От Хабад.ру
Сохраняя свою индивидуальность
Р-н Довбер Клейн
Я учился в Лондонском университете на факультете социальной антропологии. Там у меня и зародился интерес к изучению различных культур и религий и к путешествиям в такие труднодоступные места, как Таиланд, Сингапур, Малайзия, Суматра, Ява и Бали. Жители этих далеких уголков планеты нередко спрашивали меня о моей религии, а я не знал, что ответить. Так я постепенно начал склоняться к мысли, что существует некая универсальная истина, на поиски которой не грех потратить силы, причем иудаизм из этих поисков исключать вовсе не обязательно.
В 1971-м году, вернувшись из Индонезии, я поделился своими сомнениями с приятелем из Манчестера, который заявил, что если я хочу познакомиться с иудаизмом, лучше всего начать с Хабада. "Они повеселее остальных", – добавил он со смешком.
Я прислушался к его совету и в конце концов оказался в любавичской йешиве в Кфар-Хабаде, в Израиле. Там я нашел множество таких же искателей духовного, заинтересованных в изучении еврейского мистицизма.
Прошел год интеллектуально и духовно стимулирующих занятий, а я все еще мучился сомнениями. В частности, будучи человеком независимым, я беспокоился о том, что, став хабадником, потеряю свою индивидуальность. У меня создалось впечатление, что в Хабаде все уж слишком зависят от Ребе, а я не мог себе представить, что соглашусь безоговорочно подчиняться его указаниям.
Единственный способ разрешить мои сомнения заключался в том, чтобы самому встретиться с Ребе, что я и сделал в праздник Песах в 1974-м году. Порядок тогда был следующий: написать Ребе письмо, изложив свои проблемы и просьбы, и передать его в секретариат за некоторое время до аудиенции. Так я и поступил – написал письмо на шести страницах, рассказав о себе и задав все мои вопросы.
Я помню, как входил к Ребе на аудиенцию. Его кабинет показался мне тогда огромным. Я чувствовал себя очень неуверенно, но, увидев Ребе, сидящего за столом, успокоился: весь его вид был таким, как бы сказать, отеческим, что я расслабился, хотя и ощутил, что нахожусь в присутствии великого человека.
Он сразу же достал мое письмо и начал отвечать на вопросы.
В частности, я спрашивал, сколько мне нужно спать по ночам. Я знаю, что это звучит нелепо, но для меня было важно – как точно распределять свое время. Ребе ответил очень четко: "Сколько сна требуется человеку – зависит от его физических данных. Большинству надо от шести до восьми часов сна. Очень немногие могут обходиться менее чем шестью часами. Можешь спросить своего врача, но тебе скорей всего требуется восемь часов сна в день".
А затем Ребе занялся вычислениями: "Даже если тебе требуется восемь часов сна в день и полтора часа на еду и еще полтора часа на дварим бетейлим – "пустые вещи", не связанные с Торой, которые тебе необходимо сделать, – у тебя еще остается вполне достаточно времени, чтобы стать великим знатоком Торы!" Другими словами, он хотел, чтобы я заботился о своих нуждах, но не терял при этом времени впустую.
Другой вопрос касался моих путешествий по Юго-Восточной Азии, где я встречался с черными и белыми магами. Я опасался, что кто-то из них наложил на меня заклятие, и хотел знать, является ли это поводом для беспокойства. Ребе развеял мои страхи. "Ни черная, ни белая магия не могут ни на кого повлиять долговременно, – сказал он мне. – Но очень важно, чтобы ты изучал свод еврейских законов – Шулхан Арух". Хотя он и не сказал, в чем тут связь, я понял это так, что тот, кто ведет свою жизнь в соответствии с еврейским законом, получает духовную энергию, позволяущую противостоять любым темным силам.
Под конец мы заговорили о моем будущем. У меня уже была университетская степень, а я хотел также получить учительский диплом. "Как долго мне еще оставаться в йешиве?" – спросил я.
Ребе улыбнулся: "Закончи этот год в йешиве, а затем работай над своим аттестатом преподавателя". И вдруг сделал замечание, показавшееся мне тогда странным: "Между прочим, если ты станешь учителем в не очень религиозной школе, даже если это будет еврейская школа, в общине не будут знать, насколько ты религиозен, и тебе будет трудно найти себе такую пару, какую тебе хотелось бы. А если ты станешь преподавать в ортодоксальной школе, у людей создастся впечатление, что твои религиозные стандарты достаточно высокие".
А надо сказать, что я подумывал о том, чтобы стать учителем в нерелигиозной школе, чтобы приблизить детей к Б-гу и к Торе. И вот Ребе объявляет, что это не обязательно наилучший путь для меня.
Как ни странно, по получении учительского диплома, мне предложили работу в самой религиозной школе Манчестера. Я принял предложение с условием, что если найду работу, которую мне хотелось, а именно – в нерелигиозной школе, я дам уведомление за две недели до начала занятий на новом месте. Но вышло так, что я остался в религиозной школе и проработал там почти всю мою жизнь – сорок лет на сегодняшний день.
Через некоторое время после того, как я начал работать, другие учителя сообщили мне, что со мной хочет поговорить раввин Хаим Силбигер, один из старших преподавателей манчестерской йешивы. И именно он познакомил меня с моей будущей женой. Так исполнилось предсказание Ребе, что моему браку поспособствует преподавание в религиозной школе.
Выходя от Ребе после той, первой, аудиенции, я чувствовал большое моральное облегчение. Во-первых, я понял,что мои опасения не имели под собой почвы. Никто не собирался меня заштамповывать в хасидского зомби, полностью зависящего от Ребе. Мне стало ясно, что у Ребе никогда не было намерения подавлять мою – или чью-либо еще – индивидуальность. Он относился с уважением ко мне как к личности, принимал мое прошлое и мои интересы как часть того, кем я являюсь. Он обладал необыкновенной способностью давать указания без нажима и навязывания.
Но самыми интригующими для меня оказались первые слова, которые он произнес сразу же, когда я только вошел в его кабинет. Слова эти на первый взгляд не имели никакого отношения к моим вопросам. Он сказал: "Работа еврея – укреплять свой народ".
Эти слова остались со мной на всю жизнь. Они стали указанием Ребе лично для меня – как строить свою жизнь будучи хасидом. Но мне кажется, что одной этой фразой Ребе выразил, что значит быть евреем. И хотя изучение Торы, соблюдение кашрута, соблюдение субботы чрезвычайно важны, Ребе не стал включать их в свое определение. Быть евреем, как это видел Ребе, означает больше, чем личный духовный рост и соблюдение заповедей. В первую очередь – это заботиться о материальном и духовном благополучии всего нашего народа Израиля.
Перевод Якова Ханина
Сохраняя свою индивидуальность
Р-н Довбер Клейн
Я учился в Лондонском университете на факультете социальной антропологии. Там у меня и зародился интерес к изучению различных культур и религий и к путешествиям в такие труднодоступные места, как Таиланд, Сингапур, Малайзия, Суматра, Ява и Бали. Жители этих далеких уголков планеты нередко спрашивали меня о моей религии, а я не знал, что ответить. Так я постепенно начал склоняться к мысли, что существует некая универсальная истина, на поиски которой не грех потратить силы, причем иудаизм из этих поисков исключать вовсе не обязательно.
В 1971-м году, вернувшись из Индонезии, я поделился своими сомнениями с приятелем из Манчестера, который заявил, что если я хочу познакомиться с иудаизмом, лучше всего начать с Хабада. "Они повеселее остальных", – добавил он со смешком.
Я прислушался к его совету и в конце концов оказался в любавичской йешиве в Кфар-Хабаде, в Израиле. Там я нашел множество таких же искателей духовного, заинтересованных в изучении еврейского мистицизма.
Прошел год интеллектуально и духовно стимулирующих занятий, а я все еще мучился сомнениями. В частности, будучи человеком независимым, я беспокоился о том, что, став хабадником, потеряю свою индивидуальность. У меня создалось впечатление, что в Хабаде все уж слишком зависят от Ребе, а я не мог себе представить, что соглашусь безоговорочно подчиняться его указаниям.
Единственный способ разрешить мои сомнения заключался в том, чтобы самому встретиться с Ребе, что я и сделал в праздник Песах в 1974-м году. Порядок тогда был следующий: написать Ребе письмо, изложив свои проблемы и просьбы, и передать его в секретариат за некоторое время до аудиенции. Так я и поступил – написал письмо на шести страницах, рассказав о себе и задав все мои вопросы.
Я помню, как входил к Ребе на аудиенцию. Его кабинет показался мне тогда огромным. Я чувствовал себя очень неуверенно, но, увидев Ребе, сидящего за столом, успокоился: весь его вид был таким, как бы сказать, отеческим, что я расслабился, хотя и ощутил, что нахожусь в присутствии великого человека.
Он сразу же достал мое письмо и начал отвечать на вопросы.
В частности, я спрашивал, сколько мне нужно спать по ночам. Я знаю, что это звучит нелепо, но для меня было важно – как точно распределять свое время. Ребе ответил очень четко: "Сколько сна требуется человеку – зависит от его физических данных. Большинству надо от шести до восьми часов сна. Очень немногие могут обходиться менее чем шестью часами. Можешь спросить своего врача, но тебе скорей всего требуется восемь часов сна в день".
А затем Ребе занялся вычислениями: "Даже если тебе требуется восемь часов сна в день и полтора часа на еду и еще полтора часа на дварим бетейлим – "пустые вещи", не связанные с Торой, которые тебе необходимо сделать, – у тебя еще остается вполне достаточно времени, чтобы стать великим знатоком Торы!" Другими словами, он хотел, чтобы я заботился о своих нуждах, но не терял при этом времени впустую.
Другой вопрос касался моих путешествий по Юго-Восточной Азии, где я встречался с черными и белыми магами. Я опасался, что кто-то из них наложил на меня заклятие, и хотел знать, является ли это поводом для беспокойства. Ребе развеял мои страхи. "Ни черная, ни белая магия не могут ни на кого повлиять долговременно, – сказал он мне. – Но очень важно, чтобы ты изучал свод еврейских законов – Шулхан Арух". Хотя он и не сказал, в чем тут связь, я понял это так, что тот, кто ведет свою жизнь в соответствии с еврейским законом, получает духовную энергию, позволяущую противостоять любым темным силам.
Под конец мы заговорили о моем будущем. У меня уже была университетская степень, а я хотел также получить учительский диплом. "Как долго мне еще оставаться в йешиве?" – спросил я.
Ребе улыбнулся: "Закончи этот год в йешиве, а затем работай над своим аттестатом преподавателя". И вдруг сделал замечание, показавшееся мне тогда странным: "Между прочим, если ты станешь учителем в не очень религиозной школе, даже если это будет еврейская школа, в общине не будут знать, насколько ты религиозен, и тебе будет трудно найти себе такую пару, какую тебе хотелось бы. А если ты станешь преподавать в ортодоксальной школе, у людей создастся впечатление, что твои религиозные стандарты достаточно высокие".
А надо сказать, что я подумывал о том, чтобы стать учителем в нерелигиозной школе, чтобы приблизить детей к Б-гу и к Торе. И вот Ребе объявляет, что это не обязательно наилучший путь для меня.
Как ни странно, по получении учительского диплома, мне предложили работу в самой религиозной школе Манчестера. Я принял предложение с условием, что если найду работу, которую мне хотелось, а именно – в нерелигиозной школе, я дам уведомление за две недели до начала занятий на новом месте. Но вышло так, что я остался в религиозной школе и проработал там почти всю мою жизнь – сорок лет на сегодняшний день.
Через некоторое время после того, как я начал работать, другие учителя сообщили мне, что со мной хочет поговорить раввин Хаим Силбигер, один из старших преподавателей манчестерской йешивы. И именно он познакомил меня с моей будущей женой. Так исполнилось предсказание Ребе, что моему браку поспособствует преподавание в религиозной школе.
Выходя от Ребе после той, первой, аудиенции, я чувствовал большое моральное облегчение. Во-первых, я понял,что мои опасения не имели под собой почвы. Никто не собирался меня заштамповывать в хасидского зомби, полностью зависящего от Ребе. Мне стало ясно, что у Ребе никогда не было намерения подавлять мою – или чью-либо еще – индивидуальность. Он относился с уважением ко мне как к личности, принимал мое прошлое и мои интересы как часть того, кем я являюсь. Он обладал необыкновенной способностью давать указания без нажима и навязывания.
Но самыми интригующими для меня оказались первые слова, которые он произнес сразу же, когда я только вошел в его кабинет. Слова эти на первый взгляд не имели никакого отношения к моим вопросам. Он сказал: "Работа еврея – укреплять свой народ".
Эти слова остались со мной на всю жизнь. Они стали указанием Ребе лично для меня – как строить свою жизнь будучи хасидом. Но мне кажется, что одной этой фразой Ребе выразил, что значит быть евреем. И хотя изучение Торы, соблюдение кашрута, соблюдение субботы чрезвычайно важны, Ребе не стал включать их в свое определение. Быть евреем, как это видел Ребе, означает больше, чем личный духовный рост и соблюдение заповедей. В первую очередь – это заботиться о материальном и духовном благополучии всего нашего народа Израиля.
Перевод Якова Ханина
From Chabad.ru
Keeping your personality
Dovber Klein
I studied at the University of London at the Department of Social Anthropology. It was there that I developed an interest in studying various cultures and religions and in traveling to such inaccessible places as Thailand, Singapore, Malaysia, Sumatra, Java and Bali. Residents of these far corners of the planet often asked me about my religion, but I did not know what to say. So I gradually began to incline to the idea that there is a certain universal truth, the search for which is not a sin to waste strength, and Judaism is not necessary to exclude from these searches.
In 1971, when I returned from Indonesia, I shared my doubts with a friend from Manchester, who said that if I want to get acquainted with Judaism, it is best to start with Chabad. “They are more fun than the rest,” he added with a laugh.
I followed his advice and ended up in the Lubavitcher yeshiva in Kfar Chabad, Israel. There I found many of the same spiritual seekers interested in studying Jewish mysticism.
A year passed intellectually and spiritually stimulating activities, and I was still tormented by doubts. In particular, as an independent person, I was worried that, becoming a habadnik, I would lose my personality. I had the impression that in Chabad everyone was too dependent on the Rebbe, and I could not imagine that I would agree to unconditionally obey his instructions.
The only way to resolve my doubts was to meet the Rebbe myself, which I did on Passover in 1974. The order then was as follows: write a letter to the Rebbe, stating your problems and requests, and transmit it to the secretariat some time before the audience. So I did - wrote a letter on six pages, telling about myself and asking all my questions.
I remember how I went to the Rebbe for an audience. His office then seemed to me huge. I felt very insecure, but when I saw the Rebbe sitting at the table, I calmed down: his whole appearance was so to speak, fatherly, that I relaxed, although I felt that I was in the presence of a great man.
He immediately took out my letter and began to answer questions.
In particular, I asked how much I need to sleep at night. I know this sounds ridiculous, but for me it was important how to accurately allocate my time. The Rebbe answered very clearly: "How much sleep a person needs depends on his physical data. Most need six to eight hours of sleep. Very few can go by less than six hours. You can ask your doctor, but you probably need eight hours of sleep per day." "
And then the Rebbe took up the calculations: "Even if you need eight hours of sleep a day and one and a half hours for food and another half hours for two-betelim -" empty things "that are not connected with the Torah that you need to do - you still have quite enough time to become a great connoisseur of the Torah! " In other words, he wanted me to take care of my needs, but at the same time I wasted no time.
Another question concerned my travels in Southeast Asia, where I met with black and white magicians. I was afraid that one of them had cast a spell on me, and wanted to know if this was a cause for concern. The Rebbe dispelled my fears. “Neither black nor white magic can affect anyone for a long time,” he told me. “But it’s very important that you study the code of Jewish laws - Shulhan Arukh.” Although he did not say what was the connection, I understood that the one who leads his life in accordance with Jewish law receives spiritual energy that allows him to withstand any dark forces.
In the end, we talked about my future. I already had a university degree, and I also wanted to get a teacher’s diploma. "How long should I stay in yeshiva?" I asked.
The Rebbe smiled: "End this year in yeshiva, and then work on your teacher certificate." And suddenly he made a remark that seemed strange to me then: “By the way, if you become a teacher in a not very religious school, even if it is a Jewish school, the community will not know how religious you are, and it will be difficult for you to find such a pair, what you would like. And if you start teaching at an orthodox school, people will get the impression that your religious standards are quite high. "
And I must say that I was thinking about becoming a teacher in a non-religious school in order to bring children closer to Gd and Torah. And so the Rebbe announces that this is not necessarily the best way for me.
Oddly enough, upon receiving a teacher’s diploma, I was offered a job in the religious school of Manchester itself. I accepted the offer with the condition that if I find a job that I wanted, namely in a non-religious school, I will give a notice two weeks before the start of classes in a new place. But it turned out that I stayed in a religious school and worked there for most of my life — forty years today.
Some time after I started working, other teachers told me what they wanted with me.
Keeping your personality
Dovber Klein
I studied at the University of London at the Department of Social Anthropology. It was there that I developed an interest in studying various cultures and religions and in traveling to such inaccessible places as Thailand, Singapore, Malaysia, Sumatra, Java and Bali. Residents of these far corners of the planet often asked me about my religion, but I did not know what to say. So I gradually began to incline to the idea that there is a certain universal truth, the search for which is not a sin to waste strength, and Judaism is not necessary to exclude from these searches.
In 1971, when I returned from Indonesia, I shared my doubts with a friend from Manchester, who said that if I want to get acquainted with Judaism, it is best to start with Chabad. “They are more fun than the rest,” he added with a laugh.
I followed his advice and ended up in the Lubavitcher yeshiva in Kfar Chabad, Israel. There I found many of the same spiritual seekers interested in studying Jewish mysticism.
A year passed intellectually and spiritually stimulating activities, and I was still tormented by doubts. In particular, as an independent person, I was worried that, becoming a habadnik, I would lose my personality. I had the impression that in Chabad everyone was too dependent on the Rebbe, and I could not imagine that I would agree to unconditionally obey his instructions.
The only way to resolve my doubts was to meet the Rebbe myself, which I did on Passover in 1974. The order then was as follows: write a letter to the Rebbe, stating your problems and requests, and transmit it to the secretariat some time before the audience. So I did - wrote a letter on six pages, telling about myself and asking all my questions.
I remember how I went to the Rebbe for an audience. His office then seemed to me huge. I felt very insecure, but when I saw the Rebbe sitting at the table, I calmed down: his whole appearance was so to speak, fatherly, that I relaxed, although I felt that I was in the presence of a great man.
He immediately took out my letter and began to answer questions.
In particular, I asked how much I need to sleep at night. I know this sounds ridiculous, but for me it was important how to accurately allocate my time. The Rebbe answered very clearly: "How much sleep a person needs depends on his physical data. Most need six to eight hours of sleep. Very few can go by less than six hours. You can ask your doctor, but you probably need eight hours of sleep per day." "
And then the Rebbe took up the calculations: "Even if you need eight hours of sleep a day and one and a half hours for food and another half hours for two-betelim -" empty things "that are not connected with the Torah that you need to do - you still have quite enough time to become a great connoisseur of the Torah! " In other words, he wanted me to take care of my needs, but at the same time I wasted no time.
Another question concerned my travels in Southeast Asia, where I met with black and white magicians. I was afraid that one of them had cast a spell on me, and wanted to know if this was a cause for concern. The Rebbe dispelled my fears. “Neither black nor white magic can affect anyone for a long time,” he told me. “But it’s very important that you study the code of Jewish laws - Shulhan Arukh.” Although he did not say what was the connection, I understood that the one who leads his life in accordance with Jewish law receives spiritual energy that allows him to withstand any dark forces.
In the end, we talked about my future. I already had a university degree, and I also wanted to get a teacher’s diploma. "How long should I stay in yeshiva?" I asked.
The Rebbe smiled: "End this year in yeshiva, and then work on your teacher certificate." And suddenly he made a remark that seemed strange to me then: “By the way, if you become a teacher in a not very religious school, even if it is a Jewish school, the community will not know how religious you are, and it will be difficult for you to find such a pair, what you would like. And if you start teaching at an orthodox school, people will get the impression that your religious standards are quite high. "
And I must say that I was thinking about becoming a teacher in a non-religious school in order to bring children closer to Gd and Torah. And so the Rebbe announces that this is not necessarily the best way for me.
Oddly enough, upon receiving a teacher’s diploma, I was offered a job in the religious school of Manchester itself. I accepted the offer with the condition that if I find a job that I wanted, namely in a non-religious school, I will give a notice two weeks before the start of classes in a new place. But it turned out that I stayed in a religious school and worked there for most of my life — forty years today.
Some time after I started working, other teachers told me what they wanted with me.
У записи 10 лайков,
1 репостов,
371 просмотров.
1 репостов,
371 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
