Мой отчет о наблюдении. Часть первая, личная: как я провалил наблюдение. (начало)
Скажу честно, к наблюдению я был совсем не готов. Я представлял себе выборы как бюрократизированный, но нормальный процесс, в котором есть отдельные нарушения вроде вбросов, "каруселей" и пр., которые мне нужно выявить, внимательно наблюдая за действиями комиссии.На практике все происходило наоборот: процесс шел поностью по внутренним правиам УИК, мало имеющим общего с законом, поэтому о конкретных нарушениях говорить ыло нелепо.
Когда я пришел на участок, мне в первую очередь покаали две скамейки в дальнем углу. "Вот ваше место". С этого места еще были видны урны, когда избирателей на участке было не так много, но за тем, что делали члены комиссии, наблюдать было невозможно. Председатель же с секретарем и вовсе сидели в отдельной комнате. Мой коллега из КПРФ был весьма удивлен моим недовольством и любезно посоветовал в следующий раз брать с собой бинокль (нет, это был еще не провокатор, провокаторы будут позже). Кроме него из наблюдателей была девочка из СР, которая пришла просто за компанию со своим молодым человеком. Последний с утра отправился в штаб партии переделываться из наблюдателя (которых в этом году отчего-то может быть не более одного от партии) в члена УИК. Девочка общалась только со своим молодым человеком и единственная активность, которую она иногда проявляла было сидячее наблюдение за урнами из нашего закутка, откуда она могла видеть разве что, что эти урны никто никуда не уносит.
В первую очередь я, конечно, накатал жалобу в УИК. В одном экземпляре. Жалобу забрали, потом шишки из двух комиссий (в школе было два участка, отделенных перегородкой из стульев) и полицейские долго объясняли мне, что я не прав и жалоба совершенно необоснована, но после переругиваний согласились (на словах) передать ее в ТИК. В итоге я, как дурак, отдал им заявление, получив в обмен обещания, забегая вперед, скажу, что невыполненные. Все же мне удалось встать так, чтобы видеть щели урн и при этом не слишком часто возбуждать недовольство шишек.
Затем вернулся человек от СР, уже членом УИК. Молодой спортивный парень "из народа" (нет, не надо себе представлять чоткого пацана с сэмками или младофашиста - из настоящего народа) оказался вполне готов следить за урнами. Жалобы писать, впрочем, тоже не стал. В целом он произвел на меня хорошее впечатление своим настроем, и я потихоньку удалился, чтобы проголосовать на своем участке. Скажу кратко: там было еще хуже, чем у нас, наблюдатели не могли ничего видеть в принципе. Вернувшись где-то через час, я обнаружил мрачного мужчину в черной куртке со темным лицом (не азиат, нет, вполне славянин - говорят, лицо может потемнеть от систематического употребления алкоголя, не знаю). Мужчина, представивийся наблюдателем от ЕдРа поинтересовался, почему у меня нет бейджа, что я здесь вообще делаю и не наркоман ли я случайно. В общем, кому выпадало общаться с грабителями или оперативниками, тот поймет. В общем, я приготовился к тому, что наблюдение будет еще тяжелее, чем вырисовывалось о этого и к тому, что мне придется пожертвовать за идею не только временем. Пришла председатель комиссии со вторым "наблюдателем" похожего вида и рассказала о моей жалобе и о том, что я отказался идти с переносными урнами (да, они упорно пытались выгнать меня на голосование на дому, ссылались на несуществующую норму о том, что идти должно как минимум два наблюдателя). Наблюдатель, игравший роль доброго, "по-хороему" попросил меня не мешать работе комиссии. Я заверил его и председателя в том, что моя задача состоит исключительно в соблюдении закона и на этом они, к моему удивлению, удалились. Возможно, бандиты нынче дороги, и ЕдРо не может себе позволить держать их постоянно на каждом "проблемном" участке.
Скажу честно, к наблюдению я был совсем не готов. Я представлял себе выборы как бюрократизированный, но нормальный процесс, в котором есть отдельные нарушения вроде вбросов, "каруселей" и пр., которые мне нужно выявить, внимательно наблюдая за действиями комиссии.На практике все происходило наоборот: процесс шел поностью по внутренним правиам УИК, мало имеющим общего с законом, поэтому о конкретных нарушениях говорить ыло нелепо.
Когда я пришел на участок, мне в первую очередь покаали две скамейки в дальнем углу. "Вот ваше место". С этого места еще были видны урны, когда избирателей на участке было не так много, но за тем, что делали члены комиссии, наблюдать было невозможно. Председатель же с секретарем и вовсе сидели в отдельной комнате. Мой коллега из КПРФ был весьма удивлен моим недовольством и любезно посоветовал в следующий раз брать с собой бинокль (нет, это был еще не провокатор, провокаторы будут позже). Кроме него из наблюдателей была девочка из СР, которая пришла просто за компанию со своим молодым человеком. Последний с утра отправился в штаб партии переделываться из наблюдателя (которых в этом году отчего-то может быть не более одного от партии) в члена УИК. Девочка общалась только со своим молодым человеком и единственная активность, которую она иногда проявляла было сидячее наблюдение за урнами из нашего закутка, откуда она могла видеть разве что, что эти урны никто никуда не уносит.
В первую очередь я, конечно, накатал жалобу в УИК. В одном экземпляре. Жалобу забрали, потом шишки из двух комиссий (в школе было два участка, отделенных перегородкой из стульев) и полицейские долго объясняли мне, что я не прав и жалоба совершенно необоснована, но после переругиваний согласились (на словах) передать ее в ТИК. В итоге я, как дурак, отдал им заявление, получив в обмен обещания, забегая вперед, скажу, что невыполненные. Все же мне удалось встать так, чтобы видеть щели урн и при этом не слишком часто возбуждать недовольство шишек.
Затем вернулся человек от СР, уже членом УИК. Молодой спортивный парень "из народа" (нет, не надо себе представлять чоткого пацана с сэмками или младофашиста - из настоящего народа) оказался вполне готов следить за урнами. Жалобы писать, впрочем, тоже не стал. В целом он произвел на меня хорошее впечатление своим настроем, и я потихоньку удалился, чтобы проголосовать на своем участке. Скажу кратко: там было еще хуже, чем у нас, наблюдатели не могли ничего видеть в принципе. Вернувшись где-то через час, я обнаружил мрачного мужчину в черной куртке со темным лицом (не азиат, нет, вполне славянин - говорят, лицо может потемнеть от систематического употребления алкоголя, не знаю). Мужчина, представивийся наблюдателем от ЕдРа поинтересовался, почему у меня нет бейджа, что я здесь вообще делаю и не наркоман ли я случайно. В общем, кому выпадало общаться с грабителями или оперативниками, тот поймет. В общем, я приготовился к тому, что наблюдение будет еще тяжелее, чем вырисовывалось о этого и к тому, что мне придется пожертвовать за идею не только временем. Пришла председатель комиссии со вторым "наблюдателем" похожего вида и рассказала о моей жалобе и о том, что я отказался идти с переносными урнами (да, они упорно пытались выгнать меня на голосование на дому, ссылались на несуществующую норму о том, что идти должно как минимум два наблюдателя). Наблюдатель, игравший роль доброго, "по-хороему" попросил меня не мешать работе комиссии. Я заверил его и председателя в том, что моя задача состоит исключительно в соблюдении закона и на этом они, к моему удивлению, удалились. Возможно, бандиты нынче дороги, и ЕдРо не может себе позволить держать их постоянно на каждом "проблемном" участке.
My observation report. Part one, personal: how I failed observation. (Start)
Frankly, I was not at all ready for observation. I imagined the elections as a bureaucratic, but normal process, in which there are individual violations like stuffing, carousels, etc., which I need to identify by carefully observing the actions of the commission. In practice, everything happened the other way around: the process was clear by internal rules of the PEC having little in common with the law, therefore it was absurd to talk about specific violations.
When I arrived at the station, I was first shown two benches in the far corner. "Here is your place." Ballot boxes were still visible from this place when there were not so many voters in the polling station, but it was impossible to observe what the commission members were doing. The chairman and the secretary did sit in a separate room. My colleague from the Communist Party was very surprised by my discontent and kindly advised me to take binoculars next time (no, it was not a provocateur yet, provocateurs will come later). In addition to him, from the observers was a girl from SR who came just for company with her young man. The latter went to the headquarters of the party in the morning to redo from an observer (which this year for some reason there can be no more than one from the party) to a member of the PEC. The girl talked only with her young man and the only activity that she sometimes showed was sedentary observation of the urns from our corner, from where she could only see that nobody was taking away these urns.
First of all, of course, I filed a complaint to the PEC. In one copy. The complaint was taken away, then the bumps from the two commissions (there were two sections in the school separated by a partition from chairs) and the policemen explained to me for a long time that I was wrong and the complaint was completely unreasonable, but after quarreling they agreed (verbally) to transfer it to the TEC. As a result, I, like a fool, gave them a statement, having received promises in exchange, looking ahead, I will say that they were unfulfilled. Nevertheless, I managed to get up so that I could see the crevices of the urns and at the same time not very often arouse the dissatisfaction of the cones.
Then the man returned from SR, already a member of the PEC. The young sports guy "from the people" (no, you don’t need to imagine a short guy with Samkos or a young fascist from a real people) was quite ready to follow the ballot boxes. I did not, however, write complaints. On the whole, he made a good impression on me with his mood, and I slowly left to vote on my site. I will say briefly: there it was even worse than ours, observers could not see anything in principle. Having returned about an hour later, I found a gloomy man in a black jacket with a dark face (not Asian, no, quite Slavic - they say his face may darken from the systematic use of alcohol, I don’t know). A man who introduced himself as an observer from EdRa asked why I do not have a badge, what I am doing here at all and whether I am an addict by accident. In general, those who had the opportunity to communicate with robbers or operatives will understand. In general, I prepared for the fact that the observation would be even harder than looming about it and that I would have to sacrifice not only time for the idea. The chairman of the commission came with a second "observer" of a similar kind and spoke about my complaint and that I refused to go with portable ballot boxes (yes, they stubbornly tried to drive me out to vote at home, referred to a non-existent norm that it should go like at least two observers). The observer, who played the part of the good, “in good faith” asked me not to interfere with the work of the commission. I assured him and the chairman that my task was solely to comply with the law and that, to my surprise, they left. Perhaps the bandits are now expensive, and EdRo cannot afford to keep them constantly on every “problem” site.
Frankly, I was not at all ready for observation. I imagined the elections as a bureaucratic, but normal process, in which there are individual violations like stuffing, carousels, etc., which I need to identify by carefully observing the actions of the commission. In practice, everything happened the other way around: the process was clear by internal rules of the PEC having little in common with the law, therefore it was absurd to talk about specific violations.
When I arrived at the station, I was first shown two benches in the far corner. "Here is your place." Ballot boxes were still visible from this place when there were not so many voters in the polling station, but it was impossible to observe what the commission members were doing. The chairman and the secretary did sit in a separate room. My colleague from the Communist Party was very surprised by my discontent and kindly advised me to take binoculars next time (no, it was not a provocateur yet, provocateurs will come later). In addition to him, from the observers was a girl from SR who came just for company with her young man. The latter went to the headquarters of the party in the morning to redo from an observer (which this year for some reason there can be no more than one from the party) to a member of the PEC. The girl talked only with her young man and the only activity that she sometimes showed was sedentary observation of the urns from our corner, from where she could only see that nobody was taking away these urns.
First of all, of course, I filed a complaint to the PEC. In one copy. The complaint was taken away, then the bumps from the two commissions (there were two sections in the school separated by a partition from chairs) and the policemen explained to me for a long time that I was wrong and the complaint was completely unreasonable, but after quarreling they agreed (verbally) to transfer it to the TEC. As a result, I, like a fool, gave them a statement, having received promises in exchange, looking ahead, I will say that they were unfulfilled. Nevertheless, I managed to get up so that I could see the crevices of the urns and at the same time not very often arouse the dissatisfaction of the cones.
Then the man returned from SR, already a member of the PEC. The young sports guy "from the people" (no, you don’t need to imagine a short guy with Samkos or a young fascist from a real people) was quite ready to follow the ballot boxes. I did not, however, write complaints. On the whole, he made a good impression on me with his mood, and I slowly left to vote on my site. I will say briefly: there it was even worse than ours, observers could not see anything in principle. Having returned about an hour later, I found a gloomy man in a black jacket with a dark face (not Asian, no, quite Slavic - they say his face may darken from the systematic use of alcohol, I don’t know). A man who introduced himself as an observer from EdRa asked why I do not have a badge, what I am doing here at all and whether I am an addict by accident. In general, those who had the opportunity to communicate with robbers or operatives will understand. In general, I prepared for the fact that the observation would be even harder than looming about it and that I would have to sacrifice not only time for the idea. The chairman of the commission came with a second "observer" of a similar kind and spoke about my complaint and that I refused to go with portable ballot boxes (yes, they stubbornly tried to drive me out to vote at home, referred to a non-existent norm that it should go like at least two observers). The observer, who played the part of the good, “in good faith” asked me not to interfere with the work of the commission. I assured him and the chairman that my task was solely to comply with the law and that, to my surprise, they left. Perhaps the bandits are now expensive, and EdRo cannot afford to keep them constantly on every “problem” site.
У записи 7 лайков,
5 репостов.
5 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Антон Герасимов
![Олег Яковлев [ведущий]](https://sun9-51.userapi.com/s/v1/if1/pQOD8t9fo6cbzSK6Vie03RdjFbPEzgL3Yxgn8nFNmRvXfMXkVFPCs6Fc3E02qJ_66-IsXnUr.jpg?size=200x200&quality=96&crop=64,90,463,463&ava=1 "Олег Яковлев [ведущий]")
