолжает: "Ну, Чайковского, понятно, Вивальди, Пьяцоллы. Гайдна еще есть. И Гаврилина. А больше я не знаю. А?"
Немая сцена вслед за этим явно достойна была пера классика. Нео-классика. Но таковой при разговоре, увы, не случился.
За филармоническую молодежь, граждане.
From the Internet
zzz:
Adults, obviously for rhetorical and educational purposes, ask the nephew, a young child from an artistic family, how much, you say, do you, a child of six years of age, know the seasons? The child thinks. For a long time. Then he answers, in a strange tone, as if interrogative, five, they say. Those questioning are not lingering for long and look at him with round eyes, and the child continues: “Well, Tchaikovsky, of course, Vivaldi, Piazolla. Haydn is still there. And Gavrilina. And I don’t know anymore. Huh?”
The silent scene after this was clearly worthy of the classic pen. Neo-classic. But such a conversation, alas, did not happen.
For the philharmonic youth, citizens.
zzz:
Adults, obviously for rhetorical and educational purposes, ask the nephew, a young child from an artistic family, how much, you say, do you, a child of six years of age, know the seasons? The child thinks. For a long time. Then he answers, in a strange tone, as if interrogative, five, they say. Those questioning are not lingering for long and look at him with round eyes, and the child continues: “Well, Tchaikovsky, of course, Vivaldi, Piazolla. Haydn is still there. And Gavrilina. And I don’t know anymore. Huh?”
The silent scene after this was clearly worthy of the classic pen. Neo-classic. But such a conversation, alas, did not happen.
For the philharmonic youth, citizens.
У записи 20 лайков,
1 репостов,
794 просмотров.
1 репостов,
794 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Томилина
