Нам может казаться, что шумные, шокирующие истории про элитарные школы говорят нам о развращенности нравов, о засилье педофилии, о тайных пороках московской интеллигенции.
Напротив. Появление таких историй указывает на колоссальную революцию в умах наших детей. То, что такие случаи вскрылись в лучших школах, говорит о том, что парадоксальным образом именно полученные от других, неиспорченных учителей, личностные ориентиры позволили рано или поздно ученикам заговорить. В обоих скандалах инициаторами расследования стали учителя тех же школ. Это означает, что пала круговая порука, что разрушилась формация, способная покрывать зло. И процесс это начался с хороших школ именно потому, что эти школы — хорошие.
Напротив. Появление таких историй указывает на колоссальную революцию в умах наших детей. То, что такие случаи вскрылись в лучших школах, говорит о том, что парадоксальным образом именно полученные от других, неиспорченных учителей, личностные ориентиры позволили рано или поздно ученикам заговорить. В обоих скандалах инициаторами расследования стали учителя тех же школ. Это означает, что пала круговая порука, что разрушилась формация, способная покрывать зло. И процесс это начался с хороших школ именно потому, что эти школы — хорошие.
It may seem to us that noisy, shocking stories about elite schools tell us about the depravity of morals, about the dominance of pedophilia, about the secret vices of the Moscow intelligentsia.
On the contrary. The emergence of such stories indicates a colossal revolution in the minds of our children. The fact that such cases were revealed in the best schools suggests that, paradoxically, it is precisely the personal orientations received from other, unspoiled teachers that allowed the students to speak sooner or later. In both scandals, the initiators of the investigation were teachers of the same schools. This means that the collective responsibility fell, that the formation that was capable of covering up evil collapsed. And the process began with good schools precisely because these schools are good.
On the contrary. The emergence of such stories indicates a colossal revolution in the minds of our children. The fact that such cases were revealed in the best schools suggests that, paradoxically, it is precisely the personal orientations received from other, unspoiled teachers that allowed the students to speak sooner or later. In both scandals, the initiators of the investigation were teachers of the same schools. This means that the collective responsibility fell, that the formation that was capable of covering up evil collapsed. And the process began with good schools precisely because these schools are good.
У записи 3 лайков,
1 репостов,
409 просмотров.
1 репостов,
409 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Нина Ягодная
