Миша Горшенёв - это пол моей жизни:
С 1998-го; со школьной парты; с аудио-кассеты «Камнем по голове»; с положенного болта на красный диплом в последнем классе музыкалки; с косухи и гадов; с первых собственных песен и стихов; со второй школьной группы «Скит», которая переросла в «Панику»; с понимания как нужно правильно строить аранжировки (я особенно благодарен ему за это); с панк-сэйшенов под школой с гитарой; с родственника Миши, который работал машинистом электрички вместе с отцом нашего басиста и переписывал нам на кассету демо-записи песен «Короля и Шута», а мы радовались, когда через год слушали их на официальном издании; с самых первых фестов «Окна Открой» у Кировского стадиона, где однажды шмыгнув под забором в пресс-центр было удачей пообщаться с этими ребятами из сказочной группы; с поездок всей петергофской панк-тусовкой на раскаченной электричке в Юбилейный, где срывало крышу; со знакомства с творчеством «Ramones», «Bad Religion», «Madness».
До бесед с Лёшей Горшенёвым о Петергофе, Булгакове и хороших людях в гримёрке первой «Орландины» перед разогревом нами «Кукрыниксов»; до сведения на Добролёте «Протуберанцами» с Андреем Алякринским, который в далёком 1996-м сводил тот самый «Камнем по голове»; до многочисленных знакомых и малочисленных друзей, появившихся благодаря этой группе; до гримёрки «Цоколя», где перед нашим концертом Доктор («Враги») произнёс жуткие слова «сегодня умер…»; до рыдающего питерского неба в день прощания; до гроба, где Миша лежал как живой, заставляя меня не верить в происходящее; до этой фотографии и небрежной росписи, сделанных 12 лет назад (именно таким я его и запомнил); до мира, который он когда-то подарил и навсегда оставил глубоко внутри.
Спасибо, Миша, что в этом сказочном мире, ты был настоящим!
С 1998-го; со школьной парты; с аудио-кассеты «Камнем по голове»; с положенного болта на красный диплом в последнем классе музыкалки; с косухи и гадов; с первых собственных песен и стихов; со второй школьной группы «Скит», которая переросла в «Панику»; с понимания как нужно правильно строить аранжировки (я особенно благодарен ему за это); с панк-сэйшенов под школой с гитарой; с родственника Миши, который работал машинистом электрички вместе с отцом нашего басиста и переписывал нам на кассету демо-записи песен «Короля и Шута», а мы радовались, когда через год слушали их на официальном издании; с самых первых фестов «Окна Открой» у Кировского стадиона, где однажды шмыгнув под забором в пресс-центр было удачей пообщаться с этими ребятами из сказочной группы; с поездок всей петергофской панк-тусовкой на раскаченной электричке в Юбилейный, где срывало крышу; со знакомства с творчеством «Ramones», «Bad Religion», «Madness».
До бесед с Лёшей Горшенёвым о Петергофе, Булгакове и хороших людях в гримёрке первой «Орландины» перед разогревом нами «Кукрыниксов»; до сведения на Добролёте «Протуберанцами» с Андреем Алякринским, который в далёком 1996-м сводил тот самый «Камнем по голове»; до многочисленных знакомых и малочисленных друзей, появившихся благодаря этой группе; до гримёрки «Цоколя», где перед нашим концертом Доктор («Враги») произнёс жуткие слова «сегодня умер…»; до рыдающего питерского неба в день прощания; до гроба, где Миша лежал как живой, заставляя меня не верить в происходящее; до этой фотографии и небрежной росписи, сделанных 12 лет назад (именно таким я его и запомнил); до мира, который он когда-то подарил и навсегда оставил глубоко внутри.
Спасибо, Миша, что в этом сказочном мире, ты был настоящим!
Misha Gorshenyov is the floor of my life:
Since 1998; from the school desk; from the audio tape "Stone on the head"; from the put bolt to the red diploma in the last class of musicians; with jackets and reptiles; from the first own songs and poems; from the second school group “Skit”, which grew into “Panic”; from understanding how to properly arrange the arrangements (I am especially grateful to him for this); from punk sessions under the school with a guitar; from a relative of Misha, who worked as an electrician engineer along with the father of our bass player and transcribed to us on tape the demo recordings of the songs “King and the Jester”, and we rejoiced when we listened to them on the official publication a year later; from the very first Open Window festivals at the Kirov Stadium, where once diving under a fence to the press center, it was a success to talk with these guys from a fairy-tale group; from trips all Peterhof punk party on a rocked train to the Jubilee, where the roof was torn; from acquaintance with the works of “Ramones”, “Bad Religion”, “Madness”.
Before talking with Lyosha Gorshenyov about Peterhof, Bulgakov and good people in the dressing room of the first Orlandina before we warm up the Kukryniksov; to information on Dobrolet “Prominences” with Andrei Alyakrinsky, who back in 1996 brought the very “Stone on the Head”; to numerous friends and small friends who have appeared thanks to this group; to the dressing room of the “Basement”, where before our concert the Doctor (“Enemies”) uttered the terrible words “today he died ...”; to the sobbing St. Petersburg sky on the day of farewell; to the grave, where Misha was lying alive, forcing me not to believe in what was happening; before this photograph and careless painting made 12 years ago (that’s how I remembered it); to the world that he once gave and forever left deep inside.
Thank you, Misha, that in this fabulous world, you were real!
Since 1998; from the school desk; from the audio tape "Stone on the head"; from the put bolt to the red diploma in the last class of musicians; with jackets and reptiles; from the first own songs and poems; from the second school group “Skit”, which grew into “Panic”; from understanding how to properly arrange the arrangements (I am especially grateful to him for this); from punk sessions under the school with a guitar; from a relative of Misha, who worked as an electrician engineer along with the father of our bass player and transcribed to us on tape the demo recordings of the songs “King and the Jester”, and we rejoiced when we listened to them on the official publication a year later; from the very first Open Window festivals at the Kirov Stadium, where once diving under a fence to the press center, it was a success to talk with these guys from a fairy-tale group; from trips all Peterhof punk party on a rocked train to the Jubilee, where the roof was torn; from acquaintance with the works of “Ramones”, “Bad Religion”, “Madness”.
Before talking with Lyosha Gorshenyov about Peterhof, Bulgakov and good people in the dressing room of the first Orlandina before we warm up the Kukryniksov; to information on Dobrolet “Prominences” with Andrei Alyakrinsky, who back in 1996 brought the very “Stone on the Head”; to numerous friends and small friends who have appeared thanks to this group; to the dressing room of the “Basement”, where before our concert the Doctor (“Enemies”) uttered the terrible words “today he died ...”; to the sobbing St. Petersburg sky on the day of farewell; to the grave, where Misha was lying alive, forcing me not to believe in what was happening; before this photograph and careless painting made 12 years ago (that’s how I remembered it); to the world that he once gave and forever left deep inside.
Thank you, Misha, that in this fabulous world, you were real!
У записи 76 лайков,
4 репостов.
4 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лева Сазонов
