Последний рассказ о телепатии
- Обещаете ли вы не использовать мысли, ставшие вам известными, во зло отдельным людям и обществу в целом?
- Да!
В помещении душно. Пахнет свежей краской. Небритый усталый человек за столом произносит торжественные формулы - негромко, буднично, явно думая о
чем-то другом. Сергей не хочет замечать всего этого. Сегодня он достигнет цели, сегодня он узнает! Сергей прошел все полагающиеся испытания, его
желание признано правомерным, а то, как относятся к своим прикладным функциям работники лаборатории, Сергея не касается, до тех пор, пока они
выполняют эти функции.
- Обещаете ли вы никогда и ни при каких обстоятельствах не открывать фактов, ставших вам известными благодаря прибору?
- Да!
- Помните ли вы, что прибор работает в течение получаса с момента включения, почему необходим чрезвычайно точный выбор этого момента?
- Да!
- Мне остается выполнить последний пункт правил выдачи прибора во временное пользование. - Голос сотрудника лаборатории стал совсем скучным. - Я
опробую его на вас. Пробное включение на три минуты предусмотрено.
Сотрудник встал, снял с вешалки на стене коричневую кепочку, надел ее, сел, откинулся на спинку кресла.
Запах краски стал еще гуще. Сергей чувствовал, как по всему телу жара выгоняет наружу капельки пота. Лицо человека по другую сторону стола стало
еще более официальным и скучным, чем раньше, - если это возможно. И тут же он подмигнул Сергею. Снял кепку. Протянул.
- Способ включения известен? Желаю удачи. И не забудьте: отчетик представьте. Что бы у вас ни получилось. Порядок есть порядок.
* * *
...Ага! Она и сегодня ехала этим троллейбусом - девушка, на которую он глазел по крайней мере полгода - каждый будний день на протяжении
одиннадцати общих троллейбусных остановок. А познакомиться не решался. Застенчивый был. И скромный. Себе он, пожалуй, даже нравился, но боялся,
что девушка не разделяет его вкуса. А услышать от нее "отстаньте, нахал"? Нет, это было бы слишком. Но сейчас он прочтет ее мысли и узнает...
Сергей пробрался к ней через весь троллейбус, благо народу в этот час было немного, "стал в полушаге, поднял руку к кепке, в которую был
вмонтирован телепатический аппарат системы Зубкова ТА-35 СТ, и повернул переключатель, которому был придан вид пуговицы на макушке.
- Вот дурачок, - услышал он слегка приглушенный ласковый голос, знакомый ему до сих пор только по конкретному "передайте, пожалуйста, билет". -
Вот дурачок! Опять он на меня глазеет. До чего у него лицо приятное! И почему такие славные парни обычно бывают увальнями и растяпами?
Какой-нибудь Слава Глазычев давно бы...
- Простите, пожалуйста, - услышал Сергей еще один голос и радостно понял, что это его собственный голос. - Простите, пожалуйста. Мы с вами полгода
ездим в одном троллейбусе, и я подумал, что пора бы нам и познакомиться.
- Полгода? В одном троллейбусе? Вот не замечала, - голос девушки был далеко не ласков. Но его приглушенный двойник звучал иначе и говорил другое:
- Молодец! Решился! Вот хорошо!
- Да, именно полгода. Можно ли считать этот срок достаточным?
- Знаете, я как-то не привыкла знакомиться в троллейбусах. (А он настойчив. Умница.)
- Но ведь это совсем особый случай.
- Боюсь, что в вашей биографии совсем не такой уж особый. Вы, наверное, часто пристаете к девушкам? (Господи, какую чушь я говорю. Уж не ревную
ли? Ну, не слушай меня, ты мне нравишься. Положи руку мне на плечо, скажи, что сегодня мы не можем сойти на разных остановках.)
- Сегодня мы не можем сойти на разных остановках.
- Вы, транспортный ловелас, сейчас же снимите руку с моего плеча, если не хотите дождаться пощечины. (Что он себе позволяет! Но его рука была так
приятно тяжела и тепла. Себе-то зачем лгать?)
- Неужели вам было противно мое прикосновение?
- Конечно, нет, - сказал ласковый голос. Строгий ничего не сказал. Девушка решительно пробиралась вперед, к выходу и выскочила в как раз
открывшуюся на очередной остановке дверь.
(Ну вот, теперь он на меня обидится... Нет! Ура! Сошел за мной. Сейчас будет просить прощения. А зачем? Сказал бы просто: знаю, я вам нравлюсь...)
- Девушка, я не буду просить прощения. Знаю, что и я вам нравлюсь.
- Я позову милиционера. - Ласковый голос куда-то исчез. А этот был не просто строг. Он угрожал. А главное, девушка убегала.
Сергей растерянно остановился. Она замедлила шаг, только отойдя метров на двадцать. И тогда снова зазвучал нежный голосок:
- Дура я, дура. Зачем я с ним так? Воспитание, которое хорошим называется. Но, может быть, он меня еще догонит? Я была бы совсем другой...
- Нет, - сказал Сергей, вытирая со лба пот и поворачивая пуговку на кепке. - Нет, не была бы!
* * *
- Разочаровались? - теперь человек за столом был совсем не официален. Мы тоже когда-то разочаровались. Считалось, главное - то, что человек
думает. Нет, молодой человек. То, что ом делает - куда важнее. Не расстраивайтесь. Лучше порадуйтесь, что мы не все делаем, что думаем. Вот
сейчас, например, вы бы рады меня отколотить. Но ведь не сделаете этого, правда! И не ищите не мне прибора. Угадать, что человек думает, легко.
Что он сделает - вот вопрос.
- Вот вопрос! - повторил Сергей.
- Обещаете ли вы не использовать мысли, ставшие вам известными, во зло отдельным людям и обществу в целом?
- Да!
В помещении душно. Пахнет свежей краской. Небритый усталый человек за столом произносит торжественные формулы - негромко, буднично, явно думая о
чем-то другом. Сергей не хочет замечать всего этого. Сегодня он достигнет цели, сегодня он узнает! Сергей прошел все полагающиеся испытания, его
желание признано правомерным, а то, как относятся к своим прикладным функциям работники лаборатории, Сергея не касается, до тех пор, пока они
выполняют эти функции.
- Обещаете ли вы никогда и ни при каких обстоятельствах не открывать фактов, ставших вам известными благодаря прибору?
- Да!
- Помните ли вы, что прибор работает в течение получаса с момента включения, почему необходим чрезвычайно точный выбор этого момента?
- Да!
- Мне остается выполнить последний пункт правил выдачи прибора во временное пользование. - Голос сотрудника лаборатории стал совсем скучным. - Я
опробую его на вас. Пробное включение на три минуты предусмотрено.
Сотрудник встал, снял с вешалки на стене коричневую кепочку, надел ее, сел, откинулся на спинку кресла.
Запах краски стал еще гуще. Сергей чувствовал, как по всему телу жара выгоняет наружу капельки пота. Лицо человека по другую сторону стола стало
еще более официальным и скучным, чем раньше, - если это возможно. И тут же он подмигнул Сергею. Снял кепку. Протянул.
- Способ включения известен? Желаю удачи. И не забудьте: отчетик представьте. Что бы у вас ни получилось. Порядок есть порядок.
* * *
...Ага! Она и сегодня ехала этим троллейбусом - девушка, на которую он глазел по крайней мере полгода - каждый будний день на протяжении
одиннадцати общих троллейбусных остановок. А познакомиться не решался. Застенчивый был. И скромный. Себе он, пожалуй, даже нравился, но боялся,
что девушка не разделяет его вкуса. А услышать от нее "отстаньте, нахал"? Нет, это было бы слишком. Но сейчас он прочтет ее мысли и узнает...
Сергей пробрался к ней через весь троллейбус, благо народу в этот час было немного, "стал в полушаге, поднял руку к кепке, в которую был
вмонтирован телепатический аппарат системы Зубкова ТА-35 СТ, и повернул переключатель, которому был придан вид пуговицы на макушке.
- Вот дурачок, - услышал он слегка приглушенный ласковый голос, знакомый ему до сих пор только по конкретному "передайте, пожалуйста, билет". -
Вот дурачок! Опять он на меня глазеет. До чего у него лицо приятное! И почему такие славные парни обычно бывают увальнями и растяпами?
Какой-нибудь Слава Глазычев давно бы...
- Простите, пожалуйста, - услышал Сергей еще один голос и радостно понял, что это его собственный голос. - Простите, пожалуйста. Мы с вами полгода
ездим в одном троллейбусе, и я подумал, что пора бы нам и познакомиться.
- Полгода? В одном троллейбусе? Вот не замечала, - голос девушки был далеко не ласков. Но его приглушенный двойник звучал иначе и говорил другое:
- Молодец! Решился! Вот хорошо!
- Да, именно полгода. Можно ли считать этот срок достаточным?
- Знаете, я как-то не привыкла знакомиться в троллейбусах. (А он настойчив. Умница.)
- Но ведь это совсем особый случай.
- Боюсь, что в вашей биографии совсем не такой уж особый. Вы, наверное, часто пристаете к девушкам? (Господи, какую чушь я говорю. Уж не ревную
ли? Ну, не слушай меня, ты мне нравишься. Положи руку мне на плечо, скажи, что сегодня мы не можем сойти на разных остановках.)
- Сегодня мы не можем сойти на разных остановках.
- Вы, транспортный ловелас, сейчас же снимите руку с моего плеча, если не хотите дождаться пощечины. (Что он себе позволяет! Но его рука была так
приятно тяжела и тепла. Себе-то зачем лгать?)
- Неужели вам было противно мое прикосновение?
- Конечно, нет, - сказал ласковый голос. Строгий ничего не сказал. Девушка решительно пробиралась вперед, к выходу и выскочила в как раз
открывшуюся на очередной остановке дверь.
(Ну вот, теперь он на меня обидится... Нет! Ура! Сошел за мной. Сейчас будет просить прощения. А зачем? Сказал бы просто: знаю, я вам нравлюсь...)
- Девушка, я не буду просить прощения. Знаю, что и я вам нравлюсь.
- Я позову милиционера. - Ласковый голос куда-то исчез. А этот был не просто строг. Он угрожал. А главное, девушка убегала.
Сергей растерянно остановился. Она замедлила шаг, только отойдя метров на двадцать. И тогда снова зазвучал нежный голосок:
- Дура я, дура. Зачем я с ним так? Воспитание, которое хорошим называется. Но, может быть, он меня еще догонит? Я была бы совсем другой...
- Нет, - сказал Сергей, вытирая со лба пот и поворачивая пуговку на кепке. - Нет, не была бы!
* * *
- Разочаровались? - теперь человек за столом был совсем не официален. Мы тоже когда-то разочаровались. Считалось, главное - то, что человек
думает. Нет, молодой человек. То, что ом делает - куда важнее. Не расстраивайтесь. Лучше порадуйтесь, что мы не все делаем, что думаем. Вот
сейчас, например, вы бы рады меня отколотить. Но ведь не сделаете этого, правда! И не ищите не мне прибора. Угадать, что человек думает, легко.
Что он сделает - вот вопрос.
- Вот вопрос! - повторил Сергей.
The last story of telepathy
- Do you promise not to use the thoughts that have become known to you for evil to individuals and to society as a whole?
- Yes!
It is stuffy in the room. It smells fresh paint. Unshaven tired man at the table pronounces solemn formulas - quietly, casually, obviously thinking of
something else. Sergey does not want to notice all this. Today he will reach the goal, today he will know! Sergey passed all relying tests, his
the desire is recognized legitimate, but the way laborers belong to their applied functions does not concern Sergey, as long as they
perform these functions.
- Do you promise never and under no circumstances to reveal the facts that have become known to you thanks to the device?
- Yes!
- Do you remember that the device works within half an hour from the moment of switching on, why is an extremely accurate choice of this moment necessary?
- Yes!
- It remains for me to comply with the last paragraph of the rules for issuing the device for temporary use. - The voice of the lab employee became quite boring. - I
I will test it on you. A trial switch for three minutes is provided.
The employee got up, took a brown cap off a hanger on the wall, put it on, sat down, leaned back in his chair.
The smell of paint has become even thicker. Sergey felt how over his whole body the heat ejected sweat droplets out. The face of the person on the other side of the table has become
even more formal and boring than before - if possible. And then he winked at Sergei. He took off his cap. Stretched out.
- The method of inclusion is known? Good luck. And do not forget: otchetik submit. Whatever you do. Order is order.
* * *
... yeah! She rode this trolleybus even today — the girl he stared at least six months with — every weekday for
eleven common trolleybus stops. And did not dare to meet. Shy was. And modest. Perhaps he even liked himself, but he was afraid
that the girl does not share his taste. And to hear from her "leave me alone, cheeky?" No, that would be too much. But now he will read her thoughts and find out ...
Sergey made his way to her through the entire trolley bus, for the benefit of the people at this hour was a little bit, "became half a step, raised his hand to the cap in which he was
the telepathic apparatus of the Zubkov TA-35 ST system was mounted, and turned the switch, which was given the shape of a button on the top of its head.
“Here is a fool,” he heard a slightly muffled, tender voice, which he was still familiar with only on a specific “pass, please, ticket”. -
Here is a fool! Again he stares at me. What a nice face he has! And why are such glorious guys usually lumps and muddies?
Any Glory Glazychev long ago ...
“Forgive me, please,” Sergey heard another voice and joyfully realized that it was his own voice. - Please forgive me. We are half a year with you
we ride in one trolley bus, and I thought it was time we met.
- Half a year? In one trolley bus? I did not notice, - the girl’s voice was far from being affectionate. But his muffled twin sounded different and said something else:
- Well done! Made up my mind! That's good!
- Yes, exactly six months. Can this period be considered sufficient?
- You know, I somehow was not used to meeting in trolley buses. (And he is persistent. Good girl.)
- But this is a very special case.
- I'm afraid that in your biography is not so special. Do you probably pester girls? (God, what nonsense I say. I’m not jealous
whether? Well, don't listen to me, I like you. Put your hand on my shoulder, say that today we cannot get off at various stops.)
- Today we can not get off at various stops.
- You, transport lady, immediately remove your hand from my shoulder, if you do not want to wait for the slap. (What does he allow himself! But his hand was so
nice heavy and warm. So why lie to yourself?)
- Did you hate my touch?
“Of course not,” said the sweet voice. Stern did not say anything. The girl resolutely made her way forward to the exit and jumped out at just
opened the door at the next stop.
(Well, now he will be offended at me ... No! Hurray! I came for me. Now I’ll ask for forgiveness. But why? I would say simply: I know you like me ...)
- Girl, I will not ask for forgiveness. I know you like me too.
- I'll call the policeman. - A gentle voice disappeared somewhere. And this one was not just strict. He threatened. And most importantly, the girl ran away.
Sergei stopped bewildered. She slowed down, only going twenty meters away. And then a gentle voice sounded again:
- I was a fool, a fool. Why am I with him like that? Education, which is called good. But maybe he still catch up with me? I would be completely different ...
“No,” said Sergey, wiping the sweat from his brow and turning the button on the cap. - No, it would not!
* * *
- Disappointed? - Now the man at the table was not official at all. We, too, were once disappointed. It was considered the main thing - that person
thinks. No, young man. What om does is more important. Dont be upset. Better rejoice that we do not do everything that we think. Here is
now, for example, you would love to break me off. But not sd
- Do you promise not to use the thoughts that have become known to you for evil to individuals and to society as a whole?
- Yes!
It is stuffy in the room. It smells fresh paint. Unshaven tired man at the table pronounces solemn formulas - quietly, casually, obviously thinking of
something else. Sergey does not want to notice all this. Today he will reach the goal, today he will know! Sergey passed all relying tests, his
the desire is recognized legitimate, but the way laborers belong to their applied functions does not concern Sergey, as long as they
perform these functions.
- Do you promise never and under no circumstances to reveal the facts that have become known to you thanks to the device?
- Yes!
- Do you remember that the device works within half an hour from the moment of switching on, why is an extremely accurate choice of this moment necessary?
- Yes!
- It remains for me to comply with the last paragraph of the rules for issuing the device for temporary use. - The voice of the lab employee became quite boring. - I
I will test it on you. A trial switch for three minutes is provided.
The employee got up, took a brown cap off a hanger on the wall, put it on, sat down, leaned back in his chair.
The smell of paint has become even thicker. Sergey felt how over his whole body the heat ejected sweat droplets out. The face of the person on the other side of the table has become
even more formal and boring than before - if possible. And then he winked at Sergei. He took off his cap. Stretched out.
- The method of inclusion is known? Good luck. And do not forget: otchetik submit. Whatever you do. Order is order.
* * *
... yeah! She rode this trolleybus even today — the girl he stared at least six months with — every weekday for
eleven common trolleybus stops. And did not dare to meet. Shy was. And modest. Perhaps he even liked himself, but he was afraid
that the girl does not share his taste. And to hear from her "leave me alone, cheeky?" No, that would be too much. But now he will read her thoughts and find out ...
Sergey made his way to her through the entire trolley bus, for the benefit of the people at this hour was a little bit, "became half a step, raised his hand to the cap in which he was
the telepathic apparatus of the Zubkov TA-35 ST system was mounted, and turned the switch, which was given the shape of a button on the top of its head.
“Here is a fool,” he heard a slightly muffled, tender voice, which he was still familiar with only on a specific “pass, please, ticket”. -
Here is a fool! Again he stares at me. What a nice face he has! And why are such glorious guys usually lumps and muddies?
Any Glory Glazychev long ago ...
“Forgive me, please,” Sergey heard another voice and joyfully realized that it was his own voice. - Please forgive me. We are half a year with you
we ride in one trolley bus, and I thought it was time we met.
- Half a year? In one trolley bus? I did not notice, - the girl’s voice was far from being affectionate. But his muffled twin sounded different and said something else:
- Well done! Made up my mind! That's good!
- Yes, exactly six months. Can this period be considered sufficient?
- You know, I somehow was not used to meeting in trolley buses. (And he is persistent. Good girl.)
- But this is a very special case.
- I'm afraid that in your biography is not so special. Do you probably pester girls? (God, what nonsense I say. I’m not jealous
whether? Well, don't listen to me, I like you. Put your hand on my shoulder, say that today we cannot get off at various stops.)
- Today we can not get off at various stops.
- You, transport lady, immediately remove your hand from my shoulder, if you do not want to wait for the slap. (What does he allow himself! But his hand was so
nice heavy and warm. So why lie to yourself?)
- Did you hate my touch?
“Of course not,” said the sweet voice. Stern did not say anything. The girl resolutely made her way forward to the exit and jumped out at just
opened the door at the next stop.
(Well, now he will be offended at me ... No! Hurray! I came for me. Now I’ll ask for forgiveness. But why? I would say simply: I know you like me ...)
- Girl, I will not ask for forgiveness. I know you like me too.
- I'll call the policeman. - A gentle voice disappeared somewhere. And this one was not just strict. He threatened. And most importantly, the girl ran away.
Sergei stopped bewildered. She slowed down, only going twenty meters away. And then a gentle voice sounded again:
- I was a fool, a fool. Why am I with him like that? Education, which is called good. But maybe he still catch up with me? I would be completely different ...
“No,” said Sergey, wiping the sweat from his brow and turning the button on the cap. - No, it would not!
* * *
- Disappointed? - Now the man at the table was not official at all. We, too, were once disappointed. It was considered the main thing - that person
thinks. No, young man. What om does is more important. Dont be upset. Better rejoice that we do not do everything that we think. Here is
now, for example, you would love to break me off. But not sd
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Ходченков
