Я смотрела на мигание торшера и размышляла над тем, что мне ни разу за свои сорок лет не приходилось менять перегоревшую лампочку. Я научилась стрелять, научилась изящно пользоваться ножом, писать пробивные материалы, ночевать во взрывоопасных местах, при этом я редко бывала не на каблуках, и еще реже была без маникюра, пожалуй, от силы раза четыре.
Наверно от того я была замужем за четырьмя чудесными мужчинами, всякий раз искренне полагая, что это навсегда.
С первым мы познакомились на третьем курсе университета, он был искусствовед, мечтавший организовывать эксклюзивные выставки по всему миру, я – журналист, грезивший оказаться в самом пекле ада, чтобы хоть раз ощутить весь контраст разницы между жизнью и смертью. Я вообще была странной по молодости лет, все рвалась к призрачным горизонтам и только у себя в воображение видела в этом смысл.
Мы поженились с Петром сразу после окончания университета и сразу же я кинулась вслед за ним блуждать по Европе. Не сказала бы, что я была прямой наследницей жен декабристов, отец Петра собаку съел на искусствоведческом бизнесе и щедро делился с сыном контактами и опытом. Мы жили в Париже, Лондоне, Праге. Каждый день был не похож на другой – встречи, выставки, музеи, шампанское, запах дорогих духов. Я скучала, тоскливо просматривая новости и представляя себя совсем не в одной из квартир, доверху наполненной перспективами моего первого мужа.
В один день я собрала чемоданы, оставила подлое письмо, пусть и написанное красивым подчерком и гладким слогом, и улетела прямым рейсом в одну из стран третьего мира.
И я ничуть не жалела об этом, даже когда до меня дозвонился отец Петра и проклиная день моего рожденья, сообщил, что после моего исчезновения Петр несколько раз напивался таблеток, а после крепко запил.
- Мой бывший муж – отчеканила я в трубку – склонен к эпатажу. Спросите его, что он учудил на пятом курсе незадолго до защиты диплома и вы поймете, что я тут не причем.
Я была права. Петр достаточно быстро пережил пропажу любимой игрушки и в скором времени я узнала о его свадьбе с молодой полячкой, чья семья славилась большими счетами в разных банках.
С того момента мы с Петром стали хорошими друзьями. Я наведывалась на его мероприятия, на каблуках, с маникюром и отличной прической, даже если накануе была в том самом пекле ада, где и чувствовала себя живой.
Мои статьи пользовались успехом. Я жалела лишь о том, что не владела достаточно хорошо другими языками, но мне хватало смекалки переводить тексты при помощи наемных людей. И так я постепенно росла.
Мой второй брак закончился быстрее, чем развивались предсвадебные ухаживания. В свои сорок я часто думаю, зачем я вообще выходила замуж за своих серьезных ухажеров. По натуре я никогда не была влюбчивой и нечасто мужчины могли искренне меня заинтересовать, но те, кому это удавалось непременно становились моими мужьями. За сорок лет таких было всего четыре, хорошая статистика, если вдуматься.
Аркадий был военный корреспондент, имевший на все особую точку зрения. Мы познакомились после одной из конференций, на которой он та страстно рассказывал о том, как обстоят дела в одной из горячих точек одной из стран третьего мира, что уже через пару часов мы пили виски сидя на крыше здания, внутри которого проходил банкет по случаю выхода его документального фильма, а уже через неделю я скромно разослала парочке близких людей приглашение на свадьбу.
Жизнь пошла не размеренным чередом, как было, когда я моталась по Европе с первым мужем. Аркадий часто отправлялся в командировки, я тоже нечасто бывала дома, настолько нечасто, что приехав в один прекрасный день, узнала, что у входной двери сменили замки. Мне пришлось простоять полчаса, перед тем как один из жителей вышел из подъезда.
Нашу квартиру заполнила густая пустота. Она была везде – между редких рядов посуды в сушке, на подоконнике, где не было ни статуэток, ни свечей, на стенах без фотографий и картин, в книжных шкафах.
Мы заметили это достаточно быстро, когда Аркадий приехал из Ирака, а я его едва узнала спросонья.
Развод был не менее веселым, чем минувшее бракосочетание – мы выпили виски той же марки, что и тогда на крыше и разбрелись по своим уголкам – он вернулся в Ирак, а я полетела в Иран.
Я все чаще думаю, что причина была в отсутствии любви. Петр видел во мне музу, я в нем – начало путешествий, Аркадий из планируемого единомышленника превратился в соперника. Как-то нас пригласили на мероприятие заведомо разведя по разным углам ринга. Наш ожесточенный спор из студии перешел в дом, и это, пожалуй, были два самых ярких дня нашего супружества.
Говорят же, что если есть настоящая любовь между людьми, то на смену ей придет уважение и брак будет долгим и счастливым. Уважение у нас было вдоволь, а вот любви как-раз и не хватило. В случае с Петром была та же ситуация.
Мой третий муж был спокоен, не стремился покорять вершины гор и европейский бомонд. Он скромно писал свои романы, преимущественно пряча их в стол, и не любил шумные мероприятия
Наверно от того я была замужем за четырьмя чудесными мужчинами, всякий раз искренне полагая, что это навсегда.
С первым мы познакомились на третьем курсе университета, он был искусствовед, мечтавший организовывать эксклюзивные выставки по всему миру, я – журналист, грезивший оказаться в самом пекле ада, чтобы хоть раз ощутить весь контраст разницы между жизнью и смертью. Я вообще была странной по молодости лет, все рвалась к призрачным горизонтам и только у себя в воображение видела в этом смысл.
Мы поженились с Петром сразу после окончания университета и сразу же я кинулась вслед за ним блуждать по Европе. Не сказала бы, что я была прямой наследницей жен декабристов, отец Петра собаку съел на искусствоведческом бизнесе и щедро делился с сыном контактами и опытом. Мы жили в Париже, Лондоне, Праге. Каждый день был не похож на другой – встречи, выставки, музеи, шампанское, запах дорогих духов. Я скучала, тоскливо просматривая новости и представляя себя совсем не в одной из квартир, доверху наполненной перспективами моего первого мужа.
В один день я собрала чемоданы, оставила подлое письмо, пусть и написанное красивым подчерком и гладким слогом, и улетела прямым рейсом в одну из стран третьего мира.
И я ничуть не жалела об этом, даже когда до меня дозвонился отец Петра и проклиная день моего рожденья, сообщил, что после моего исчезновения Петр несколько раз напивался таблеток, а после крепко запил.
- Мой бывший муж – отчеканила я в трубку – склонен к эпатажу. Спросите его, что он учудил на пятом курсе незадолго до защиты диплома и вы поймете, что я тут не причем.
Я была права. Петр достаточно быстро пережил пропажу любимой игрушки и в скором времени я узнала о его свадьбе с молодой полячкой, чья семья славилась большими счетами в разных банках.
С того момента мы с Петром стали хорошими друзьями. Я наведывалась на его мероприятия, на каблуках, с маникюром и отличной прической, даже если накануе была в том самом пекле ада, где и чувствовала себя живой.
Мои статьи пользовались успехом. Я жалела лишь о том, что не владела достаточно хорошо другими языками, но мне хватало смекалки переводить тексты при помощи наемных людей. И так я постепенно росла.
Мой второй брак закончился быстрее, чем развивались предсвадебные ухаживания. В свои сорок я часто думаю, зачем я вообще выходила замуж за своих серьезных ухажеров. По натуре я никогда не была влюбчивой и нечасто мужчины могли искренне меня заинтересовать, но те, кому это удавалось непременно становились моими мужьями. За сорок лет таких было всего четыре, хорошая статистика, если вдуматься.
Аркадий был военный корреспондент, имевший на все особую точку зрения. Мы познакомились после одной из конференций, на которой он та страстно рассказывал о том, как обстоят дела в одной из горячих точек одной из стран третьего мира, что уже через пару часов мы пили виски сидя на крыше здания, внутри которого проходил банкет по случаю выхода его документального фильма, а уже через неделю я скромно разослала парочке близких людей приглашение на свадьбу.
Жизнь пошла не размеренным чередом, как было, когда я моталась по Европе с первым мужем. Аркадий часто отправлялся в командировки, я тоже нечасто бывала дома, настолько нечасто, что приехав в один прекрасный день, узнала, что у входной двери сменили замки. Мне пришлось простоять полчаса, перед тем как один из жителей вышел из подъезда.
Нашу квартиру заполнила густая пустота. Она была везде – между редких рядов посуды в сушке, на подоконнике, где не было ни статуэток, ни свечей, на стенах без фотографий и картин, в книжных шкафах.
Мы заметили это достаточно быстро, когда Аркадий приехал из Ирака, а я его едва узнала спросонья.
Развод был не менее веселым, чем минувшее бракосочетание – мы выпили виски той же марки, что и тогда на крыше и разбрелись по своим уголкам – он вернулся в Ирак, а я полетела в Иран.
Я все чаще думаю, что причина была в отсутствии любви. Петр видел во мне музу, я в нем – начало путешествий, Аркадий из планируемого единомышленника превратился в соперника. Как-то нас пригласили на мероприятие заведомо разведя по разным углам ринга. Наш ожесточенный спор из студии перешел в дом, и это, пожалуй, были два самых ярких дня нашего супружества.
Говорят же, что если есть настоящая любовь между людьми, то на смену ей придет уважение и брак будет долгим и счастливым. Уважение у нас было вдоволь, а вот любви как-раз и не хватило. В случае с Петром была та же ситуация.
Мой третий муж был спокоен, не стремился покорять вершины гор и европейский бомонд. Он скромно писал свои романы, преимущественно пряча их в стол, и не любил шумные мероприятия
I looked at the flashing of the floor lamp and reflected on the fact that I had never in my forty years had to change a burned out light bulb. I learned how to shoot, learned to gracefully use a knife, write punching materials, spend the night in explosive places, while I rarely went out in heels, and even less often was without manicure, perhaps four times as much as strength.
I guess that was why I was married to four wonderful men, each time sincerely believing that it was forever.
We met the first in the third year of the university, he was an art critic who dreamed of organizing exclusive exhibitions around the world, I am a journalist who dreamed of being in the very hell of hell in order to at least once feel the full contrast between life and death. In general, I was strange in my youthful years, everything was eager for ghostly horizons, and only in my imagination could I see this point.
We got married with Peter immediately after graduating from the university and immediately I rushed after him to wander around Europe. I would not say that I was the direct heiress of the wives of the Decembrists, Petr’s father ate a dog in the art business and generously shared contacts and experience with his son. We lived in Paris, London, Prague. Each day was not like the other - meetings, exhibitions, museums, champagne, the smell of expensive perfumes. I was bored, looking sadly at the news and imagining myself not in one of the apartments, to the brim full of prospects for my first husband.
One day I packed my bags, left a vile letter, albeit written in a beautiful underline and a smooth syllable, and flew off on a direct flight to one of the countries of the Third World.
And I did not regret it at all, even when Peter's father phoned me and cursing my birthday, said that after my disappearance Petr drank several times of pills, and afterwards he took a strong drink.
- My ex-husband - I minted into the phone - is prone to shocking. Ask him what he learned in his fifth year shortly before defending his diploma and you will understand that I have nothing to do with it.
I was right. Peter quickly survived the loss of his favorite toy and soon I found out about his wedding with a young Polish woman, whose family was famous for its large accounts in different banks.
From that moment, Peter and I became good friends. I went to his events, in heels, with manicure and a great haircut, even if the previous day was in the very hell of hell, where I felt alive.
My articles have been successful. I only regretted that I did not speak other languages well enough, but I was smart enough to translate texts with the help of hired people. And so I gradually grew.
My second marriage ended faster than pre-wedding courtships developed. At forty, I often think why I even married my serious boyfriends. By nature, I was never amorous and infrequently men could sincerely interest me, but those who succeeded in doing so would certainly become my husbands. For forty years, there were only four, good statistics, if you think about it.
Arkady was a war correspondent who had a very special point of view. We met after one of the conferences, where he passionately talked about how things are going in one of the hot spots in one of the third world countries, that after a couple of hours we drank whiskey sitting on the roof of the building, inside of which there was a banquet on the occasion of the exit his documentary, and after a week I modestly sent a couple of loved ones a wedding invitation.
Life did not go as it should, as it was when I wandered around Europe with my first husband. Arkady often went on business trips, I too was not often at home, so infrequently that when I arrived one fine day, I learned that the locks had changed at the front door. I had to stand for half an hour before one of the residents left the entrance.
Our apartment was filled with dense emptiness. It was everywhere - between the rare rows of dishes in the dryer, on the windowsill, where there were no statuettes or candles, on the walls without photographs and paintings, in bookcases.
We noticed this quickly enough when Arkady came from Iraq, and I barely recognized him awake.
The divorce was no less fun than the last marriage - we drank whiskey of the same brand as then on the roof and scattered around our corners - he returned to Iraq, and I flew to Iran.
I increasingly think that the reason was the lack of love. Peter saw me as a muse, I in him was the beginning of travels, Arkady from a planned like-minded person turned into an opponent. Somehow we were invited to the event deliberately spreading in different corners of the ring. Our fierce argument from the studio moved into the house, and these, perhaps, were the two brightest days of our marriage.
They say that if there is real love between people, then it will be replaced by respect and marriage will be long and happy. We had plenty of respect, but love was just not enough. In the case of Peter, the situation was the same.
My third husband was calm, did not seek to conquer the peaks of the mountains and the European elite. He modestly wrote his novels, mostly hiding them on the table, and did not like noisy events
I guess that was why I was married to four wonderful men, each time sincerely believing that it was forever.
We met the first in the third year of the university, he was an art critic who dreamed of organizing exclusive exhibitions around the world, I am a journalist who dreamed of being in the very hell of hell in order to at least once feel the full contrast between life and death. In general, I was strange in my youthful years, everything was eager for ghostly horizons, and only in my imagination could I see this point.
We got married with Peter immediately after graduating from the university and immediately I rushed after him to wander around Europe. I would not say that I was the direct heiress of the wives of the Decembrists, Petr’s father ate a dog in the art business and generously shared contacts and experience with his son. We lived in Paris, London, Prague. Each day was not like the other - meetings, exhibitions, museums, champagne, the smell of expensive perfumes. I was bored, looking sadly at the news and imagining myself not in one of the apartments, to the brim full of prospects for my first husband.
One day I packed my bags, left a vile letter, albeit written in a beautiful underline and a smooth syllable, and flew off on a direct flight to one of the countries of the Third World.
And I did not regret it at all, even when Peter's father phoned me and cursing my birthday, said that after my disappearance Petr drank several times of pills, and afterwards he took a strong drink.
- My ex-husband - I minted into the phone - is prone to shocking. Ask him what he learned in his fifth year shortly before defending his diploma and you will understand that I have nothing to do with it.
I was right. Peter quickly survived the loss of his favorite toy and soon I found out about his wedding with a young Polish woman, whose family was famous for its large accounts in different banks.
From that moment, Peter and I became good friends. I went to his events, in heels, with manicure and a great haircut, even if the previous day was in the very hell of hell, where I felt alive.
My articles have been successful. I only regretted that I did not speak other languages well enough, but I was smart enough to translate texts with the help of hired people. And so I gradually grew.
My second marriage ended faster than pre-wedding courtships developed. At forty, I often think why I even married my serious boyfriends. By nature, I was never amorous and infrequently men could sincerely interest me, but those who succeeded in doing so would certainly become my husbands. For forty years, there were only four, good statistics, if you think about it.
Arkady was a war correspondent who had a very special point of view. We met after one of the conferences, where he passionately talked about how things are going in one of the hot spots in one of the third world countries, that after a couple of hours we drank whiskey sitting on the roof of the building, inside of which there was a banquet on the occasion of the exit his documentary, and after a week I modestly sent a couple of loved ones a wedding invitation.
Life did not go as it should, as it was when I wandered around Europe with my first husband. Arkady often went on business trips, I too was not often at home, so infrequently that when I arrived one fine day, I learned that the locks had changed at the front door. I had to stand for half an hour before one of the residents left the entrance.
Our apartment was filled with dense emptiness. It was everywhere - between the rare rows of dishes in the dryer, on the windowsill, where there were no statuettes or candles, on the walls without photographs and paintings, in bookcases.
We noticed this quickly enough when Arkady came from Iraq, and I barely recognized him awake.
The divorce was no less fun than the last marriage - we drank whiskey of the same brand as then on the roof and scattered around our corners - he returned to Iraq, and I flew to Iran.
I increasingly think that the reason was the lack of love. Peter saw me as a muse, I in him was the beginning of travels, Arkady from a planned like-minded person turned into an opponent. Somehow we were invited to the event deliberately spreading in different corners of the ring. Our fierce argument from the studio moved into the house, and these, perhaps, were the two brightest days of our marriage.
They say that if there is real love between people, then it will be replaced by respect and marriage will be long and happy. We had plenty of respect, but love was just not enough. In the case of Peter, the situation was the same.
My third husband was calm, did not seek to conquer the peaks of the mountains and the European elite. He modestly wrote his novels, mostly hiding them on the table, and did not like noisy events
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Надана Фридрихсон
