И. Бодский
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим "ты",
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим "ты",
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.
I. Bodsky
Out of nowhere with love, on the eighth marbot,
dear, dear, sweet, but not important
even who for face features saying
frankly, don't remember already, not yours, but
and nobody's faithful friend greets you with one
of the five continents holding on to the cowboys.
I loved you more than the angels and myself
and therefore further now
from you than from both of them.
Far, late at night, in the valley, at the very bottom,
in the town, covered with snow on the door handle,
wriggling at night on the sheet
as not stated below at least
I whip a pillow with a moo "you,"
beyond the mountains that end and edge
in the dark with your whole body
like a mad mirror repeating.
Out of nowhere with love, on the eighth marbot,
dear, dear, sweet, but not important
even who for face features saying
frankly, don't remember already, not yours, but
and nobody's faithful friend greets you with one
of the five continents holding on to the cowboys.
I loved you more than the angels and myself
and therefore further now
from you than from both of them.
Far, late at night, in the valley, at the very bottom,
in the town, covered with snow on the door handle,
wriggling at night on the sheet
as not stated below at least
I whip a pillow with a moo "you,"
beyond the mountains that end and edge
in the dark with your whole body
like a mad mirror repeating.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Ефремова
