Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от нее остается еще мотив.
Я рад бы лечь рядом с тобою, но это — роскошь.
Если я лягу, то — с дерном заподлицо.
И всхлипнет старушка в избушке на курьих ножках
и сварит всмятку себе яйцо.
Раньше, пятно посадив, я мог посыпать щелочь.
Это всегда помогало, как тальк прыщу.
Теперь вокруг тебя волнами ходит сволочь.
Ты носишь светлые платья. И я грущу.
И.Бродский, 1993.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от нее остается еще мотив.
Я рад бы лечь рядом с тобою, но это — роскошь.
Если я лягу, то — с дерном заподлицо.
И всхлипнет старушка в избушке на курьих ножках
и сварит всмятку себе яйцо.
Раньше, пятно посадив, я мог посыпать щелочь.
Это всегда помогало, как тальк прыщу.
Теперь вокруг тебя волнами ходит сволочь.
Ты носишь светлые платья. И я грущу.
И.Бродский, 1993.
I hear not what you tell me, but a voice.
I see not what you are wearing, but even snow.
And this is not the room where we sit, but the pole;
plus our tracks lead from him, not to.
Once I knew from memory all the colors of the spectrum.
Now I distinguish only white, confusing the doctor.
But even if the song is really sung,
from her there is still a motive.
I would be happy to lie next to you, but it is a luxury.
If I lie, then - flush with the turf.
And the old woman will sob in the hut on chicken legs
and boil a soft-boiled egg.
Previously, having planted a spot, I could sprinkle alkali.
It always helped, like talcum pimple.
Now a scum walks around you in waves.
You wear light dresses. And I'm sad.
I. Brodsky, 1993.
I see not what you are wearing, but even snow.
And this is not the room where we sit, but the pole;
plus our tracks lead from him, not to.
Once I knew from memory all the colors of the spectrum.
Now I distinguish only white, confusing the doctor.
But even if the song is really sung,
from her there is still a motive.
I would be happy to lie next to you, but it is a luxury.
If I lie, then - flush with the turf.
And the old woman will sob in the hut on chicken legs
and boil a soft-boiled egg.
Previously, having planted a spot, I could sprinkle alkali.
It always helped, like talcum pimple.
Now a scum walks around you in waves.
You wear light dresses. And I'm sad.
I. Brodsky, 1993.
У записи 9 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лёва Сазонов
