Насколько все-таки наше сознание смешные иногда выкидывает фортели!
Как-то так получилось, что сегодня я все утро читала истории о нашем советском прошлом: то в ленту интервью ветерана попало, то какие-то байки, то сравнение жизни в прибалтийских республиках до и после 89-го. Зачитавшись на остановке еще хмурым, нераспогодившимся утром, я машинально зашла в пришедший троллейбус - только глянула, что номер начинается на шестерку, и в полной уверенности, что это родной и любимый 67, который без обмана отвезет меня к метро.
Но нет.
Сидевшая напротив бабулька что-то чувствовала, и уточнила у меня, идет ли этот тролль до Автозаводской. Я уверенно убедила ее в том что идет, конечно, идет. Уверенность кончилась на первом повороте - когда левый крен вместо правого показал мне, что мы путешествуем куда-то в совершенно другом направлении. Извиняясь перед бабулькой, я вылетела из дверей - за мной отправились и бабушка, и еще одна женщина, тоже перепутавшая номера (надо сказать, что других троллейбусов на нашей остановке отродясь не было). Бодрой рысью мы поскакали маленьким отрядом к остановке напротив - люди добрые подсказали, что именно оттуда уходят номера, точно вывозящие к необходимой станции. За новым автобусом пришлось бежать: кросс осилили мы с женщиной, бабушка мучительно семенила вдали.
Постучав водителю, я попросила его подождать: мол, красный свет все равно впереди, бабушка догоняет, погоди секундочку-то. Водила - благообразный мужчина с благородной сединой - попытался закрыть двери. Но разве ж меня можно остановить, когда я встаю на путь борьбы за справедливость (и когда мне неудобно перед безвинно обманутой бабулькой)? Щаз! Повиснув на поручне я заблокировала спиной дверью, и сурово замолотила в окошко водителя - мол, погоди же, бабушка ж бежит! Бабулька семенила еще бодрее.
Водитель решил поделиться со мной мудростью веков: открыл окошко и сурово сказал в него:
- Девушка! Отвечать нужно только за себя! Нельзя отвечать ни за кого другого!
И тут пепел Клааса застучал в моем сердце, и память прошлого взбудоражила свою кровь.
- Я, - говорю, советский человек, я отвечаю за всех.
Видит Бог, не знаю, почему я так сказала, видимо, как я писала вверху, подсознание сработало. Но это была минута славы. В автобусе не было никого младше меня по виду - и все бабушки, дедушки, тетеньки и дяденьки замерли, глядя на меня и пристально связывая мои слова с моим видом. Я прошла по салону с гордо поднятой головой, стараясь не засмеяться над собой, за мной семенила добежавшая бабушка, а за ней уже начинались шепотки: женщина, пересаживавшаяся с нами, объясняла ситуацию всем, люди сравнивали меня с водителем и говорили о советском прошлом. Я сидела на заднем сидении, уткнувшись в телефон и думала о высоком.
Как-то так получилось, что сегодня я все утро читала истории о нашем советском прошлом: то в ленту интервью ветерана попало, то какие-то байки, то сравнение жизни в прибалтийских республиках до и после 89-го. Зачитавшись на остановке еще хмурым, нераспогодившимся утром, я машинально зашла в пришедший троллейбус - только глянула, что номер начинается на шестерку, и в полной уверенности, что это родной и любимый 67, который без обмана отвезет меня к метро.
Но нет.
Сидевшая напротив бабулька что-то чувствовала, и уточнила у меня, идет ли этот тролль до Автозаводской. Я уверенно убедила ее в том что идет, конечно, идет. Уверенность кончилась на первом повороте - когда левый крен вместо правого показал мне, что мы путешествуем куда-то в совершенно другом направлении. Извиняясь перед бабулькой, я вылетела из дверей - за мной отправились и бабушка, и еще одна женщина, тоже перепутавшая номера (надо сказать, что других троллейбусов на нашей остановке отродясь не было). Бодрой рысью мы поскакали маленьким отрядом к остановке напротив - люди добрые подсказали, что именно оттуда уходят номера, точно вывозящие к необходимой станции. За новым автобусом пришлось бежать: кросс осилили мы с женщиной, бабушка мучительно семенила вдали.
Постучав водителю, я попросила его подождать: мол, красный свет все равно впереди, бабушка догоняет, погоди секундочку-то. Водила - благообразный мужчина с благородной сединой - попытался закрыть двери. Но разве ж меня можно остановить, когда я встаю на путь борьбы за справедливость (и когда мне неудобно перед безвинно обманутой бабулькой)? Щаз! Повиснув на поручне я заблокировала спиной дверью, и сурово замолотила в окошко водителя - мол, погоди же, бабушка ж бежит! Бабулька семенила еще бодрее.
Водитель решил поделиться со мной мудростью веков: открыл окошко и сурово сказал в него:
- Девушка! Отвечать нужно только за себя! Нельзя отвечать ни за кого другого!
И тут пепел Клааса застучал в моем сердце, и память прошлого взбудоражила свою кровь.
- Я, - говорю, советский человек, я отвечаю за всех.
Видит Бог, не знаю, почему я так сказала, видимо, как я писала вверху, подсознание сработало. Но это была минута славы. В автобусе не было никого младше меня по виду - и все бабушки, дедушки, тетеньки и дяденьки замерли, глядя на меня и пристально связывая мои слова с моим видом. Я прошла по салону с гордо поднятой головой, стараясь не засмеяться над собой, за мной семенила добежавшая бабушка, а за ней уже начинались шепотки: женщина, пересаживавшаяся с нами, объясняла ситуацию всем, люди сравнивали меня с водителем и говорили о советском прошлом. Я сидела на заднем сидении, уткнувшись в телефон и думала о высоком.
How much after all our funny minds sometimes throws out fortels!
It somehow happened that today all morning I read stories about our Soviet past: either a veteran got into the interview tape, some tales, then a comparison of life in the Baltic republics before and after the 89th. Having read at the bus stop even in a gloomy, bad weather in the morning, I automatically went into the trolley that arrived - I just looked that the number starts at six, and in full confidence that this is my dear and beloved 67, who will take me to the metro without deception.
But no.
The granny sitting opposite felt something, and asked me if this troll was going to Avtozavodskaya. I confidently convinced her that she was coming, of course, she was. Confidence ended at the first bend - when the left roll instead of the right showed me that we were traveling somewhere in a completely different direction. Apologizing to my grandmother, I flew out the door - both my grandmother and another woman, who also messed up the numbers, followed me (I must say that there were no other trolleybuses at our stop). We jumped off with a brisk trot in a small detachment to a stop opposite - the good people suggested that it was from there that the numbers departed, as if taking to the necessary station. I had to run for a new bus: the woman and I mastered the cross, and my grandmother painfully minced in the distance.
When I knocked on the driver, I asked him to wait: they say that the red light is still ahead, my grandmother is catching up, wait a second. Drove - a noble man with a noble gray hair - tried to close the door. But can I really be stopped when I embark on the path of the struggle for justice (and when I feel uncomfortable with an innocently deceived grandmother)? Shchaz! Hanging on the handrail, I locked my back with the door, and severely pounded the driver’s window - say, wait a minute, my grandmother is running! Granny minced even more vigorously.
The driver decided to share with me the wisdom of the ages: he opened the window and said sternly into it:
- Girl! You need to answer only for yourself! You can’t answer for anyone else!
And then Klaas's ashes pounded in my heart, and the memory of the past excited its blood.
“I,” I say, Soviet man, I am responsible for everyone.
God sees, I don’t know why I said so, apparently, as I wrote above, the subconscious mind worked. But it was a minute of glory. There was no one younger than me in the bus in appearance - and all the grandmothers, grandfathers, aunts and uncles froze, looking at me and intently linking my words with my appearance. I walked around the salon with my head proudly raised, trying not to laugh at myself, my grandmother who had run and minced before me whispers: the woman who was replacing with us explained the situation to everyone, people compared me to the driver and talked about the Soviet past. I sat in the backseat, burying myself in the phone and thinking about the tall one.
It somehow happened that today all morning I read stories about our Soviet past: either a veteran got into the interview tape, some tales, then a comparison of life in the Baltic republics before and after the 89th. Having read at the bus stop even in a gloomy, bad weather in the morning, I automatically went into the trolley that arrived - I just looked that the number starts at six, and in full confidence that this is my dear and beloved 67, who will take me to the metro without deception.
But no.
The granny sitting opposite felt something, and asked me if this troll was going to Avtozavodskaya. I confidently convinced her that she was coming, of course, she was. Confidence ended at the first bend - when the left roll instead of the right showed me that we were traveling somewhere in a completely different direction. Apologizing to my grandmother, I flew out the door - both my grandmother and another woman, who also messed up the numbers, followed me (I must say that there were no other trolleybuses at our stop). We jumped off with a brisk trot in a small detachment to a stop opposite - the good people suggested that it was from there that the numbers departed, as if taking to the necessary station. I had to run for a new bus: the woman and I mastered the cross, and my grandmother painfully minced in the distance.
When I knocked on the driver, I asked him to wait: they say that the red light is still ahead, my grandmother is catching up, wait a second. Drove - a noble man with a noble gray hair - tried to close the door. But can I really be stopped when I embark on the path of the struggle for justice (and when I feel uncomfortable with an innocently deceived grandmother)? Shchaz! Hanging on the handrail, I locked my back with the door, and severely pounded the driver’s window - say, wait a minute, my grandmother is running! Granny minced even more vigorously.
The driver decided to share with me the wisdom of the ages: he opened the window and said sternly into it:
- Girl! You need to answer only for yourself! You can’t answer for anyone else!
And then Klaas's ashes pounded in my heart, and the memory of the past excited its blood.
“I,” I say, Soviet man, I am responsible for everyone.
God sees, I don’t know why I said so, apparently, as I wrote above, the subconscious mind worked. But it was a minute of glory. There was no one younger than me in the bus in appearance - and all the grandmothers, grandfathers, aunts and uncles froze, looking at me and intently linking my words with my appearance. I walked around the salon with my head proudly raised, trying not to laugh at myself, my grandmother who had run and minced before me whispers: the woman who was replacing with us explained the situation to everyone, people compared me to the driver and talked about the Soviet past. I sat in the backseat, burying myself in the phone and thinking about the tall one.
У записи 24 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Камилла Керимова
