Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от нее остается еще мотив.
Я рад бы лечь рядом с тобою, но это — роскошь.
Если я лягу, то — с дерном заподлицо.
И всхлипнет старушка в избушке на курьих ножках
и сварит всмятку себе яйцо.
Раньше, пятно посадив, я мог посыпать щелочь.
Это всегда помогало, как тальк прыщу.
Теперь вокруг тебя волнами ходит сволочь.
Ты носишь светлые платья. И я грущу.
И.Бродский (93)
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от нее остается еще мотив.
Я рад бы лечь рядом с тобою, но это — роскошь.
Если я лягу, то — с дерном заподлицо.
И всхлипнет старушка в избушке на курьих ножках
и сварит всмятку себе яйцо.
Раньше, пятно посадив, я мог посыпать щелочь.
Это всегда помогало, как тальк прыщу.
Теперь вокруг тебя волнами ходит сволочь.
Ты носишь светлые платья. И я грущу.
И.Бродский (93)
I hear not what you say to me, but a voice.
I see not what you are wearing, but smooth snow.
And this is not the room where we sit, but the pole;
plus our footprints lead from him, not to.
Once I knew to memory all the colors of the spectrum.
Now I distinguish only white, embarrassing doctor.
But even if the song is really sung,
there is still a motive behind it.
I would love to lie down next to you, but this is a luxury.
If I lie down, then - with the turf flush.
And sob old woman in a hut on chicken legs
and cook a soft egg for yourself.
Before, planting a stain, I could sprinkle with alkali.
It always helped, like talc acne.
Now around you the waves go bastard.
You wear light dresses. And I'm sad.
I. Brodsky (93)
I see not what you are wearing, but smooth snow.
And this is not the room where we sit, but the pole;
plus our footprints lead from him, not to.
Once I knew to memory all the colors of the spectrum.
Now I distinguish only white, embarrassing doctor.
But even if the song is really sung,
there is still a motive behind it.
I would love to lie down next to you, but this is a luxury.
If I lie down, then - with the turf flush.
And sob old woman in a hut on chicken legs
and cook a soft egg for yourself.
Before, planting a stain, I could sprinkle with alkali.
It always helped, like talc acne.
Now around you the waves go bastard.
You wear light dresses. And I'm sad.
I. Brodsky (93)
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александра Соболева
